- Ты выглядишь такой прекрасной на моей постели, луна моя, со своими волосами, рассыпавшимися по твоим плечам, с твоими ножками, протянутыми перед тобой. Но...

- Но? - повторила она, нахмурившись.

- Но еще лучше ты будешь смотреться на мне. - Он опустился на колени на матрас, затем на руки и медленно пополз вперед.

Ее глаза широко распахнулись, она попыталась отползти как можно дальше. - Остановись, - проговорила она с придыханием. С желанием. - Просто остановись.

- Я знаю, что ты чувствуешь связь между нами.

Она стиснула зубы, и в ее выражение лица появилось что-то темное. - Что если так? - огрызнулась она. - Это еще не значит, что я хочу с тобой спать.

- Наивное Лунное Сияние, никто из нас спать не будет. - Его взгляд скользнул по ней, и он мгновенно пожелал обладать драконьим огнем, чтобы спалить всю ее одежду. - Я знаю, что ты никогда не была с мужчиной, но играла ли ты когда-нибудь в любовные игры?

Она как всегда упрямо поджала губы. - Это не твое дело.

- Я не чувствую на тебе запаха ни одного мужчины, даже малейшего намека.

- Я... я солгала тебе ранее, понял. - Она начала изучать свои ногти, зевнув с преувеличением. - Я была со множеством мужчин. Тысячью.

Он остановился, его руки были по обеим сторонам от ее колен. То, что она не пыталась ударить его, было красноречивее ее слов, о чем она, скорее всего даже не подозревала. Какая-то часть ее хотела его.

«Ее не касались, - эхом пронеслось у него в голове. - Его пару никогда не касался ни один мужчина. Он будет ее первым. Ее единственным. Он будет с ней осторожен». - Мне нравиться, что ты девственница, луна моя.

Она сжала свою рубашку. - Мне не нравится тот факт, что ты мужчина-Жигало, Валериан.

- Мне жаль, что я не достался к тебе чистым. Нимфы никогда не хранили себя для своей пары; они были слишком сексуальными, а их потребности - слишком велики. - А теперь он хотел бы, о Боги, как бы он хотел, дождаться ее. – Возможно, все другие женщины были тренировкой к тому дню, когда я повстречался с тобой.

Она сглотнула, прикусив губу. Соски под ее рубашкой затвердели, и она больше не могла делать вид, что ей скучно. - Подобное я слышу впервые.

- Тем не менее, это правда. - Кровь кипела в его венах. Чувство собственничества и гордость штурмовали его подстать его армии крепость. Ни один мужчина не прокрался мимо наружной ледяной стены этой женщины, чтобы обнаружить ее внутреннюю страсть, но он был к этому близок. Так близок к победе. «Я дам ей столько наслаждения, что она будет от него кричать».

Он прополз остаток пути по ее телу и столкнулся с ней нос к носу. - Я прав? Вот почему ты отвергала меня? Почему отвергла себя? - спросил он, запечатлев самый мягкий поцелуй на ее губах. - Потому что ты не познала мужчину?

Ее губы раскрылись, ахнув, или скорее всхлипнув. - Не... не обманывай себя. - Она пробежала язычком по своим губам. - Я ни капельки не хочу тебя. Поэтому отвергла тебя. - Опять же она звучала с придыханием. С нуждой.

- Я думаю, что ты хочешь каждую капельку меня.

- Ты бредишь.

- Или, возможно, я более проницателен, чем тебе бы того хотелось.

Ее глаза сузились, скрывая эмоции в их глубинах. - Мы весь день будем разговаривать или ты все-таки применишь свое никчемное обольщение?

После этих слов, он протянул руку и положил ее на полную грудь Шей. Ее глаза прикрылись, бедра слегка выгнулись. В выражении ее лица появилось божественное блаженство.

- Мы можем с этим покончить, - сказал он. - Но ты уверена, что хочешь, чтобы это быстро закончилось?

- Я... я не знаю, - выдохнула она.

- Скажи мне оставить тебя прямо сейчас и я сделаю это. Скажи мне.

Она открыла рот, но ничего не произнесла.

- Вели мне уйти, Шей. Я не буду тебя принуждать. Я уйду от тебя прочь.

И снова ни звука. Его пронзило удовлетворение. Он пощипывал пальцами ее соски. - Ты ненавидишь меня, когда я так делаю?

Из нее вырвался стон. - Это ощущается... ощущается ужасно.

Боги, он любил смотреть, как ее щеки розовели от возбуждения. - Только представь, насколько это будет отвратительней ощущаться, когда я погружу этот твердый маленький комочек в свой рот.

Она застонала, звук настолько был преисполнен нужды, что он ответил на примитивном уровне, его мускулы напряглись, кости завибрировали. Когда он убрал свою руку - всего на несколько секунд - ее стон превратился в рычание. Он запустил пальцы под ее рубашку, скользя по гладкой коже ее живота, бесспорно, самой мягкой, самой сладкой плоти, к какой он только прикасался.

Черты ее лица расплылись в экстазе, и она задрожала.

- Эта дрожь отвращения? - спросил он напряженно. Подушечки его пальцев поглаживал нижнюю часть ее груди.

- Именно, - выдохнула она.

- Мне тоже противно. Фу, как же мне противно. Видишь, как я дрожу от мощи моего отвращения.

- Это... наихудшая вещь... которая когда-либо со мной происходила, - выдохнула она задыхаясь. «Я должна заставить его остановиться, - подумала Шей. - Должна заставить его остановиться... только... чуть позже». Его пальцы были горячими, обжигающими и все, чего они касались, распаляли огонь под ее кожей. Он продвинулся еще дальше, заставляя ее ахнуть.

«Его тело было, словно проводом под напряжением», подумалось ей, а затем ее мысли заволокло туманом, и она поглощала только удовольствие, когда его рука накрыла ее обнаженную грудь. Инстинктивно, она раздвинула ноги в немом приглашении полностью овладеть ею.

Он не принял его. Вместо этого только слегка приподнялся.

Она почти выругалась.

Другой рукой он медленно продвигался по подолу ее рубашки. - Если я лягу на тебя, то завладею тобой, - пояснил он. – Но сначала я хочу увидеть тебя.

- Да, - откликнулась она, недоумевая, кто это страстное существо. Уж точно, не Шей. Ее не волновало их прошлое, не волновало, что произойдет, когда любовь пройдет и завянут помидоры, когда она приподняла свои бедра, облегчая ему доступ. Обнаженная эрекция потерлась об нее. Абсолютное наслаждение. Совершенный чувственный опыт.

Из него с шипением вырвалось дыхание, она вторила ему. Несмотря на одежду, которая все еще оставалась на ней, она чувствовала, словно он коснулся ее сущности. – Мм-м, да, - простонала она. - Мне нравится это. Нет, ненавижу. Я ненавижу.

Низ ее живота свело судорогой. Не в силах удержаться, она повторила это еще раз, целенаправленно потеревшись о его член. Валериан втянул воздух. Он сдернул ее рубашку через голову, открывая своему взору ее груди.

- Я должен попробовать их. Должен заполучить эти сладкие бусинки себе в рот.

Шей не должна была позволить этим вещам заходить дальше, но ее любопытство взяло верх. По крайней мере, она назвала это неутолимое желание чувствовать его скользящим и наполняющим ее внутри, «любопытством». Чтобы узнать и понять, как люди становились рабами своих эмоций над этим актом.

Валериан обхватил пальцами ее запястье. - О чем ты думаешь?

- О страсти, - призналась она. - О сексе.

- Посмотри на меня.

Она и не думала ослушаться. Ее взгляд обратился к нему, и она замерла, пораженная тем, что увидела. Он жадно впитывал вид ее груди, как будто это была самая прекрасная вещь, которую он когда-либо видел. Как будто ее слишком бледная кожа и ее среднего размера грудь вышли на первое место в его Рождественском списке.

- Думаю, что мне еще никогда не доводилось видеть зрелища прекраснее. Твоя красота пленяет меня, - выдохнул он благоговейным голосом.

- Но ты был с тысячью женщинами, - тихо напомнила она ему. - С тысячами намного прекрасней меня.

- Ни одна не была столько прекрасна, как ты, любовь моя.

- Я ничто, - настаивала она. - Я...

- Все. - Одной своей рукой он взялся за ее подбородок, большим пальцем поглаживая ее лицо. Она заставила себя взглянуть на него, увидеть его. - Я говорил тебе это. Ты все для меня.

Это было слишком удивительным, чтобы в это поверить, но все же это было всем, что она когда-либо хотела услышать. Люди никогда не говорили ей подобных слов. Слезы жгли ей глаза, но она сморгнула их. Она всегда гордилась своей независимостью, отсутствием необходимости в чужом одобрении. Но до этого момента она на самом деле не понимала, насколько невероятным могло быть это утверждение. Насколько сильной это может заставить ее себя почувствовать.