– Но это безумие. – Кэтлин в оцепенении смотрела на отчима. – Он Тайлер Кинкейд, и у него денег больше, чем он может придумать, на что их потратить. Он…

– Он получит дырку от бублика. Он – никто. Даже его имя – не его.

– Прекрасный спектакль. Браво, Бэрон! – Все присутствующие повернулись к двери. Там стоял Тайлер, одетый в черную футболку, вылинявшие голубые джинсы и ботинки. Именно таким Кэтлин запомнила его навсегда. Его губы были искривлены в насмешливой холодной улыбке. – Ты был так убедителен, что я чуть сам не поверил.

– Убирайся из моего дома и с моей земли, Кинкейд! – закричал Джонас. Три его сына сделали шаг вперед, во взглядах их читалась ненависть, но Кэтлин опередила братьев и бросилась к Тайлеру.

– Скажи, что Джонас не прав, – прошептала она. – Тайлер! – Она смотрела в глаза мужчине, которому отдала свое сердце. – Скажи, что это неправда.

– Он не может. – Голос Джонаса был холодей. – Потому что я говорю правду.

Кэтлин положила руку Тайлеру на плечо и почувствовала, как напряжены его мускулы.

– Пожалуйста, Тайлер. – Голос девушки сорвался. – Скажи, что все это ложь. Ты же не говорил, что ты сын Джонаса, правда? Ты ведь Тайлер Кинкейд, да?

Он нежно провел тыльной стороной ладони по щеке Кэтлин.

– Я не могу, Кейт.

Всхлип вырвался из горла Кэтлин.

– Я любила тебя. Господи, я так тебя любила!

– Кейт, – настойчиво произнес Тайлер, – послушай меня. Разреши рассказать тебе всю историю.

– Ты рассказал нашей сестре достаточно сказок, – сказал один из братьев, но Тайлер проигнорировал его.

– Кэтлин, – сказал он. – Я люблю тебя.

– Он лжет, – вмешался Джонас.

– Ты слышишь, Кейт? – Голос Тайлера был низким и хриплым. – Я люблю тебя. Ни одной женщине я не говорил этих слов. Только тебе.

Как же ей хотелось поверить ему! Поверить, что его страстный шепот, ласки и поцелуи были правдой, что он любит ее так же сильно, как и она его…

– А как насчет той женщины, которая ждет тебя в Атланте? – спросила она. – Ее зовут Адриана, кажется?

На щеке Тайлера задергался мускул.

– Да. Но это не то…

Он не договорил, потому что рука Кэтлин взметнулась и ударила его по щеке.

– Уходи! – закричала она. – Уходи! Уходи! Уходи!

Тайлер молча смотрел на залитое слезами лицо девушки. Был самый подходящий момент сказать ей, ее братьям правду. В дипломате, лежащем в его машине, были собраны неопровержимые доказательства. Это стерло бы выражение ненависти на лицах его братьев, а Джонас был бы морально уничтожен. Но это не вернуло бы ему Кэтлин.

– Кейт, – тихо сказал он, глядя ей в глаза, – если ты когда-нибудь меня любила, не отворачивайся от меня теперь. Доверься мне. Дай руку и пойдем со мной.

На какое-то мгновение он поверил, что она пойдет. Ему показалось, что в ее глазах, полных слез, промелькнули отблески той любви, которую он видел там, обнимая ее тогда, на рассвете. Но затем братья Бэрон шагнули вперед и окружили Кэтлин. Тревис встал слева, Слейд – справа, Гейдж – позади, положив руку на плечо девушки.

– Кейт? – снова позвал Тайлер.

Посмотрев на ее лицо, он все понял. Тайлеру показалось, что из его груди вырвали сердце, но он нашел в себе силы повернуться и медленно выйти из дома. Дойдя до машины и уже открыв дверцу, он вдруг остановился. Нет! Он не может допустить, чтобы все закончилось вот так. Он любит Кэтлин. Она любит его. Он вернется в дом и, если надо, будет драться с ее братьями, лишь бы она выслушала его наедине.

Однажды он уже увез Кэтлин Маккорд из этого дома насильно и, видит Бог, готов сделать это снова.

Тайлер подошел к двери дома, и в этот миг она распахнулась.

– Тайлер! – раздался крик Кэтлин. – Тайлер, подожди!

Она бежала к нему, а на лице Тайлера расплывалась счастливая улыбка.

– Кейт, – сказал он, сжимая ее в объятиях. – Кейт, любимая моя…

Тут из дома выскочили все Бэроны.

– Кинкейд, сукин сын, отпусти ее, – крикнул кто-то из них.

Тайлер почувствовал, как в нем закипел адреналин. Он закрыл Кэтлин собой, готовый сражаться со всем миром, а не только с семейкой Бэрон… которая была и его семьей.

– Кэтлин, – крикнул Джонас, – немедленно вернись…

Внезапно старик схватился за грудь, пошатываясь, спустился со ступеней крыльца, рухнул наземь и замер.

Больница была новой и современной, построена на деньги нескольких техасских нефтяных магнатов. Здесь были зимний сад, библиотека, часовня.

Комната ожидания носила имя Джонаса. Тайлер мысленно усмехнулся иронии судьбы, по которой все Бэроны собрались именно здесь, чтобы услышать приговор врачей – будет Джонас жить или нет. Но еще большая ирония заключалась в том, что Тайлер был среди них, хотя знал, что сыновья старика скорее согласились бы с присутствием гремучей змеи, но Тайлера это не волновало.

Главное, Кэтлин хотела, чтобы он был рядом.

Он стоял позади, когда сыновья старика, его жена и падчерица склонились над неподвижным Джонасом. Он продолжал держать дистанцию, когда прибыла машина «скорой помощи» и Марта уехала вместе с мужем. Братья Кэтлин сели в одну машину и позвали ее, но она взяла Тайлера за руку, лицо ее было бледным и решительным.

– Не оставляй меня, – попросила она. После этих слов никакая сила не смогла бы оторвать его от нее.

Ее братья попытались возражать, но, вероятно, они что-то увидели в лице Тайлера, потому что кто-то из них сказал, что сейчас не время для споров и выяснения отношений. И вот они все вместе оказались в комнате ожидания.

Марта сидела в уголке длинного бежевого дивана. Выражение ее лица было спокойным, но руки заметно дрожали, когда она брала чашку кофе, принесенную Гейджем.

Кэтлин сидела рядом с Мартой и что-то тихо ей говорила. Но она часто поднимала глаза и смотрела на Тайлера, будто хотела убедиться, что он здесь. Да, отвечал он ей взглядом, я с тобой, Кейт. Я буду рядом столько, сколько ты захочешь.

Слейд, Тревис и Гейдж периодически бросали на него злые взгляды. Тайлер чувствовал, что они не винят его в произошедшем с Джонасом, но злятся из-за сестры. И еще он испытывал к ним симпатию, несмотря на то, что они готовы были наброситься на него с кулаками в любой момент. Как могли ему не нравиться люди, так глубоко и преданно любящие Кэтлин?

Но кроме симпатии эти молодые мужчины вызывали у него странное, щемящее чувство – они были его братьями. Пусть наполовину, но у них была одна кровь. Он угадывал свои черты в их лицах: у Тревиса были такие же, как у него, зеленые глаза, у Слейда – черные волосы, у Гейджа – нос, телосложение и даже походка…

Но ни один из них никогда не узнает этого. Он никому не расскажет правду. Зачем? Джонас стар и немощен, быть может, в эту минуту он умирает. Только трус и негодяй может намеренно причинить боль умирающему. Повесить правду о себе камнем на шеях родственников? Нет, он не станет причинять боль невинным людям.

Тайлер сжал в карманах руки в кулаки и отвернулся к окну.

Может быть, когда-нибудь он расскажет правду Кэтлин, потому что не хочет никакой лжи между ними. Но сейчас он не станет этого делать. Пусть унаследует ранчо, которое она так любит, – он не станет портить ей радость, не станет уличать ее отчима во лжи и разоблачать его.

– Миссис Бэрон?

Тайлер обернулся. В комнату вошел доктор. Марта и Кэтлин вскочили с дивана и бросились к нему. Гейдж, Тревис и Слейд встали позади женщин.

Тайлер остался стоять на месте.

– Миссис Бэрон… Марта. – Эстебан О'Коннор взял ее за руку. – У Джонаса был инфаркт.

– Он… он будет жить?

– Да, я думаю. Инфаркт был не очень тяжелым, а ваш муж – крепкий мужчина. – О'Коннор откашлялся. – Но, падая, он сломал ногу и разорвал кровеносный сосуд. Мы остановили кровотечение, но требуется переливание крови.

– Ну так перелейте, – нетерпеливо сказал Гейдж.

– Мы обязательно сделаем это. Сейчас в лаборатории ищут донора, поскольку у Джонаса очень редкая группа крови.