На арену вышел герольд и остановился перед высокими гостями, чтобы сделать объявление об условиях проведения поединка. Громким голосом он объявил о том, что в нагрудниках будут вырезаны отверстия в виде сердечка. Пока он говорил, оружейник принялся за работу. Его хорошо видели все, стук молотка и стамески по стали словно подчеркивал сказанное герольдом.

– Храбрые рыцари и прекрасные дамы, – продолжал выступавший, – отверстие делается для того, чтобы сражающиеся никак не забывали главного – им следует постоянно защищать это место от сабли противника.

Толпа заволновалась, начались громкие обсуждения происходящего, ведь подобных условий никогда прежде не было.

Жак Кер продолжал возмущаться, но теперь уже молча: «Если бы людям было больше известно о предательствах и грязных трюках, происходящих на подобных поединках, они не стали бы так чтить Кодекс чести рыцарства».

Если бы Кер не был столь взволнован и возмущен, он мог бы оценить красоту, окружавшую его. Пожалуй, ни один период французской истории не мог превзойти XV век в умении ценить и подбирать цвета. Толпа, стоявшая вокруг арены, переливалась различными красками и оттенками одежды. То там, то здесь мелькали шляпы, плащи, платья, накидки, шали, перья чудесных оттенков красного, зеленого и синего цветов. Особенно хорош был синий цвет – гордость средневековья!

Нетерпеливая толпа стала напирать на палатки. Стражники с пиками время от времени приводили в себя возбужденных людей.

Герольд подошел к противоположной стороне арены и громко повторил свое объявление для простого люда. До ушей Кера долетали только отдельные слова: «быть начеку», «добрые люди и граждане»… Герольд призывал всех к порядку и спокойствию, что бы ни случилось во время поединка.

Справа от Кера началось какое-то движение, он увидел, как группа женщин и мужчин в масках направляется к охранявшемуся копьеносцами месту. Кер решил, что прибыли придворные. Он принялся рассматривать их. Женский голос произнес его имя:

– Господин Кер!

Это была Валери в сопровождении одного из пажей семьи де Бюрей, молодого парнишки в плаще с чужого плеча. Плащ болтался на его тощем теле, а рукава доходили до кончиков пальцев. Валери была в красивом вышитом плаще с воротником из коричневого меха, прелестно обрамлявшим ее личико. На голове у нее была шляпа из того же самого меха.

– Я не могла не прийти, – грустно проговорила девушка. – Господин Кер, это правда, что… ему грозит страшная опасность?

– Да, дитя мое. Он может сильно пострадать, а мы ничего не можем сделать, чтобы ему помочь. – Кер строго взглянул на Валери. – Как получилось, что вы оказались здесь? Графиня позволила вам приехать сюда?

– Нет, сударь. Они, моя кузина и граф, давно отправились сюда, а я… упросила Фроя взять меня с собой. Я не могла сидеть дома, пока он, то есть господин д'Арлей, находится в опасности! Господин Кер, он был всегда очень добр и внимателен ко мне.

– Я не видел здесь ни графини, ни графа де Бюрей. Девушка улыбнулась.

– Господин Кер, мне кажется, что им сообщили другой адрес, и боюсь, что они до сих пор находятся там. Фрой знал, что план поменялся и поединок состоится именно здесь. – Улыбка быстро покинула лицо Валери. – Господин Кер, неужели ничего нельзя сделать?

– Ничего. – Кер грустно покачал головой. – Единственное, что мы можем, дитя мое, это стоять и наблюдать… и молиться, чтобы Бог и ангел-хранитель д'Арлея позаботились о нем и помогли благополучно закончить поединок!

Разговаривая с девушкой, Кер наблюдал за прибывавшими господами. Вдруг он увидел, казалось, невозможное. Ветер сорвал маску с одной из дам. Она инстинктивно прикрыла лицо руками и воскликнула:

– Святая Агнес!

Когда женщина поняла, что маску уже не поймать, она рассмеялась и громко сказала:

– Сир, со мной сыграл шутку ветер, теперь я могу прикрывать лицо лишь руками. Но это довольно глупо. Не уехать ли мне вообще отсюда?

Жак Кер быстро обратился к Валери:

– Дитя мое! Встаньте передо мной и взгляните направо на леди без маски. Валери, как следует рассмотрите ее. Это очень важно. – Кер наклонился и шепнул девушке на ухо: – Это Агнес Сорель!

Девушка послушалась и долго разглядывала бледную, прекрасную женщину, владевшую сердцем короля. Она увидела, что лицо фаворитки его величества было не только бледным, но и очень худым, а глаза, несмотря на ее игривое поведение, были очень грустными. Валери обратила внимание также, что руки госпожи Агнес были очень худыми и казались прозрачными.

– Ну как, дитя мое? – шепотом спросил ее Кер.

– У нее самое прекрасное и милое лицо в целом мире, – восхищенно заявила Валери. – Я думаю, сударь, о том, как вы ошибались, решив, что я ее напоминаю. Это невозможно! Она не только восхитительна! В ее глазах горит особый огонь, подобного которому нет ни у кого!

– Я не ошибся, – тихо промолвил Кер. – Дитя мое, вы ее точная копия. Если вам удастся прожить подобную жизнь и страдать, как пришлось страдать ей, возможно, у вас в глазах появится тот же огонь и будет такое же выражение лица. Все это говорит о стойкости духа и благородстве этой женщины.

– Моя кузина правильно говорила о госпоже Сорель. Она как-то сказала графу, что вскоре Агнес Сорель появится при дворе – бледная и больная, но прекрасная, как прежде, и она легко расправится со своими врагами!

Кер помолчал.

– Моя стойкая Сорель! – прошептал он, моргая, словно хотел стряхнуть непрошеную влагу. – Вы правы, дитя мое, она по-прежнему прелестна! И ей удалось расправиться со всеми врагами! Если бы мне было дано всегда полагаться на ее поддержку! Тогда вообще не возникало бы проблем и не было никакой опасности для Франции!

Одна из дам – Кер не знал ее – сняла собственную маску и отдала ее Агнес Сорель. Мадам, улыбаясь, поблагодарила ее и что-то сказала королю. На нем была маска домино, полностью скрывавшая лицо. Он кивнул и тоже улыбнулся находчивой даме.

Среди толпы распространился слух, что король Франции приехал на поединок. Люди не сводили глаз с группы в масках.

Валери встала на прежнее место, откуда она не могла видеть придворных.

– Вам удалось увидеть короля? – шепотом спросил ее Кер. Девушка отрицательно покачала головой:

– Нет, нет, сударь. Я подумала, что ближайший к ней мужчина должен быть королем, но я… не посмела на него взглянуть.

Кто-то потянул Кера за рукав. Он увидел стоявшего рядом молодого человека в черной одежде бомбардира. Кер стал разглядывать его: приятное лицо, голубые глаза… Было заметно, что молодой человек очень взволнован.

– Я – Алан де Керсэ и прошу вас уделить мне немного времени.

Керу показалось знакомым это имя.

– Алан де Керсэ… Вы – кузен Жака де Лалэна?

– Да, господин Кер.

– Он не желает, чтобы вы служили в бомбардирах? Это именно о вас он говорил?

– Да, сударь. – Алан де Керсэ осторожно оглянулся и понизил голос. – Жак – великий странствующий рыцарь, и я им очень горжусь. Но должен признаться, что он весьма упрям, а порой даже слеп. Эта дуэль – результат того, что я решил стать бомбардиром. А он категорически против.

– Мне все ясно. – Кер продолжал с интересом разглядывать лицо молодого человека. Он понимал, что юноше приходится нелегко. – Мне кажется, что вы собираетесь сказать нечто важное.

– Да, сударь. Мне придется вам кое в чем признаться. – Юноша начал говорить еще тише. – Мне кое-что известно. Именно то, что может пригодиться господину д’Арлею. Я даже хотел об этом сказать ему, но, сударь… я никак не мог на это решиться. Господин д'Арлей может защищать наше дело, но… рассказать ему все… это будет предательством… Я не знаю, что мне делать. И поэтому я ничего не сделал.

Кер положил руку на плечо юноши.

– Вы мне можете сказать, в чем же, собственно, дело? Алан де Керсэ заколебался. Потом заговорил так тихо, что Кер с трудом различал слова:

– Наверное, мне лучше все рассказать вам, а решать вы станете сами. У Жака слабые глаза, и он не может сражаться против солнца. Поэтому он всегда предпринимает такой маневр, чтобы против солнца оказался его противник. Если бы его противнику было известно об этом, он мог бы воспользоваться этим и тогда у них были бы более равные шансы. Нам всем прекрасно известно, что мой кузен гораздо сильнее сира д'Арлея и, конечно, он более опытный.