— Около двадцати одного часа в отдел милиции города Брюлово поступил телефонный звонок. Неизвестный сообщил, что группой преступников захвачен автобус, следующий по маршруту Москва-Тула. Неизвестный заявил, чтобы власти готовили большую — около миллиона долларов — сумму денег, место доставки которой будет сообщено дополнительно. — Адмирал перевел дух. — Вначале эту информацию приняли за очередной неумный розыгрыш. Однако через час, примерно в двадцать два десять, патрульно-постовая машина на трассе подобрала раненного в плечо мужчину, который также подтвердил эту информацию. Однако ни количество преступников, ни их приметы, ни номер автобуса он назвать не мог. Преступники ранили его — для более веского подтверждения своих намерений — и выбросили неподалеку от поста ГАИ. Автобус же проследовал дальше в сторону Тулы.

— Дороги перекрыты? — Олег разглядывал радужные узоры на карте.

— Основные — да. Но автобус на них не обнаружен. Район огромный. Помимо трассы, десятки проселочных... Короче, загадок хватает.

Форма доклада Адмирала Олегу нравилась. Четко, по-деловому. Он с огромным трудом выцарапал своего приятеля из столичного управления, а выцарапав, почувствовал себя на своем «электрическом стуле», как Олег называл свое место, и уютнее и увереннее. После потери Деда... Операция по переводу Адмирала из одного управления в другое вполне могла бы войти в анналы классических разработок. Начальник Московского управления ни при каких обстоятельствах не отдавал не только толковых оперов, но даже интеллектуальных инвалидов, подлежащих утилизации. Олегу пришлось пустить в ход весь арсенал своих методов — от мелкой лести до скрытого шантажа. Шахматная партия длилась долго, наконец шеф управления плюнул на все и подписал откомандирование.

— Почто без проверки поднял шум? — Руководитель спецназа широко зевнул. Изложенные вводные его не впечатлили. Исходя из них, с ситуацией вполне могли бы справиться местные коллеги. Тащить «Альфу» для непонятных целей...

— Почто? По то! — Адмирал дернул плечом. — Именно потому, что ситуация крайне запутанная и сложная. Смотрите: звонок раздался, когда теоретически автобус был в пути. По расписанию он вышел с автовокзала в девятнадцать тридцать пять. Звонок последовал в двадцать один час. Откуда мог звонить преступник? Остановился у автомата? Или звонил сообщник? Почему звонок прошел именно в Брюлово? Автобус был в том районе или наоборот — стараются запутать? Все остановки до Брюлово автобус проследовал. Заложник, если это заложник, выброшен около поста ГАИ. По данным кассы автовокзала, в салоне тридцать человек. При посадке, как утверждает дежурный милиционер, ничего подозрительного не отмечено.

— Где ты успел его опросить? — Олег вновь поразился четкости действий Адмирала.

— Успел. Тут такая накладка произошла... Стечение обстоятельств. Райотдел по сигналу работал... Менты-мздоимцы киоски бомбили, ну и... Короче, звоню в райотдел, чтобы выяснили про автобус, а они мне: «У нас один клиент сидит, как раз с того автовокзала...» Действительно, автовокзал тот самый. Сержант из порток готов был выскочить, чтобы только дело замять. Еще бы — рэкетир от околотка! Все описал. Дескать, в дальнейшем учтите, что я оказал помощь органам ФСБ...

— Органы... Органы... — Олег петлял по лесным дорогам карты. — Слушайте, а почему мы органы? Если менты — органы внутренние, то мы какие?

— Мы? — Командир спецназа улыбнулся. — Наверное, внешние.

— Короче, первичные половые признаки. — Адмирал развил тему.

— «СПИД-Инфо» начитался?

Если перед операцией шутят, значит не все потеряно.

— Ну вот вроде и все. Больше информации нет.

На табло зажглась надпись «Пристегните ремни».

На военном аэродроме команду Олега ждал целый кортеж — легковые машины, автобусы для «Альфы» и ее вооружения.

Начальник местного управления Николай Степанович Гусаков был человеком молодым и азартным. Этот свой пост он занял совсем недавно.

В машине Гусаков коротко доложил обстановку. Потерпевшему заложнику оказана медицинская помощь, сейчас он находится в больнице, его опрашивают опера. Милиция контролирует дороги, дополнительные наряды брошены на прочесывание местности. Новых вводных пока не поступало...

Машина миновала тульский кремль и свернула в узкий проулок рядом со сквером. Справа серело здание областного управления.

— Что будем делать? — спросил Гусаков, когда руководители операции собрались у него в кабинете.

— Пока ждать, — пожал плечами Олег. — Не мог же «Икарус» провалиться сквозь землю.

— Вроде не Бермуды. Я распорядился, чтобы ваших ребят покормили...

Гусаков не закончил — пискнул сигнал интеркома.

— Николай Степанович, к вам Тихомиров из БТ.

Тихомиров был крепким профессионалом, матерым зубром розыска. Высокий, несколько грузный, с непропорционально длинными руками. «У нас руки чистые, но длинные», — самокритично говорил он. Карьеру розыскника Тихомиров начал неожиданно для самого себя, оказавшись после взрыва в метро в самой гуще трагических событий. В тот достопамятный день 1977 года поезд, в котором он ехал, как раз подъезжал к станции «Измайловская», когда в соседнем вагоне прогремел взрыв. К счастью, поезд шел по открытому участку и еще не успел войти в тоннель.

Ничего не подозревавшие пассажиры стали невинными жертвами бандитов. Очевидцы, находившиеся в непосредственной близости от места взрыва, впоследствии вспоминали: «Раздался сильный удар. Было такое впечатление, что у вагона отлетели колеса, а сам он сошел с рельс. Потом тишина. И крики...» Это было неслыханное злодеяние. Ни с чем подобным чекистам еще не приходилось сталкиваться. Взрыв в вагоне поезда метро!

Тихомиров, тогда курсант «вышки», активно помогал раненым. Он быстро сориентировался в сложной обстановке и сообразил переписать свидетелей, а впоследствии помог следователям максимально подробно восстановить картину происшедшего. Наверное, поэтому на свою первую практику он и попал к розыскникам столичного управления.

В тот роковой день через тридцать минут после взрыва в метро раздался еще один — на улице Двадцать пятого Октября, напротив Историко-архивного института. Сработало взрывное устройство, заложенное в урну. Осколком разлетевшейся витрины был смертельно травмирован ребенок.

А еще через пятнадцать минут в непосредственной близости от Лубянки — в молочном отделе продовольственного магазина, что на углу площади Дзержинского, — прогремел третий взрыв. Итог теракта: семь человек убиты и 37 ранены.

Все правоохранительные органы, все спецслужбы перешли на жесткий режим работы. Были созданы десятки оперативно-следственных бригад, тысячи людей поставлены на ноги. Розыск велся от Бреста до Камчатки. Дважды в неделю все занятые в розыске службы отчитывались перед руководством КГБ, МВД и прокуратуры.

Выявлялись очевидцы, опрашивались все, кто хоть что-нибудь мог знать о происшедшем. Увы, опросы более пяти сотен человек не дали результата. Более того, бродили самые дикие и нелепые слухи, и оперативникам с каждым домыслом приходилось разбираться отдельно. Нередко поиск источника того или иного слуха завершался выявлением фантазера, который, стремясь показать особую осведомленность, рассказывал в своем окружении потрясающие небылицы.

Специалисты провели тысячи сложнейших экспертиз, и каждой предшествовала длительная и кропотливая работа оперов с Лубянки, милицейских сыщиков, следователей прокуратуры.

Для того чтобы восстановить детали одного взрывного устройства, с огромной территории, прилегавшей к месту взрыва, были собраны и перетоплены тонны снега. Из тел погибших извлекались осколки. Собранные твердые частицы были отсортированы и состыкованы друг с другом в восковой форме. В результате из них сложилась... обыкновенная чугунная гусятница. Такие и сегодня используются нашими хозяйками. Два других взрывных устройства представляли собой толстостенные металлические цилиндры, заполненные взрывной массой и снабженные часовыми механизмами.