– Что случилось? – спросил Кит-Канан, поспешив к сыну.

– Тварь швырнула его об стену, – тихо ответил Зеленые Руки. – Он сломал себе что-то…

Колени его подогнулись, и он упал бы на землю, если бы отец вовремя не подхватил его.

К ним подбежала Верханна.

– Он дышит, – озабоченно сообщила она. – Думаю, он просто в обмороке.

– Ничего удивительного, – заметил Руфус. – После такого зрелища – лорд Амбродель отрубает монстру голову!

Молодой генерал закашлялся и слабо махнул рукой.

– Нет, – скрипучим голосом возразил он. – Это не я убил монстра. Это сделал он.

Раненым сделали перевязку, для мертвых приготовили погребальный костер. В бою погибло шестеро молодых эльфийских воинов, а жизнь лорда Амброделя висела на волоске. Руфус окатил Зеленые Руки ведром воды и обнаружил, что на нем была лишь черная кровь чудовища, а сам он не получил ни одной раны.

Труп виверна оказалось невозможным сдвинуть с места, и все дрова, которые только смогли найти, свалили рядом с ним. Здесь пригодились обломки мебели из зала и масло для ламп. Вскоре тело монстра уже пылало, и, когда солнце оказалось в зените, к небу поднялись клубы маслянистого черного дыма, распространяя среди вершин отвратительный запах.

Битва закончилась, и изможденные воины погрузились в сон. Кит-Канан увлек Ульвиана и Верханну в сторону.

– У меня для вас есть одна новость, – заговорил он, не зная, с чего начать.

Ульвиан напрягся. Верханна мельком взглянула на него и снова посмотрела на Пророка.

– В чем дело, отец? – серьезно спросила она.

Кит-Канан взглянул в сторону зеленорукого эльфа, который не просыпался с тех пор, как закончилась битва. Сердце его залила волна нежности. Сын Анайи. Этот эльф – сын его и Анайи.

– Думаю, это никак иначе нельзя сказать – просто скажу, и все, – торопливо произнес он. – Улли, Ханна… Зеленые Руки – мой сын.

У Верханны от изумления отвисла челюсть, но лицо Ульвиана оставалось неподвижным, словно каменное, и лишь блеск карих глаз выдавал его удивление.

– Он твой что? – взорвалась Верханна.

Кит-Канан устало провел рукой по лбу.

– Вы заслуживаете, чтобы я рассказал все от начала до конца. Знаю, так нужно. Но сейчас я смертельно устал, – вздохнул отец. – Зеленые Руки – сын моей первой жены, Кагонести. Я думаю, что чудеса, происходившие в последнее время, предвещали его появление.

Он мягко дотронулся до руки Верханны, – к его удивлению, она дрожала.

– Я знаю, что это потрясение для вас, Ханна… Для меня это тоже оказалось потрясением. Я объясню все позже, обещаю. Сегодня был трудный день, полный событий.

Любовно похлопав ее по щеке, Пророк отошел к спящим воинам, улегся рядом с вновь обретенным сыном и через мгновение погрузился в сон.

Верханна была поражена до глубины души. Ее брат! Зеленые Руки – ее брат! Чудовищность ситуации подавила ее. Сотни лет не помышляя о браке, она теперь выбрала в возлюбленные мужчину, который оказался ее собственным братом! Девушка попыталась дать выход чувствам, изо всех сил пиная валун. Но это не помогло, лишь нога заныла. Она просто не в состоянии думать сейчас об этом. Она вымоталась после битвы и всех тревог из-за отца и Зеленых… из-за своего сводного брата. Боги, в это невозможно поверить!

Женщина, шатаясь, побрела обратно в лагерь. Сбоку от спящих, рядом с Кемианом Амброделем, по-прежнему не приходившим в себя, она свалилась на землю и уснула.

Ульвиан был не меньше сестры поражен заявлением отца. Никому не известный деревенщина – сын Кит-Канана? Потрясающе! Но у принца полно было собственных забот, чтобы тратить время на размышления о том, как он смог обзавестись сводным братом. Он тоже улегся спать, но сон не шел к нему – он пытался представить себе, что принесет ему завтрашний день. Прошло несколько часов, и принц Ульвиан, подскочив, проснулся.

– Кто здесь? – воскликнул он. – Кто меня зовет?

Он оглянулся. Солнце висело низко на западе, и в его оранжевых лучах он заметил неподалеку кендера. Руфус, свернувшись в клубочек, мгновенно уснул и издавал необыкновенный писклявый храп. Остальные тоже еще спали. Над лагерем, словно облако зла, проносился дым от погребального костра. Ульвиан поморщился от его запаха и удивился, как это они смогли уснуть в таком отвратительном месте.

Принц снова услышал голос. Он был мягким, негромким, похожим на женский. Казалось, голос доносится со стороны большого костра, от подножия пика. Ульвиан поднялся и направился туда. По груде углей переливался огонь. Голос, слабый шепот, едва слышимый из-за шипения гаснущего костра, обращался к нему.

Обрушилась куча обугленных дров, и в холодное сумеречное небо взлетел ворох искр. Ульвиан прислушался к голосу и ответил:

– Как же я тебя достану? Огонь еще горит.

Голос объяснил ему. Слова проникали в сознание Ульвиана, словно дым, плывущий в ноздри. Слова его баюкали, мелодичные, утешительные. Казалось, усталое, ноющее тело принца наполнилось силой. В сознание его проникла вера. Он сможет это сделать. Голос говорил ему это, и это было правдой.

Глядя перед собой, на обугленные останки, откуда, по-видимому, доносился голос, Ульвиан ступил на горящие угли. Он шел босиком по раскаленным головешкам, но не издал ни звука. Так велико было его желание найти источник серебристого голоса, что он больше не обращал внимания на боль. И в центре пепелища он нашел это. Пошарив среди пепла и обугленных костей виверна, принц вытащил ониксовый амулет. От жара две части его сплавились. Теперь разнять их было невозможно.

Голос заговорил снова, и Ульвиан кивнул. Хотя амулет был еще горячим, он положил его в карман, вышел из костра и в считанные минуты уснул. Несмотря на то, что весь он перепачкался сажей, ни руки, ни ноги его не были обожжены.

Сон Верханны прервался. Открыв глаза, она обнаружила в нескольких футах от себя Зеленые Руки, сидевшего на земле скрестив ноги. Утреннее солнце било ей в глаза, и она подняла руку, чтобы защититься от яркого света. Зеленые Руки вглядывался в даль, в открывавшиеся широкие горные просторы.

В следующее мгновение принцесса Квалинести вспомнила все события последних дней. Холодный пепел погребального костра оставался как бы безмолвным свидетелем происшедшего. Она также вспомнила новость, касавшуюся светловолосого эльфа, сидящего перед ней. Ее сводного брата.

Он обернулся к ней, и она торопливо отвела глаза, смущенная оттого, что он заметил ее пытливый взгляд.

– Привет тебе, капитан, – спокойно произнес он. – Ты долго спала – ночь, день и еще одну ночь.

Ветер шевелил его длинные волосы. Зеленые глаза немного потемнели, потускнели, всегдашнее зеленое сияние исчезло.

– Клянусь Астрой! – Верханна вскочила на ноги и, поспешив к Руфусу, ткнула его в спину носком сапога.

Кендер сморщил свое и без того изборожденное складками лицо и застонал.

– Уйди, тетушка, спать охота, – проворчал он.

– Подъем, Малявка!

Голубые глаза Руфуса распахнулись. Девушка и кендер обошли беспорядочно лежавших воинов, будя их. Кит-Канан сел на земле, кашляя и покачивая головой.

– Милосердные боги! – пробормотал он. – Я стал слишком стар, чтобы спать на голой земле.

Верханна схватила отца за руку и помогла встать – он замерз после ночи, проведенной под открытым небом.

– Здесь найдется что-нибудь поесть? – спросил он. – Я голоден как волк.

Руфус осторожно приблизился к Кемиану. Генерал был серьезно ранен в битве с виверном, и кендер боялся, что найдет его мертвым. Но Кемиан дышал ровно, лоб его был сухим и прохладным, и, когда Руфус разбудил его, он взглянул на него ясными глазами.

– Воды, – хрипло попросил он.

Руфус поднес к губам эльфа оплетенную прутьями бутыль.

Постепенно все пробудились, поднялись, с немного онемевшими телами, стараясь оценить положение.

Кит-Канан увидел Зеленые Руки, все еще безмятежно сидящего на земле. Он поднялся, когда Кит-Канан приблизился к нему. Пророк протянул руку. Сын непонимающе взглянул на него, и Кит-Канан показал ему, как пожимают руки.