В этом я окончательно уверилась, когда настала очередь выбирать платья. Стоять, не шевелясь перед визором, когда он меня виртуально выряжает еще пол беды, но когда принесли ворох одежды для реальной примерки я готова была взвыть. И зря не взвыла. Это бы меня спасло еще, как минимум от четырех подобных кабинок.

Из магазина уходила красивая, наряженная в прекрасное, пышное, легкое платьице до колен, но такая уставшая, будто я там не шмотки мерила, а складской отсек вручную выгружала. Все покупки, которых было великое множество, особенности по части нижнего белья, сорочек и чулочек, были отданы в отдел доставки. Мучило меня сомнение, что нам в каюту необходимеще шкафчик прикупить, исключительно для трусиков и бюстиков. Но Лэксар выглядел запредельно довольным, так что свое мнение о покупки новой мебели я оставила при себе.

— Знаешь, милый, твой дедушка ошибся. Ты — не орш, ты — сакали! Ты шмотошник еще похуже братца! — поделилась я с ним своими наблюдениями.

— Есть немного, мы обычно с дедом по магазинам разъезжали. Для меня это лучшее веселье! — с проказливой улыбкой поделился секретом муж.

— Кошмар, — обреченно выдохнула я.

Лицо моего янна не покидала счастливая улыбка. Я еще ни разу не видела его таким. Суровость и строгость куда-то исчезли. Сейчас он казался таким родным и своим. Наверное, это так примерка нижнего белья на него подействовала, удивляюсь, как он пару комплектов еще в кабинке не опробовал. Но ручки его проказливо и местами настойчиво шарили по моим женским стратегическим местам когда я облачалась в выбранное безобразие.

— Куда теперь? На торги? — с надеждой уточнила я наш маршрут.

Мне хотелось увидеть, как это все происходит, как выбираются участки, как за них идет спор. Кое-что я нашла в сети Охаса, но цены, даже примерные выставленные там за участки земли на озелененных планетах, были просто запредельными. И того, что досталось мне как возмещение психический травмы после общения с хроном, явно хватит только на кусок в пустыне. Выслушав мои опасения, Лэксар заверил меня, что они последние месяцы в космосе тоже не зря болтались и пополнили наш счет, провернув пару выгодных сделок, в том числе и с моими растениями… Но после того, как я спросила на что нам этого счета хватит, мой муж резко перевел разговор на другую тему. Это меня настораживало, я не любила неопределенность.

— Да, сейчас на аукцион.

Обняв меня за талию, Лэксар неспешно повел в сторону самой большой пирамиды, стоящей в центре города на площади. Возле нее даже на улице толпился разномастный народ.

— А почему мы не торопимся?

— Потому что торги уже окончены и нужный нам участок куплен, — вот после этих слов я встала истуканом посреди движущейся толпы. — Я знаю, ты злишься на меня за это, Астра, но по-другому я не могу.

— Может, объяснишься, наконец. Почему мне никогда нельзя ни о чем знать? — я обиделась.

Я не понимала его действий. Почему так, не доверяет мне, что ли?

Подхватив меня под руку, Лэксар завернул в какое-то кафе. Интерьер тут был простенький: темные полы и стены, какие-то несуразные картинки, висящие над барной стойкой, красные светильники, дающие, на мой взгляд, слишком мало света. Не удивило и меню зависшее голограммой над пластиковой поверхностью стола. Что-то щелкнув, мой орш сделал заказ. Я же не сводила с него тяжелого взгляда. Не открутится, пусть объясняется.

— Малышка моя, не надо так на меня смотреть, — он устало потер изуродованную шрамами щеку. — Я и так знаю что виноват, но ты так расстроилась, когда увидела те участки выставленные на сайте и цены на них. Я не хотел, чтобы в случае чего, ты разочаровалась во мне, — покаянно начал он.

— Почему я должна была разочароваться? — подтолкнула я его к дальнейшим объяснениям.

— Потому что, шаеши, ты у меня такая нежная и такими невинными глазками смотришь на мир, что хочется сохранить эту веру в сказки. Ты же не видела себя со стороны, когда просматривала выставление на торги планеты. Сколько восхищения было и надежды в моих любимых серых глазках. Ну, поведи я тебя туда, ты ведь огорчалась бы каждый раз, когда красивый участок с рекой или озером покупался не нами. А именно такие ты и выделяла и отдельно сохраняла, я заметил это. Я не смогу видеть печаль и твое разочарование во мне. Для меня слишком важно выглядеть мужчиной именно в твоих глазах, — скользнув тыльной стороной ладони по моей щеке, Лэксар обвел пальцем нижнюю губу, словно поцелуй воздушный подарил. — Торги — дело грязное и грубое, часто с потасовками, и все это сопровождается такой бранью, что моей маленькой девочке там не место. Поэтому все пошли на торги, а мы — в магазин. Не обижайся на меня за то, что я пытаюсь впустить в твою жизнь как можно меньше грязи и разочарований. Пусть лучше ты немного на меня по обижаешься, чем приобретешь столь нежеланный жизненный опыт. Я люблю тебя и все сделаю, чтобы ты была счастлива. Не вини меня за это, малышка.

Мое недовольство, обида и злость как-то разом улеглись. Не умела я на него дуться. Сейчас на лице моего мужа такое трогательное выражение, что сердце дрогнуло. На окружающих всегда он смотрел суровым, даже жестоким взглядом, на меня никогда. Мне всегда доставалась ласковая улыбка и нежность. Возможно, он и прав, и мое стремление влезть всюду порою не уместно. Наверное, это мужские игры, и девочки в них не играются.

— Ну, а зачем нам тогда в здание аукциона? — поинтересовалась я ласково улыбаясь.

Лэксар никогда мне не врал, много не договаривал, но чтобы обман — никогда. Поэтому было интересно зачем же нам все-таки нужно появиться на торгах, после их завершения.

— Если вкратце, то купить у Мити и Дупела наши участки, — объяснил мой муж.

Да так объяснил, что еще больше вопросов стало.

— А, почему у них?

— Потому что торги всегда ведутся с нарушениями, с драками и не редко с убийствами. Поэтому на торгах отдельно участвовали капитан с Миришем, Кирроси с Даламом и наши несравненные пройдохи пилоты, которым и удалось провернуть нужную сделку. Именно в них я и не сомневался. Братья во главе с Маэром их страховали на случай непредвиденного.

М-да, уж. Веселый аукцион. Что-то как-то теперь и не особо жаль, что я туда не попала. Как-то впечатлений мне и так в жизни хватает, даже переизбыток наблюдается. А с моим талантом влипать, куда не следует, меня бы на этих торгах непременно бы ожидали такие неприятности, каких поискать еще надо.

— Вы подтасовали ход торгов, — догадалась я. — А это, вообще, законно?

— Это не возбраняется, и к тому же тут нет строгого законодательства. Поэтому, это вполне легально, если живым потом выберешься, — предельно откровенно сообщил Лэксар.

Я смотрела в такие любимые и необычные глаза живого серебра и не могла поверить, что этот мужчина, такой для меня идеальный и заботливый, может так спокойно рассуждать о таких вещах. Вспомнилось, когда-то оброненное Нумом предостережение, чтобы я научилась воспринимать Лэксара таким, какой он есть. Вспомнились и те двое несчастных, которых он, не задумываясь, убил только потому, что посмели тронуть члена его команды. Страшный мужчина. Для окружающих, но не для меня. Для меня он — надежная и непробиваемая стена, за которой можно укрыться от всех бед и ненастий.

— Лэксар, а зачем ты тогда на Марсе, в порту, убил тех двоих, что напали на меня. Почему просто не побили, да не бросили. Почему убили? — раз уж мой мужчина в кои-то веки решил говорить откровенно, то грех не воспользоваться и не выведать все до конца.

— Потому что посмели прикоснуться к той, на которую я сам дышать боялся.

Нам принесли заказ. Две чашечки со странным светло-зеленым напитком и какую-то сдобу, напоминающую наши булочки с начинкой. Откусив одну из них, я обнаружила внутри мясо с каким-то рубленым синим овощем. На вкус вполне съедобно. Лэксар к еде не прикасался, а внимательно смотрел на меня, вроде ожидая чего-то.