— Блос-се-виль… Блос-се-виль…

И он не мог ни остановить эти волны, ни заставить их замолчать.

Задыхаясь, он скатился по трапу в свою каюту и рухнул на койку, не в состоянии справиться с нервным напряжением.

— Может быть, Бога нет, — простонал он, — но я уверен, что есть демоны… Да, по крайней мере один из них наверняка существует…

Фарерские острова с полным основанием носят название дождливых островов. Действительно, на них за год вряд ли наберется шесть сухих недель в период с начала июня до середины июля. Иногда, благодаря резкому изменению погоды, сухое время приходится с начала июля до середины августа. Это изменение следует считать самым удивительным погодным феноменом, по крайней мере, для знатоков. Примерно такое же явление наблюдается только на некоторых островах Полинезии.

Нужно заметить, что Фарерские острова находятся в зоне самой непредсказуемой морской погоды, подчиняющейся исключительно капризам ветров и разбушевавшегося моря. Они насчитывают около двух десятков скалистых островков, разделенных узкими бурными проливами. В плохую погоду зрелище черных скал, вздымающихся гладкими стенами над бушующим морем, создает ощущение трагической меланхолии. Странно выглядит пейзаж базальтовых скал, образующих скопления мрачных башен, одновременно завораживающих и отталкивающих.

Самый южный из островков, Сидеро, появился справа по борту ранним утром, когда поднялся туман.

Каплар отклонил судно к западу и поднял брамсель. «Дорус» двигался, пританцовывая на небольших волнах, погрузившись в густой туман, который после небольшого перерыва снова спустился, образовав вокруг судна непрозрачную завесу.

Тревожная сирена датской береговой службы испустила протяжный пронзительный вопль. Холтема в блестящем плаще, стоявший рядом с помощником, буркнул:

— Держитесь подальше от этих крикунов, сующих свой нос куда попало, Пьер.

— У вас не будет больших проблем с ними, — буркнул сквозь зубы Каплар. — Этот крик сирены связан с «Бьорном», входящим в гавань Суннбовар. Жаль, что мы не собираемся заглянуть туда, потому что в этом порту весьма доброжелательный народ, да и рыба там продается отличная. Я не понимаю…

Капитан остановил его раздраженным жестом.

— Впредь научитесь жить, стараясь ничего не понимать, как это делаю я, — проворчал он.

— Хорошо! Но я все же хотел бы знать, почему мы рискуем судном и собственной шкурой, чтобы курсировать в предательских водах этой проклятой скалы.

— Вы сказали: «Этой проклятой скалы», — повторил Холтема.

— Если мы хотим уклониться от Сидеро, остаются еще Сандо и Ваго, где такое судно, как наше, может Отыскать более или менее защищенную бухту. Но Могенас!

— Мы начнем проверять глубины за полторы мили от острова. Если не считать отдельных рифов, мы везде будем иметь дело с глубинами по меньшей мере в тридцать морских саженей.

— Это так, разумеется, но со скальным дном, за которое не сможет зацепиться ни один якорь.

— Когда мы пройдем небольшой западный мыс, начнется песчаное и илистое дно.

— Да, конечно, это будет после небольшого западного мыса, — задумчиво промолвил Каплар. — Там, где никогда не прекращается ветер, а вода бурлит так сильно, что то и дело отрывает якорь от дна. Малейший неточный маневр, и судно будет брошено, словно мячик, на прибрежные буруны.

— Все очень просто, Пьер! Нужно во что бы то ни стало избежать этого неточного маневра. Вот и все.

Помощник капитана, выведенный из себя, не собирался прекращать дискуссию.

— Момент тоже выбран крайне удачно, — сказал он с иронией. — Дожди начались слишком рано, как здесь часто бывает. Рыбаки и охотники на птиц в это время уходят, оставляя Могенас на несколько месяцев. Вот, посмотрите… Что я вам говорил!

Рев сирены заглушил шум волн, и какая-то смутная тень скользнула вдоль корпуса «Доруса», едва не задев его.

— Видите? Насколько я могу разглядеть в густом тумане, это возвращаются рыбаки. А другие, если здесь есть такие, направятся на север, к Стромо. Очень скоро Могенас, капитан, станет таким же пустынным, как остров Робинзона.

— Совершенно верно! — спокойно сказал Холтема, направляясь на нос, где только что появился доктор Пранжье.

То, что они находились в июле, мог засвидетельствовать только висевший в салоне календарь. На палубе, наблюдая за морем, скорее можно было подумать, что наступила осень.

Холодный моросящий дождь сильно охлаждал воздух. Порывы ветра заставляли щелкать паруса, скрипеть реи и свистели в снастях. Они прижимали к палубе черный вонючий дым парового двигателя. Закоченевшие матросы подняли воротники своих курток.

Туман собирался полосами, то внезапно рассеиваясь местами, то собираясь плотными массами несколькими милями дальше. К полудню, когда солнечный диск проглянул в разрыве черных туч, остров четко вырисовался в рассеявшемся тумане.

— Нас немного снесло в сторону, — проворчал Каплар, всматриваясь в контуры небольшого западного мыса.

— Замерить глубины! — последовала команда.

Лот показал глубину в сорок морских саженей и илистое дно.

— Бросить якорь! Немного уменьшить парусность!

Холтема сам отдавал приказы, продолжая сжимать трубку в зубах. Каплар обратил внимание, что капитан избегал смотреть ему в глаза.

— Хорошо! Слегка уберите рифы. Для якоря не использовать шлюпбалку!

Едва маневр был закончен, как послышался крик боцмана:

— Спустить шлюпку номер один!

— Кто сойдет на сушу? — поинтересовался Каплар.

— У нас достаточно свежей воды, хватит одной бочки, — последовал уклончивый ответ.

— Какого черта, при чем здесь ваши бочки! Я спрашиваю, кто сходит на берег? — заорал в ярости Каплар.

Наконец поступил ответ:

— На берег идут Дингер и младший матрос Стивенс.

— И я тоже! — послышался жизнерадостный голос, и на палубе появился Гюстав Леман.

Господин Пранжье, стоявший рядом с капитаном, изображал концентрированную любезностью. Похлопав юношу по плечу, он весело сказал:

— Разумеется, мой мальчик. Ты можешь сопровождать их. С таким гидом, как Дингер, тебе не грозит никакая опасность. А Фареры заслуживают того, чтобы ты познакомился с ними поближе.

Каплар отошел в сторону.

— Матрос Хемел! — крикнул он.

Крепкий коренастый матрос с лицом, дубленным ветром и солнцем, подошел к помощнику капитана.

— Слушаю вас, господин Каплар.

— Становись за штурвал!

Холтема резко повернулся, словно укушенный оводом.

— Зачем это, господин Каплар? Ситуация не очень подходит для того, чтобы бросать штурвал.

— Хемел прекрасно справится, капитан Холтема. А я собираюсь отправиться на берег с первой шлюпкой.

С этими словами Каплар посмотрел капитану прямо в глаза, и Холтема первым отвел взгляд.

— Ладно! Ничего не имею против вашего предложения, — буркнул он. — Погода стоит тихая, да и я некоторое время прекрасно обойдусь без вас.

Пранжье сделал вид, что не обратил внимания на эту перепалку между капитаном и его помощником, но на его лице появилось странное выражение, а в маленьких глазках мелькнуло злобный огонек. Дингер, вопросительно посмотревший на капитана, хотел что-то сказать, но Холтема не обратил на него внимания.

— Возможно, вам придется довольно далеко углубиться в центральную часть острова, чтобы отыскать пригодную для питья воду, — сказал он Каплару. — Но не стоит набирать воду из углублений в скалах: вода в них обычно солоноватая и в ней полно всякой мелкой живности. Не лучше будет и вода из болот в центре острова.

— Спасибо за добрый совет, капитан, — сухо поблагодарил помощник, — но я знаю небольшой водопад на восточной стороне острова.

— У вас вполне хватит времени, чтобы добраться до этого водопада. Только постарайтесь вернуться до сумерек.

— Жаль, что мы не успеем заняться рыбой, — заметил помощник.

Холтема кивнул.

— Завтра, когда мы снова поднимем паруса, мы подойдем еще ближе к берегу, потому что господин Пранжье хочет забросить сети поблизости от Кальсо. Таким образом, у нас будет свежая рыба, и мы сможем сэкономить наши запасы сушеной и соленой рыбы.