— Я отказываюсь! — спокойно заявил священник.
— Ты не сможешь отказаться, — прорычал великан. — У меня есть аргумент, который сделает тебя послушней ягненка. — И он направил револьвер большого калибра в живот священнику.
— Я не стану убивать тебя сразу, — ухмыльнулся негодяй. — Я всажу в твое тело несколько пуль, постаравшись не задеть жизненно важные органы, и ты будешь долго жить, страдая от ран. А за это время ты сможешь полюбоваться, как горит твоя церковь!
Профессор Уилз легонько похлопал священника по плечу.
— Наш Рутледж — известный грубиян, падре. Но мне кажется, что сейчас он не шутит. Так что смиритесь со своей судьбой и позвольте мне делать свое дело, как сказал один палач своей жертве, которой он должен был отрубить голову. Проведите нас в подземелье добровольно. Возможно, мы выделим небольшую часть сокровищ для ваших бедных подопечных. Кто знает, возможно, вы обнаружите там что-нибудь важнее золота и алмазов. Скажем, какую-нибудь веточку руары[9]! Ха-ха-ха!
Гавио, внимательно следивший за происходящим, подпрыгнул, словно его ужалила змея.
— Не произносите это слово! Оно может привести вас к смерти! — воскликнул он.
— Как страшно! — ухмыльнулся Уилз. — А я-то думал, что это растение, напротив, способно продлевать жизнь до бесконечности!
— Да, это так, но при условии, что вы его не называете! — проворчал Гавио. — Впрочем, его никто и никогда не находил за исключением… серой тени, разумеется.
— Заткнись! — рявкнул Рутледж. — Мы здесь для того, чтобы найти золото и драгоценные камни, а не вонючие снадобья индейских колдунов. Вперед!
Сальвадор отомкнул замок тяжелой двери, украшенной медной чеканкой. Он столько раз останавливался перед ней, чувствуя, как в нем рождается смутное желание, тут же отбрасываемое, узнать, что скрывается за ней.
— Это все, что я могу сделать для вас, — повернулся он к англичанам, но те грубо приказали ему сопровождать их.
Рутледж и Уилз шли впереди, вооруженные мощными фонарями в защищенных от влаги корпусах.
За ними шел Уилдон, не спускавший палец с курка своего ружья. Завершали процессию отец Сальвадор и Гавио.
Они прошли, обливаясь потом, узким коридором с таким влажным и горячим воздухом, что в нем едва можно было дышать.
Затем коридор превратился в просторный зал с низким потолком, в котором рядами стояли надгробные памятники.
Отец Сальвадор перекрестился. Здесь были похоронены первые миссионеры этих девственных земель, переплывшие через океан чтобы открыть истинную веру в царстве ненависти и смерти.
К нему подошел Уилдон.
— Скажите, падре, почему здесь такая неприятная обстановка? Может быть, вы расскажете нам еще что-нибудь, что облегчит наши усилия?
— Вот все, что я знаю об этом подземелье, — сказал отец Сальвадор. И он повторил предупреждение, полученное от дона Альфонсо.
— К счастью, мы не слишком суеверны, — ухмыльнулся Рутледж. — Даже если нам преградит путь дракон…
Он запнулся и замолчал. Раздался вопль Уилза, выронившего от ужаса фонарь.
Гавио бросился на землю с криком:
— Мы пропали! Это дракон…
Сальвадор почувствовал, что его охватило оцепенение.
Из темноты мрачного подземелья на них быстро надвигалось чудовищное существо.
Это была гигантская змея, в зеленых глазах которой светилась дьявольская злоба. Покрытое чешуей гибкое тело, толщиной в ствол столетнего дуба, достигало в длину никак не менее пятнадцати метров, потому что его хвост еще оставался в темноте.
— Это анаконда… — пробормотал, заикаясь, отец Сальвадор. — Страшная анаконда…
Пули, выпущенные из ружья Уилдона, казалось, не оказывали на рептилию ни малейшего воздействия, хотя она время от времени трясла головой, словно отгоняя надоедливую муху.
Уилдон выстрелил еще несколько раз.
Чудовище высоко поднято голову, стукнувшись о потолок, и с невероятной скоростью ринулось на Рутледжа.
Через мгновение мужчина исчез, обвитый кольцами гигантской змеи.
— Бегите! — закричал Сальвадор. — Этот человек пропал, мы уже не спасем его! А если появится вторая змея…
— Молодцы, догадались! — прозвучал звучный голос.
— Кто здесь? — пробормотал священник.
— Не бойтесь, падре. Я сейчас отведу вас в безопасное место. Ваши спутники могу последовать за вами, если хотят остаться в живых. Вторая змея уже выбирается из логова, и она гораздо больше и опаснее, чем первая. Но я уговорю ее не торопиться. Правда, надолго задержать ее я не смогу, потому что терпение не относится к главным достоинствам этих рептилий… Обойдите колонну справа от вас. За ней вы увидите небольшую дверь в стене. Она не заперта. Поспешите, вас ждет «five o’clock tea»[10].
Последовавшие за этим события показались отцу Сальвадору совершенно нереальными.
Они быстро нашли дверь в стене и проникли в небольшой салон, уставленный глубокими кожаными креслами; на стенах висели картины известных художников. Несколько свечей разливали в помещении мягкий золотистый свет. На керосиновой горелке кипел небольшой чайник. Свежий воздух в помещении был пропитан ароматами благовоний.
— Садитесь, падре. Я налью вам чай.
— Окоти! — воскликнул священник, увидев юного индейца. — Скажи, куда мы попали?
— Вы у меня в гостях, — произнес голос, предупредивший их о грозившей опасности.
Пожилой господин, в безупречном костюме из белой фланели, поднялся из одного из кресел. Высокий и статный, с серебристой шевелюрой и длинной бородой, закрывавшей широкую грудь.
— Это серая тень! — воскликнул Гавио.
Незнакомец утвердительно кивнул головой.
— Не бойся, Гавио. Бог и падре простили тебе твои многочисленные прегрешения, а у меня вообще нет права судить тебя. Мы сейчас должны посовещаться и решить, что мы будем делать дальше. Кстати, Уилдон, насколько я помню, я не предлагал тебе сесть. Так что придется тебе постоять. Это относится и к тебе, Уилз.
Наступила напряженная тишина. Окоти ловко разлил чай в кружки Сальвадора и Гавио.
— Уилдон, — сказал старик, — я позволяю тебе внимательно посмотреть на меня.
— Да, сэр, — пробормотал лорд.
— В доме твоего умершего деда Мейпла Уилдона… Хотя нет, я ошибся. Речь идет о твоем прадедушке. Впрочем, это не так уж важно. Ты должен был кое-что заметить в этом доме, не так ли?
Все услышали, как довольно громко застучали зубы лорда Уилдона.
— Мне кажется, что я был не слишком точен, — продолжал старик. — Какое же вы испытываете смущение, когда речь заходит о большом возрасте! В доме твоего отца ты должен был увидеть нечто, имеющее отношение к твоему прадеду Мэйплу, не так ли?
— Его портрет, сэр, висевший в салоне.
— И что?
Лорд Уилдон удивленно вскрикнул.
— Я схожу с ума, — простонал он. — Вы удивительно похожи на него, похожи до малейшей подробности.
— Правильно, потому что я его брат! — заявил старик.
— Уильям Уилдон! Это невозможно!
— Губернатор Хуан Родригес! Это невозможно! — повторил, словно эхо, отец Сальвадор.
Старик встал и торжественно заявил:
— Я Уильям Уилдон, известный в этих краях как губернатор Хуан Родригес.
— Но если это правда, вам должно быть больше ста лет!
— Совершенно верно, падре! Но разве это можно считать удивительным для того, кто нашел руару?
Гавио упал на колени и застонал, раскачиваясь:
— Зачем произносить это слово? Ведь за этим обязательно приходит смерть!
Старик улыбнулся.
— Возможно, ты не ошибаешься, Гавио, — негромко произнес он. Потом снова обратился к лорду Уилдону: — Следовательно, я твой двоюродный прадед, тот самый, на наследство которого ты попытался наложить жадные лапы, лорд Андреас Уилдон. Хотя, впрочем, никакой ты не лорд. Но это ничего не меняет. К несчастью для тебя, твой прадед оказался живым, и в его намерения отнюдь не входит желание уступить тебе хотя бы один шиллинг. Тем не менее он оставляет тебе жизнь, точно так же, как бывшему профессору Уилзу, с позором изгнанному из Оксфорда. Но Рутледжа я оставляю Лили, причем без малейших угрызений совести. Лили, с которой вы уже познакомились, была приручена мной. Это верное, привязчивое животное, хотя и большая обжора. Почему я отдал Рутледжа змее совершенно спокойно? Да потому, что этот человек, которого в действительности зовут Соме, виновен во многих преступлениях, за которые его должны были давно повесить, причем не один раз, а трижды. Это бывший каторжник, сбежавший с Тринидада, убивший многих индейцев и колонистов. Возвращайся же в Лондон, Уиттингтон, где ты никогда не станешь лордом-мэром города! Я даже не уверен, что вы со своим приятелем доберетесь до побережья без неприятностей. Индейцы-генипапос, которым вы причинили столько зла, могут помешать вам.
