Кэтлин была мягкой и податливой в его объятиях, как котенок, греющийся на солнце. Он гладил ее по растрепанным волосам и размышлял о том, что же с ним происходит.

Он всегда пользовался успехом у женщин. Без ложной скромности он мог признать, что еще ни одна понравившаяся женщина ему не отказала.

Но с Кэтлин… такое было в его жизни впервые. Каждый раз, глядя на нее, касаясь ее, он чувствовал… Тайлер закрыл глаза. В том-то и вся проблема: он не знал, что чувствовал. И Тайлер испугался…

Ему тридцать пять. Он построил свою империю на пустом месте, благодаря своему уму и трудолюбию; он ходил на плотах по самым бурным рекам Аляски; прыгал с парашютом; взбирался на горные вершины нехожеными тропами; вместе со спелеологами исследовал глубокие пещеры, но оказался совершенно не готов к тем чувствам, которые вызывает в нем эта женщина, встретившаяся на его пути всего неделю назад. Женщина, приходящаяся приемной дочерью человеку, которого он намерен уничтожить.

Тайлер посмотрел на Кэтлин, уютно устроившуюся в его руках. Он должен сказать ей правду: кто он, зачем приехал в Техас и что собирается сделать.

Губы Тайлера сжались в тонкую твердую линию.

Видит бог, он не может этого сделать. Что он скажет? «Я не Тайлер Кинкейд. Я – некто по имени Джон Смит. Моя мать умерла, а мой отец – Джонас Бэрон, но он отказался от меня еще до рождения. В молодости я совершил ряд неблаговидных поступков и попал на ранчо, где перевоспитывали трудных подростков…» Это он должен ей рассказать?

Он никогда и никому не рассказывал о себе. Все те вещи случились с мальчиком по имени Джон Смит, а он – миллионер, преуспевающий бизнесмен Тайлер Кинкейд. Как он даже подумать мог обрушить все это на Кэтлин? Они знакомы всего ничего, стали любовниками этой ночью… И все же, если чудеса случаются, если она испытывает то же самое, что и он…

– Тайлер!

Он улыбнулся, крепче обнял девушку, а она вздохнула и уютнее устроилась в его объятиях. Он почувствовал ее теплое дыхание на своей шее.

– Да, любовь моя?

– Тайлер. – Она поцеловала его влажную кожу, пощекотала кончиком языка. – Мне просто нравится произносить твое имя. – (Скажи ей, требовал его внутренний голос, скажи, что это не твое имя, что ты его выдумал…) – Я никогда… никогда не была так счастлива. – Кэтлин засмеялась и отклонила голову, чтобы увидеть его лицо. – Я не искушена в женских хитростях и недомолвках, поэтому говорю тебе честно.

Тайлер нежно, благодарно поцеловал ее.

– Кейт, – только и смог пробормотать он.

– Мне нравится, как ты меня называешь. Меня никто так не зовет. Знаешь, что я чувствую, Тайлер?

– Что твоя жизнь только начинается, да? – спросил он, поглаживая большими пальцами ее щеки. – Что этот рассвет – начало новой жизни, да?

– Да, Тайлер, да! Я хочу… Я хочу…

– Я знаю, чего ты хочешь, я тоже опять этого хочу, – игриво подначил ее Тайлер. – Но сначала, Кейт, я должен тебе кое-что сказать.

– Я тоже. Вчера вечером случилось нечто замечательное.

– Я тоже так думаю, – усмехнулся Тайлер.

– Я не об этом. Вчера Джонас позвал меня в библиотеку и сказал, что должен сообщить мне что-то важное. Сначала он сообщил мне, что ты уезжаешь, а потом…

– Кто поймет этих женщин? – спросил Тайлер с игривым укором. – Сообщение о том, что я уезжаю, ты сочла замечательным?

– Глупый. – Кэтлин поцеловала его и выпрямилась. Взгляд ее стал серьезным. – Даже шутить так не смей. Эта новость чуть не разбила, мне сердце.

Тайлер глубоко вздохнул и решительно произнес:

– Я тоже должен тебе кое-что сказать, Кейт. Это насчет того, зачем я приехал в «Эспаду» и почему не уезжаю.

– Ты ничего не должен объяснять. Ты купил здесь дом. Ты не стал бы этого делать, если бы не планировал остаться в Техасе. И неважно, что говорит Джонас. Я знаю, что ты не тот человек, который испугается его угроз. – Кэтлин облизнула пересохшие губы. – Я не знаю, что произошло между вами, но уверена: ты не убежишь, поджав хвост.

Тайлер сцепил руки за ее спиной.

– Все верно, Кейт. Не убегу. Просто не могу. Мне нужно решить с Джонасом Бэроном один вопрос, и пока этого не сделаю, я не уеду. Милая, я знаю, ты считаешь, что он добр к тебе. Может быть. На свой, эгоистичный манер. Но разве можно думать так после того, как он много раз давал тебе понять, что ты существо низшего порядка только потому, что в тебе не течет проклятая кровь Бэронов?

– Именно об этом я и хотела тебе сказать. Все изменилось.

– Изменилось? – повторил Тайлер. – Но как?

Он уже понял. Еще до того, как Кэтлин ответила, он знал.

– Джонас переменил свое решение. Он оставит «Эспаду» мне.

Четыре дня. Четыре дня прошло с той ночи. Кэтлин знала не только, сколько прошло дней с того момента, как она рассталась с Тайлером, она точно знала, сколько прошло часов и даже минут. И каждую эту минуту Кэтлин думала о нем, хотела его, тосковала по нему.

Теперь, спустя четыре дня, она начала его ненавидеть.

Ее губы дрожали, когда она выводила из конюшни Шарлотту. Это была та самая кобыла, которая чуть не задавила Тайлера, с чего все и началось. Если бы в тот день она не ездила верхом или поехала бы на холмы, а не к дороге! Кэтлин одернула себя – к чему рыдать над пролитым молоком? Прошлого не изменить. А будущее… Ее будущее прекрасно, ведь «Эспада» станет ее.

Кобыла заржала и потрясла головой.

– Спокойно, девочка, – нежно сказала Кэтлин, накладывая седло на спину животного.

Она любила приходить в конюшню ранним утром, когда на траве еще поблескивает роса, солнце уже греет, но еще не печет и все обитатели «Эспады» – люди и звери – пробуждаются для нового дня.

Четыре дня назад она пробудилась и встречала рассвет в объятиях Тайлера…

Кобыла фыркнула и недовольно загарцевала.

– Извини, – пробормотала Кэтлин, ослабляя подпругу.

Перебирать в памяти события той ночи и утра – занятие бессмысленное. Что случилось, то случилось, и теперь все это в прошлом. Чем скорее она перестанет мучиться вопросом, почему Тайлер так поступил с ней, тем лучше.

– Доброе утро, Джонас.

Она подняла голову и увидела Джонаса, присоединившегося к Абелю в загоне для скота. Его улыбка была подозрительно широкой и лучезарной.

Ее отчим вообще очень много улыбается в последнее время, хотя в то воскресное утро, когда она вернулась от Тайлера, ему было не до улыбок.

Она вела машину на автопилоте, поскольку ее мысли были переполнены Тайлером, тело пело от восторга. Мир вокруг казался ей совершенным… пока она не увидела хмурого Джонаса, сидящего на ступенях дома с сигарой, зажатой в зубах.

Кэтлин заглушила двигатель, вылезла из машины и на секунду заколебалась. Затем, сказав себе, что она уже давно взрослая женщина и может провести ночь, где и с кем пожелает, решительно направилась к Джонасу.

– Доброе утро, – поприветствовала она его, намереваясь пройти мимо, но Джонас поднялся и преградил ей дорогу.

– Тебе известно, который час?

– Десять, – любезно ответила Кэтлин, бросив взгляд на наручные часы. – Я обещала Абелю помочь с новым жеребцом, поэтому, если ты извинишь меня…

– По-моему, ты уже имела дело с жеребцом, Кэтлин! Смотри мне в глаза…

Кэтлин почувствовала, что ее щеки заливает румянец, но она смело смотрела Джонасу в глаза.

– Не надо, – мягко попросила она. – Не говори ничего, о чем потом мы оба будем жалеть.

– А я и не собирался ничего говорить, кроме правды. Ты была с Кинкейдом.

– Да, я была с Тайлером. И это не имеет к тебе никакого отношения.

Джонас выплюнул сигару на траву.

– Нет, девочка, это имеет отношение и ко мне, и к «Эспаде». Я уже пытался объяснить тебе, что Кинкейд – нехороший человек. Он появился здесь, чтобы взять то, что ему не принадлежит.

– Ему нужна я, – уверенно ответила Кэтлин. – Я, Джонас. Почему ты никак не хочешь признать это?