Олег посмотрел в бинокль. Автобус не подавал признаков жизни.

«Стоп! Что за план? Интересно. Это надо разжевать. Итак, автобус захвачен в Москве. Он идет, пардон, в Мухосранск. Но здесь не Женева и нет банков с огромными суммами наличных. Тем не менее террористы обозначаются именно в этом городе. Более того, на их счастье деньги находятся именно здесь, а не в Женеве. Случайность? Может быть. Эх, сюда бы мудрую голову Пушкарного. Этот облученный сразу что-нибудь придумал бы... Допустим, случайность. А сотовый телефон — случайность? И звонок по нему в ментовку? Хотя кто сказал, что там именно сотовый? А что пищало? Хорошо, принимаем эту версию. Хотя как ее принимать или не принимать, если она реальность? Что из этого следует? А то, что с минуты на минуту на сотовый поступит звонок от подельников. Сколько их? Может быть, много, но телефонов много не надо. В конце концов, можно звонить и из банка. Можно... Стоп! Банк! Допустим, кто-то знал, что именно сегодня в нем образуется энная сумма. Взять ее просто так нельзя. Накладно. Тогда... Ну, если они такие крутые, то чего проще взять именно в банке? А если у него крыша? И не менее крутая? Черт знает что происходит в этих условиях непредсказуемой демократии!»

— Связи с машиной нет?

— Есть. — Гусаков с инициативой не лез, но обстановкой владел. Он каждые полчаса звонил водителю. — Она сейчас в банке. Калиниченко тоже. Там та-а-кое! Но об этом потом.

— Да уж. Давай по существу.

— Из Москвы добро есть. Сейчас поехали за кассиршей. Калиниченко «держит» банкира.

Олег поморщился. «Не знаешь, где упасть. Банкира фактически арестовали, а кассиршу — держательницу ВСЕГО! — забыли».

— Далеко она живет?

— Да нет, тут во все концы по полчаса.

С опушки потянуло чем-то вкусным.

— Поесть привезли.— Гусаков сглотнул слюну.— Подтянемся?

— Что-то не хочется.

Идти на опушку к людям, которых он так грубо удалил с КП, Соколову было неловко. О еде Олег действительно забыл, как забывал всегда в напряженные моменты. Но запахи, прилетавшие с ветром, включили рефлексы, и желудочный сок щипнул поджившую язву. «Командирские» блеснули зелеными стрелками: с момента отлета из Москвы прошло уже более двенадцати часов. Только теперь Олег понял, что чертовски проголодался. Но понт дороже денег!

— Да чего уж. — Гусаков хлопнул по плечу. — Пойдем. Это мой начальник ХОЗО расстарался.

За пожухлыми кустами в свете аккумуляторного фонаря благоухал длинный стол. Олег много раз бывал на подобных акциях, но чтобы стол! Накрытый скатертью! Белый рояль в этом лесу показался бы более реальным. На пластиковых тарелках лежали куски вареных кур, толсто порезанная колбаса, сыр, соленые огурцы. Бутылки с минеральной водой явно местного происхождения. «Как откроют где источник вонючей воды, так сразу ей целебные свойства приписывают», — улыбнулся про себя Олег.

— Воду попробуй. Изумительная. От всего помогает. — Угадав его мысли, самодовольно подмигнул Гусаков.

Гордиться было чем. В сложнейших условиях финансирования его люди находили резервы. Где и как — одному Богу известно. Но находили, и вполне честно. Иногда, подписывая финансовые бумаги, Гусаков диву давался смекалке своего хозяйственника. Памятуя теорию Суворова, что интенданта можно расстреливать через шесть месяцев без суда и следствия, он не раз оставлял у себя счета и документы. Втайне от сотрудников, боясь оскорбить их своими подозрениями, Гусаков консультировался с доверенными людьми и получал неизменный ответ — все законно.

Способность накрывать столы была отрыжкой прошлой эпохи. Тогда и поводов было хоть отбавляй, и со средствами полегче. Но как бы то ни было, порочная примета эпохи застоя в этот час обернулась сказочным подарком.

Адмирал уже сочетал приятное с полезным. Он рвал зубами американский окорочок, как чеку из последней гранаты. Белели пластиковые стаканчики в руках офицеров спецназа. Первый праздник души за эти сутки.

Неподалеку толпилось местное руководство. На всех были ватные бушлаты. Водитель притащил куртку и ему. На душе стало легче, а телу — теплее.

— Где достал?

— У военных. Взял напрокат, — отрапортовал хозяйственник. — По пятьдесят грамм?

Гусаков вопросительно посмотрел на Олега.

— Пьянству бой!.. — качнул тот головой.

— Но перед боем надо выпить! — продолжил Адмирал сакраментальную фразу.

Два холщовых мешка с фирменным штампом банка приятно оттягивали руки. Миллион долларов, ни центом меньше. Кто бы знал, что когда-нибудь придется держать в руках такое сокровище. Однако ничего сверхъестественного Калиниченко не испытывал. После проведенной операции, после всех стрессов он чувствовал себя, как выжатый лимон. Казалось, что запас нервных клеток исчерпан полностью и сейчас организм живет в кредит.

Водитель предупредительно распахнул багажник.

Машинально швырнув туда деньги, Калиниченко потянул ручку двери.

— Господи, миллион баксов в багажник?

— Куда же их? — Водитель, за свою жизнь не державший в руках и десяти долларов, относился к заморской валюте скептически. — На ходу багажник не вскроют.

— Логично, но не надо класть все яйца в одну корзину!

Калиниченко понимал нелепость ситуации и тем не менее перенес один мешок в салон.

— А где машина сопровождения?

Машины ГАИ поблизости не было.

— Отъехали заправиться. Минут десять назад. Будем ждать? — Водитель виновато затоптался на месте.

Ситуация была некомфортная. Своих бойцов Калиниченко отправил вместе с Арнольдом. Они были в курсе всех событий, а потому могли помочь задокументировать операцию. Упустить такой шанс Калиниченко просто не мог. Но, сделав это, он нарушил заповедь, известную первогодкам. Теперь следовало признать, что он остался один.

«Ждать? И что я выиграю? Уже столько времени потеряно А ведь там каждая минута дорога. Езды здесь всего ничего. Да и кто обратит внимание на одиночную машину на трассе?»

— Поехали, — решительно сказал он водителю. — Гаишники пусть догоняют.

В наушниках оператора радиоперехвата послышался зуммер вызова. Они смогли пробить номер сотового и подстроиться к нему. После третьего гудка — голос из автобуса.

— Слушаю.

— Бабки поехали!

— Отлично.

Всего четыре слова. Оператор черкнул на бумаге и передал капитану:

— Свежак.

На проводе была она. Именно сейчас Морозов не желал с ней разговаривать. Нет, он, конечно, хотел, но после всего пережитого не мог.

— Уважаемый, не кажется ли вам, что заставлять даму ждать — по меньшей мере неприлично?

Слышимость была удивительная. Вибрации голоса, придыхание были такими отчетливыми, что казалось — она здесь, рядом.

Даже причудилось, что пахнуло ее любимыми духами «Опиум».

«Господи, за что такие испытания?»

— Я... Простите, срочное дело... — Морозов стушевался.

— Срочное? — Лидия Максимовна повысила голос. — Я думала...

— Ей-богу!

— Я думала, что для вас нет более срочного дела, чем встреча с красивой и обаятельной дамой...

— Это не дело...

— Не дело?

— Это счастье! — Морозов глубоко вздохнул.

— Так что же вы это счастье игнорируете?

— Буду через пять минут.

— Ну-ну...

Стремительно проходя мимо своих охранников, Морозов одарил их таким взглядом, что те стушевались и отвели глаза.

«Суки!»

Машина завелась сразу. Две сотни лошадиных сил рванули с места. Морозов почувствовал, как мягко тело вдавилось в кожаные подушки. Он несся, не обращая внимания на светофоры, гаишников, пешеходов. Он снова чувствовал себя хозяином, которому подвластны все и всё. «Пусть прошлое останется в прошлом». В преддверии встречи это прошлое — недавнее настоящее — меркло, уходило на второй план. И даже предстоящий разговор не страшил.