Ева морщится от моей хватки, но не протестует, лишь хлопает мокрыми от слёз ресницами.

- Ваш отец сказал собрать все ваши вещи, - прижимает она вторую руку к своей груди. – Сказал, что вам они больше не понадобятся. Что вам больше ничего не понадобится.

Даже так. И что же ты, папа, думал, эти двое со мной сделают?

Оказавшись внутри дома, я прошу Еву собрать необходимые для переезда вещи. Много мне не нужно, лишь основные позиции. Всё недостающее я куплю сама, благо, отложенных из зарплаты денег хватит на небольшой шоппинг. Я не стану унижаться и брать то, что было куплено на семейные деньги. Не дам отцу возможность попрекать меня кусками ткани.

- Эк тебя пробрало, - цокает языком Павел Генрихович, глядя на то, как я уминаю вторую тарелку его грибного ризотто с тушёнными говяжьими щёчками. – Вообще что ли ничего не ела?

- Ничего настолько вкусного, - шумно сглатываю, не заботясь о своих манерах. – Никто не готовит так, как вы, Павел Генрихович.

- Скажешь тоже, - морщится мужчина. – Ты лучше прожёвывай, а не глотай как чайка. Мне ещё не хватало, чтобы тот здоровяк решил, будто я тебя отравил. 

Упоминание охранника вызывает небольшой спазм, и я чувствую, как кусок мяса застревает в горле, что вызывает судорожный кашель. Как предсказывал наш семейный повар, Кано тут же появляется на пороге кухни. 

- Госпожа?

Выставляю руку, призывая охранника остановиться, и продолжаю кашлять. Мне стоит прекратить реагировать подобным образом на происходящее вокруг. А то не ровен час, действительно, подавлюсь и умру. Будет обидно откинуться, не увидев, как жизнь меняется и всё становится таким, как и должно было быть изначально.

- Вы погрузили коробки в машину? – мой голос сипит даже после стакана воды.

- Нэо и Шин почти закончили, - кивает Кано. – Я всё ещё предлагаю нанять грузовой автомобиль. Мы не сможем вести вас, если в багажнике находятся коробки. В случае непредвиденных обстоятельств мы не сможем с ними быстро разобраться.

- Непредвиденные обстоятельства? – издаёт Павел Генрихович непонятный крякающий звук. – Куда ты попала, девочка?

Если бы я знала. На самом деле, я могу только догадываться о том, чем занимаются Белов с Кулагиным, и догадки эти совершенно не радужные. То, что они хотят войти в общество, где я кручусь с самого детства, говорит лишь об отсутствии у их семей аристократического происхождения. А наличие огромных денег наводит на мысль о чём-то незаконном. Как в другом случае обычные люди могут нажить такое богатство?

- В таком случае вы можете отвезти вещи и вернуться за мной позже, - игнорирую вопрос семейного повара. – Я никуда отсюда не денусь.

На самом деле, стоит им лишь покинуть территорию дома, как я немедленно отправлюсь на работу. Мне надо попасть в офис, чтобы узнать, что там происходит, и встретиться с отцом. Ни о каких разборках речь не идёт, но поговорить с ним я обязана. Хочу спросить, почему это он решил, что я не вернусь домой?

- Нэо и Шин справятся с транспортировкой. Я останусь с вами, госпожа.

Не то чтобы я ожидала другого ответа. Кано не похож на здоровенного качка с отсутствием мозгов. Но небольшая злость все же проходит сквозь меня. Ненавижу, когда мои планы рушатся.

Отправив Кано на улицу, я остаюсь на кухне вдвоём с Павлом Генриховичем. Гляжу в полупустую тарелку перед собой и не замечаю взгляд мужчину напротив. Слишком много мыслей для одной головы.

- Что будет дальше, Мия?

Обычно Павел Генрихович никогда не обращается ко мне по имени. Он называет меня девчушкой, Малой, Кнопкой. Лишь в самые тяжёлые моменты я могу услышать собственное имя из его уст. В последний раз это случилось в тот момент, когда я приехала из больницы, где мне сообщили о смерти дедушки. Тогда я тоже сидела на кухне, и Павел Генрихович задал этот же самый вопрос.

Я не знаю, что будет дальше. Могу предполагать, да и только. Белов с Кулагиным для меня тёмные лошадки, которых только придётся разгадать. Мне предстоит много работы, и не факт, что по итогу я получу желаемое. Получится ли у меня заполучить их доверие? От этого зависит всё, что я ставлю на карту. Не только моё будущее, но и будущее всей семьи Воронцовых. Я не могу доверить отцу наследие, оставленное нашими предками. Я обещала дедушке, что позабочусь о семье, и я не могу его подвести.

- Не хотите отправиться со мной в новый дом? – задаю повару свой вопрос. – Там огромная светлая кухня, где вы сможете творить свою магию.   

Мне нужен союзник в этом доме. И, конечно же, нужен тот, из чьих рук я смогу принимать пищу. Продолжать голодовку не вариант. А готовить самой? Увы, подобным навыком я не владею.

- Пытаешься переманить меня, Кнопка? – усмехается мужчина.

- Делаю предложение, от которого сложно отказаться, - копирую его усмешку. – И обещаю начать завтракать так плотно, как только возможно.

Павел Генрихович смеется, вспоминая о нашем постоянном противостоянии на почве завтраков. И от его громогласного хохота на душе становится легко.

- Ты знаешь, что предложить мужчине, дабы он согласился.

Отправив Павла Генриховича собирать вещи и составлять заявление об уходе, я выбираюсь в столовую. Ева уже поджидает меня. Она стоит, опустив плечи и сжав подол белого фартука. Её поза демонстрирует нерешительность, тогда как глаза пылают огнём желания.

- Я хочу поехать с вами, Мия, - выпаливает горничная.

Не думаю, что она подслушивала мой разговор с поваром. Скорее всего, она решила всё ещё в самом начале, когда я попросила её собрать вещи. Она поняла, что возвращаться в этот дом я не собираюсь.

- Ты в курсе, в чей дом я еду? Ты видела тех мужчин, которые приходили несколько недель назад?

- Да, - тихо отвечает Ева, сильнее стискивая ткань фартука.

- В таком случае ты должна представлять какой именно контингент обитает в этом доме. И что может ждать там беззащитную девушку.

В глазах Евы появляется паника, но девушка упрямится, сжимая губы в тонкую нитку.

- Я хочу быть там, чтобы помочь вам, - не отступает она. – Вам понадобится кто-то надёжный и преданный, - звучит её голос непреклонно. – Я хочу быть рядом с вами, госпожа.

Мягкая улыбка касается моих губ. Нет никакого желания поправлять Еву и напоминать об обращении ко мне. Всё, что я делаю, это приближаюсь к девушке и сжимаю её плечо.

- Спасибо.

Попытки наладить свою жизнь на новом месте всегда забирают много сил и энергии. И если с физической составляющей ещё можно справиться, всего лишь взяв перерыв, то вот с психологической всё куда сложнее. Надо найти выход скопившемуся неудовольствию.

Вернувшись в дом, который теперь мне надо называть своим, я позаботилась о том, чтобы Павел Генрихович и Ева расположились в новых комнатах. Рэм, встретивший нашу небольшую компанию, выглядел, как и всегда, отстранённо. По его лицу нельзя было ничего сказать и предугадать. Разозлился ли он? Станет ли он рассказывать обо всем своим покровителям?

- Вау! – не сдерживается Ева от восторженного выдоха, открыв дверь в спальню, где теперь будет жить. – Она в два раза больше предыдущей, которая… - она осекается. – Я не хочу сказать, что комната в доме вашей семьи была маленькой. Я…

- Успокойся, - призываю её замолчать. – Всё нормально. Здесь, и правда, много места. Наверное, больше чем в предыдущем нашем доме, о котором мне рассказывал дедушка. Так что твоё удивление понятно и ожидаемое. Будь добра, разложи свои вещи, а потом поднимись в мою спальню и разбери коробки.

- Будет сделано, Мия.

Павел Генрихович, увидев свою комнату, оказался сдержаннее Евы. Но вот кухня не оставила ему никакого шанса. Выражение его были витиеватыми и вряд ли предназначенным для чьих-либо ушей. Я не возражала, следя за тем, как он обходит поле своих владений.

- Эта кухня может накормить тысячу человек за раз, - проводит он пальцами по длинной панели плиты. – И ещё место останется.