– Мда, – в голосе Эннера чувствовалась вина. – Парни немного перестарались.

– Перестарались?! – рассердился Гарнер. – Если бы там была авария, то вы не позволили бы нашим ремонтникам добраться до места повреждения и вовремя ее устранить!!!

– А ну, спокойно! – вмешался я. – Мы для того и тренируемся, чтобы выявить возможные накладки. Необходимо договориться о сигналах свой-чужой. Гарнер, почему бы вам не вложить в роботов слепок ваших аур? А охранники Эннера, пусть проверяют. Васька обнаружит чужих. Повторим.

Теперь проблем не возникло. Сообразив, в чем может быть загвоздка, командиры служб уже по собственной инициативе выходили друг на друга и договаривались о совместной работе. Мое вмешательство практически не требовалось. Мы имитировали резкое маневрирование, учились работать с комплексом локаторов, создающим полную картину окружающего мира. Правда с картиной было… не очень. Кажется, конструкторы тренажера не слишком озаботились внешним обзором. Звезды выглядели… ненатурально. Деталей никаких. Прорисовка тоже так себе. Похоже, все ресурсы они сосредоточили на самом корабле и его механизмах. Ну и ладно. Пока это не критично. Тренировка продолжалась.

Я, Феола и родители стояли на мостике корабля, доставившего нас к Барьеру, где должно было пройти испытание. В ангаре техники проводили последнюю проверку систем катера, проверяли работу защитных полей и уровень энергии в энергокристаллах. Рядом Диана отдавала распоряжения ученым. Вот подошел капитан, седой мужчина, и предложил нам проследовать к катеру.

Я с недоверием покосился на мужчину. В моем представлении седина не признак мудрости, а позерство. Так я воспринимал нежелание людей подправить нужный фермент в организме, ответственный за цвет волос. Поскольку это мнение чисто субъективное, я не стал высказывать его вслух, подозревая, что принято оно будет не очень хорошо. Хотя Феола, возможно, согласилась бы со мной… может быть. Проверять не решился.

За этим «глобальным жизненным» размышлением я не заметил, как телепорт перенёс нас всех в ангар. Здесь, похоже, ждали только нас.

– Уверяю, всё совершенно безопасно, – успокаивала родителей Диана. – Перемещение за Барьер ничем не отличается от погружения в слои, а его мы делали не одну сотню раз и никогда никаких проблем не возникало. Зонды границу Барьера тоже пересекали беспрепятственно и связь с ними пропадала только когда они поднимались выше третьего слоя на той стороне.

Мама с отцом дружно кивали.

– Хорошо, что родители с нами, – признался я. – Так бы они нас не отпустили.

– Хе. Хочешь сказать, что они готовы отпустить нас в полет в галактику, но не пустили бы на это испытание? – усмехнулась Феола.

– Родители, – вздохнул я, словно это все объясняло. – Порой они так нелогичны.

– Это точно, – подержала меня сестра и мы с ней мысленно рассмеялись.

– Я посмотрю на вас, когда родителями станете вы, – вдруг прозвучал у нас в головах насмешливый голос мамы. Мы с сестрой сконфузились и озадаченно переглянулись, пытаясь понять, что же мы сделали не так, что наш разговор услышали посторонние.

– Вы помните про эффект близнецов, но совсем упустили из вида эффект связи матери и детей, – пришла нам на помощь мама. – Давайте заходите. Вы задерживаете всех.

– Всякий раз, когда мы думаем, что умнее родителей, они находят способ указать, что это не так, – пробормотала мне Феола, на этот раз приняв все меры предосторожности. – И знаешь, я даже рада этому.

– Ага, – глубокомысленно поддержал я, ныряя в люк катера.

Переместившись внутрь защитного кокона, я сразу занял одно из четырех свободных кресел. Следом ввалилась Феола и плюхнулась рядом, активизировав дополнительную защиту. Кресло мягко обволокло ее, оставив снаружи только лицо. Под пристальным взглядом Дианы я тоже активизировал защиту. Тут появились родители. Одобрительно оглядев наши коконы, они заняли оставшиеся места.

– Все готовы?

Дождавшись положительных ответов от нас и ученых, она чуть прикрыла глаза, связываясь с рубкой.

– Крис, готов?

– Да куда я денусь? – беспечно отозвался тот из своего гнезда.

– Кен, готов вести запись?

– Все проверено. Включаю как только покинем ангар. – А это уже биокомп института.

– Оборудование запущено! – отрапортовал один из ученых.

– Тогда старт!

Бот слегка дернулся, но тут же вступили в дело компенсаторы и дальше стало уже невозможно сказать, летим мы или стоим. Заработал визор в центре и комната превратилась в космос. Я словно висел в пространстве, наблюдая за окружающим миром. Подключаться к локаторам я не стал, предпочтя видеть все, как есть. Конечно обзор не тот, информативность практически нулевая, но на звезды я хотел взглянуть именно глазами, а не с помощью каких-либо инструментов.

Катер же тем временем плавно подплыл к Барьеру и замер. Я быстро просмотрел данные с приборов, которые показывали наличие аномалии в нескольких сотнях километрах от нас. По космическим меркам практически на расстоянии вытянутой руки.

– Слой один, – раздался голос биокомпа и мы провалились в гипер. Изображение сразу расплылось, замелькали цветные пятна, но я специально не стал перенастраивать визор. Пусть будет как есть.

– Слой два… три… четыре…

Я закрыл глаза. Смотреть на окружающий нас калейдоскоп красок невозможно, а приспосабливать изображение я опять не стал. И не буду! Я так решил.

– Пятый слой, – опять сообщил биокомп. – Начинаем сближение с препятствием.

Катер дернулся. Законы физики тут совершенно иные и компенсаторы не сразу справлялись с работой. Но вот все механизмы вошли в рабочий режим и движение опять стало неощутимо. Я быстро открыл глаза и снова закрыл. От невообразимых разноцветных линий едва не закружилась голова.

– Шестой слой. Преодолевать Барьер будем через десятый слой… Седьмой слой.

На этот раз я глаза благоразумно открывать не стал.

– А вот и восьмой слой!

– Крис, прекрати хулиганить! Все же записывается. Доклад делает Кен.

– Ну и на здоровье, – обидчиво протянул Крис.

– Девятый слой. До Барьера четырнадцать километров нулевого слоя. – Кен благоразумно в дискуссию вступать не стал.

Сначала я не понял, что значит четырнадцать километров нулевого слоя. Потом до меня дошло. Мы же сейчас в черте-каком пространственном слое с совершенно невообразимыми с нашей точки зрения законами физики и математики. И если тут делать замеры, то здешний километр может оказаться равным миллиону километров в нашем слое.

– Десятый слой. Начинаем проход Барьера. Препятствие над нами.

Я отключился от визора и осмотрел помещение. Вокруг царила полнейшая тишина. Я поймал взгляд Феолы. Оказывается не только я отключился от наблюдений.

– Страшно, – вдруг призналась она. – Страшно не из-за того, что может произойти что-то страшное, а… просто страшно… – Феола беспомощно глянула на меня.

– Я понимаю, – искренне признал я.

– Барьер пройден. Начинаем подъем. Девятый слой.

Но я не спешил пока снова подключаться к визору.

– Восьмой слой… седьмой… шестой… пятый… четвертый… Стоп подъем! Начать сбор информации.

– Диана! Что происходит?!! – чуть ли не в панике завопил я.

– Дерри! Успокойся. Всё по плану. Мы сейчас постараемся отыскать наши зонды, запущенные ранее и считаем с них информацию. Надо убедиться, что рядом нет никаких объектов чужаков. Так, на всякий случай.

Пока биокомп, Крис и ученые налаживали контакт с зондами и анализировали закаченную с них информацию, я попытался поговорить с родителями и сестрой. Но нервное напряжение было таким, что нормального разговора не вышло. Вскоре все замолчали. Тишину прерывали только отрывистые команды, которыми обменивались ученые, почему-то предпочитая делать это вслух. Очевидно, они испытывали схожие с нашими чувства и не хотели делать их общим достоянием.

Вдруг кресло Дианы раскрылось и она подошла к нам.