Верханна позвала на помощь, и в дверь ворвались воины.

– Бегите и приведите Таманьера Амброделя! – приказала она. – Остальные, подойдите сюда. Пророк хочет что-то сказать, и вы должны засвидетельствовать его слова!

Семеро воинов столпились в скромной спальне. Верханна приподняла отца и подложила ему под спину подушку, чтобы он мог видеть окружающих. Затем она дала ему отхлебнуть еще нектара.

– Мои добрые воины, – хрипло начал Кит-Канан. Из-под широкой белой повязки, скрывавшей ужасную рану у него на лбу, видны были его налитые кровью глаза. – Это мои последние приказания.

Эльфы наклонились ближе, чтобы не упустить ни звука.

– Мой сын, – слабо произнес Пророк, – невиновен. Сильверан… не в ответе… за мою смерть.

Гвардейцы обменялись изумленными взглядами. Верханна, не обращая внимания на слезы, снова хлынувшие у нее из глаз, поддержала его:

– Продолжай, отец.

– Его околдовали… с помощью ониксового амулета. Злодейский талисман вступил в заговор с… Ульвианом.

Изумление постепенно сменилось гневом. Бормоча что-то, воины схватились за рукояти мечей.

– Ульвиан поплатится за это жизнью, отец, клянусь тебе! – воскликнула Верханна. Гвардейцы повторили ее клятву.

– Нет! – твердо возразил Кит-Канан. – Я запрещаю это! Мало найдется… смертных… кто в состоянии сопротивляться соблазнительным речам… Хиддукеля. Ульвиан… – Он сильно закашлялся, и из-под повязки по лицу его потекла струйка крови. – Не причиняйте ему… зла. Пожалуйста!

Верханна спрятала лицо на груди отца.

– Не умирай, отец! – молила она.

– Я… не боюсь смерти. С Сильвераном… все в порядке?

Она подняла залитое слезами лицо:

– Да, да! Он потерял свой волшебный дар, но снова стал сам собой. Безумие покинуло его!

– Я хочу… видеть его.

Верханна приказала одному из гвардейцев привести Сильверана. Он отсутствовал довольно долго, и она отправила еще двоих. Когда и те не вернулись, а веки Кит-Канана уже начали судорожно подергиваться, она вскочила и бросилась прочь из комнаты. В коридоре, у двери Сильверана, Верханна обнаружила троих гвардейцев, посланных ею, и троих других, охранявших принца. Половина воинов с рычанием требовали крови Ульвиана, а другие защищали его.

– Прочь с дороги! – приказала Верханна, расшвыривая солдат в стороны. – Пророк хочет видеть своего сына!

– Я иду к нему, – быстро произнес Ульвиан.

– Не тебя! Сильверана!

– Но он убийца!

Указав на брата, Верханна выкрикнула:

– Мы знаем всю правду! Ты подстроил заговор, чтобы свести Сильверана с ума, а самому предъявить притязания на трон. Может, ты также замышлял убийство отца?

Она выхватила меч, и гвардейцы расступились, оставив сестру лицом к лицу с братом.

– Если бы я могла, то прикончила бы тебя… – Она оборвала себя. – Но отец запретил это! А теперь убирайся прочь с глаз моих, пока я не забыла, что обещала оставить тебя в живых!

Она вложила меч в ножны и отворила дверь. Вытащив Сильверана, она вместе с ним побежала по полированному полу. За ними последовали Ульвиан с гвардейцами.

Верханна ворвалась в открытые двери покоев Кит-Канана. Четверо остававшихся там воинов преклонили колени у его ложа. Глаза Пророка были закрыты. Верханне не было нужды спрашивать: Кит-Канан скончался.

Таманьер Амбродель, с всклокоченными волосами, в сбившейся одежде, рыдал в голос в ногах кровати Пророка.

– Я пришел слишком поздно, – всхлипывал он.

Сержант гвардейцев поднял на нее взгляд.

– Он звал тебя, госпожа, – с трудом выговорил он. – И еще какую-то женщину, по имени Анайя.

Она должна подавить свое горе, по крайней мере сейчас. Жизненно важно теперь, чтобы последняя воля отца была выполнена.

– Вы все слышали, что он рассказал мне перед смертью? – словно в бреду спросила она.

– Да, госпожа, – ответил сержант. Остальные гвардейцы также поклялись, что слышали слова Пророка. Верханна кратко сообщила Таманьеру о заговоре Ульвиана. Затем она втолкнула в комнату Сильверана, и гвардейцы поднялись с колен.

– Пророк Солнца мертв, – хриплым голосом произнесла капитан. – Да здравствует Пророк Солнца!

– Да здравствует Пророк Солнца! – эхом отозвались воины.

Лицо Сильверана светлело, – он пытался постичь происходящее.

– Великий Пророк, – обратился к нему Таманьер, кланяясь новому молодому монарху.

– А где Ульвиан? – внезапно спросила Верханна.

В комнате Пророка его не было, не было и в коридоре у дверей.

– Следует ли нам разыскать его, госпожа? – спросил сержант гвардейцев.

– Это решать Пророку, – тихо ответила Верханна, положив руку на плечо Сильверану.

Воины в ожидании взглянули на него. Глаза эльфа были безмятежны.

Новый Пророк пристально взглянул на тело отца.

– Пусть Ульвиан идет, куда ему угодно, – произнес он.

Теперь, выполнив свой долг по отношению к Кит-Канану, Верханна почувствовала, что ноги ее подкашиваются, и опустилась на колени у тела отца, безудержно рыдая. Ее любовь и уважение к отцу были близки к поклонению. Она не могла смириться с мыслью, что его не стало, что она больше никогда не увидит его лица, не услышит голоса, дразнящего ее за чрезмерную серьезность. Брат подошел к ней и положил руки на ее трясущиеся плечи.

– Ты нужна мне, Ханна, – прошептал Сильверан так тихо, что его слова услышала лишь она. – Мне нужна твоя помощь, чтобы управлять Квалинести.

Верханна оторвала взгляд от безмятежного лица отца и взглянула на нового Пророка Солнца, стоявшего рядом с торжественным видом. Кит-Канан был прав. Сильверан, которого когда-то звали Зеленые Руки, будет превосходным главой государства. Он добр, честен и неподкупен.

Голос ее дрожал, но слова, которые она произнесла, слышны были всем присутствующим. Вместо ответа она произнесла ту же древнюю клятву, что когда-то давала своему отцу:

– Ты мой государь. Ты мой законный повелитель, и я буду повиноваться тебе до самой смерти.

Сильверан все еще держал руки у нее на плечах, но она медленно поднялась. Гвардейцы окружили кровать Кит-Канана и собрались поднять его. По древнему обряду, тело покойного Пророка переносили в храм Астры для молитв и очищения.

– Остановитесь, – приказал Сильверан, и Верханна вздрогнула.

На какое-то мгновение ей показалось, что это говорит ее отец. Сильверан протянул руку, удерживая их. Рука больше не была зеленой.

– Это мой долг, – объявил он.

С бесконечной нежностью он поднял тело Кит-Канана и вынес его по главной лестнице в приемную. Верханна следовала за ним, справа, а следом в ногу шагали воины.

У подножия лестницы из вишневого дерева собрались все домочадцы Кит-Канана, вплоть до последнего слуги-мальчишки. Все открыто рыдали и низко склонили головы, когда мимо них проносили тело Кит-Канана, основателя и первого правителя Квалинести. Бедного Таманьера Амброделя вынужден был поддерживать сын, Кемиан. Старый кастелян был так сражен горем, что едва стоял на ногах. Однако у него еще оставалась одна обязанность по отношению к его старому другу и государю. Когда Сильверан со своей скорбной ношей достиг нижней ступени лестницы, Таманьер взмахом правой руки подал знак герольдам, ожидавшим у парадных дверей.

Герольды распахнули двери и устремились наружу, на площадь, во все концы города. И когда второй Пророк Солнца выступил на утренний свет, во всем городе раздавались их голоса, несущие горестную весть.

Пророк Сильверан остановился, моргая от яркого света. Когда затихли один за другим огромные колокола Квалиноста, Верханна почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.

Его Милостивому Величеству Сильверану, Пророку Солнца, от Кемиана, лорда Амброделя, из Пакс Таркаса.

Великий Пророк!

Прими мои самые сердечные поздравления по случаю первой годовщины твоего восшествия на престол. Весь народ Квалинести гордится великими деяниями, которые ты совершил, широкими шагами ступая по пути твоего досточтимого отца, покойного Пророка Кит-Канана.