– В это невозможно поверить! – возмущался он. Вдруг он остановился – в голову ему пришла идея, как найти выход из создавшегося положения. Граф шлепнул себя по ляжке и воскликнул:

– Ну конечно!

– В чем дело? – спросил его кто-то. – Вы что, наяву видите прекрасные сны?

Граф даже не взглянул на говорившего. Он прошелся по комнате, гордо откинув голову. У него чесались руки – так хотелось взять перо и выразить все на бумаге.

– Он что, считает меня мальчиком, который бежит к нему по первому зову? – возмущался граф. – Мне вообще не нужен великий Кер… Я, Рено де Бюрей, возьму дела в собственные руки и смогу все проделать умно, решительно и искусно!

Граф быстро прошел к себе. Обе его комнаты находились в башне, из окон которых была видна река. Сам он располагался в комнате побольше, трое слуг, которых де Бюрей привез с собой, жили в маленькой каморке.

– Перо, Юго! – приказал граф. – Бездельник, быстро подай мне чернила и бумагу! Клянусь святыми, – заявил он вслух, – моя голова и руки не предназначены для работы клерком!..

Граф взял последний лист послания и перечитал его. Он был очень доволен собой.

Изабо неоднозначно восприняла письмо от муженька. Ей не понравилось, что план, приносивший им такие доходы, был больше не нужен. А ведь все шло так гладко. Ей также не хотелось выполнять указания графа – Изабо никогда не считала своего супруга очень умным. Она злилась на Кера, потому что он изменил собственное решение.

– Так бывает всегда, – возмущалась она, – как доходит до дела! Мужчины играют тобой и начинают придумывать различные уловки. Они не могут делать это, а должны делать то! Они – поборники чести. Честь! Это маска, которую они на всякий случай таскают с собой, эти самозванцы. И они прячутся за ней, когда им нужно скрыть собственную слабость! Мужчинам следует повиноваться – так уж принято, но их невозможно уважать…

Изабо неохотно вышла из теплой уютной комнаты и прошла по коридорам, где уже гуляли холодные сквозняки. Она накинула на плечи плащ с меховым капюшоном, но сразу замерзла, поэтому пришлось передвигаться быстро. Изабо неохотно остановилась, встретив врача, который осматривал Валери.

– Скажите, доктор, мадемуазель достаточно здорова? Она может отправиться в долгое путешествие?

Врач широко раскрыл глаза.

– Длительное путешествие? Я вас правильно понял, сударыня? Вы хотите сказать, что путешествие состоится сейчас, в такую холодную, промозглую погоду?

– Да, вы меня правильно поняли. Именно сейчас.

– Госпожа Изабо, она настолько больна, что умрет, попытайся мы перевести ее из одной комнаты в другую…

Графиня подумала: «Как некстати заболела наша малышка!»

– Чем же она больна?

Врач говорил что-то непонятное:

– Сударыня, у нее лихорадка. Существует множество видов лихорадки, но мне пока не удалось выяснить, от какой именно страдает мадемуазель. Источник заболевания мне неизвестен. Если бы я это знал, я бы стал знаменитым и богатым. Я уже сильно пустил ей кровь, поставил ей клистир из трав и приказал, чтобы ее выкупали в отваре из дубовых листьев. Я даже… – тут у него заблестели глаза, – я даже применил кое-что новенькое… Ей дают пить настой аниса. Мадемуазель следует поголодать, чтобы из ее организма выводились вредные вещества.

– Поголодать! – возмущенно воскликнула графиня. – Вы что, не видите, что она и так очень худая? Вы хотите, чтобы она выздоровела, но стала совсем некрасивой? Прекратите это ваше лечение. Анисовый отвар! Если женщина потеряла красоту, жизнь ей вообще не нужна!

Врач настолько перепугался, что начал бормотать:

– Сударыня, я хотел ей помочь… Я пытался сделать так, чтобы она выздоровела.

Графиня быстро пошла по холодному коридору. Напоследок она сказала доктору:

– Я требую, чтобы вы прекратили ваши глупости! И ничего не предпринимайте до тех пор, пока я ее сама не повидаю.

Когда Изабо увидела Валери, ее поразили красные щеки девушки и пышущий жаром лоб. Валери болела намного сильнее, чем думала графиня. В комнате было очень душно. Щеки Гийометт, гревшей простыню у огня, тоже пылали. Валери поворачивала голову то в одну сторону, то в другую.

– Кузина, мне очень плохо, я вся горю, – тихо простонала она.

Графиня быстро вошла в комнату, взяла черного с белыми пятнами кота, который удобно устроился в ногах Валери, и поднесла его к двери. Анатоль-Реймон был этим так возмущен, что попытался расцарапать руки графини.

– Пожалуйста, – попросила девушка, – когда я болею, мой старый кот всегда сидит возле меня. Он пытается мне помочь своим присутствием.

– На этот раз ему придется покинуть комнату, – заявила Изабо, подходя к постели. – Не знаю, почему я его вообще терплю! Он постоянно шкодит и сегодня утром украл рыбное филе с кухни… Кузина, я получила известие, что мы должны отправляться на север. Дело не терпит отлагательств.

Валери попыталась поднять голову, чтобы взглянуть на Изабо, но у нее не хватило сил. Она упала на подушку и жалобно простонала:

– Как жаль, что я сильно больна! Кузина, что мы будем делать? Может, мне стоит остаться здесь?

– Нет! Тебе нужно побыстрее выздороветь, и для этого ты должна проявить волю!

Валери слабо качнула головой:

– Да, кузина, я постараюсь.

– Тебе нужно объяснять, почему мы должны ехать?

– Нет. Я постараюсь побыстрее выздороветь. Графиня раздраженно заявила:

– Этот врач – просто глупец! И тут ничего не поделаешь, потому что остальные не лучше его.

Графиня обратилась к Гийометт:

– Здесь очень душно. Зажги ванильную ароматическую палочку!

Она закрыла за собой дверь, черно-белый кот быстро проскользнул в комнату и уселся в ногах у Валери.

Гийометт подошла к девушке и погладила ее по руке.

– Она всегда может здорово подбодрить человека! «Быстрее поправляйся»! Неужели она думает, что ты ей ответишь: «Да, мне уже лучше!» – и быстренько выпрыгнешь из постели! – Служанка покачала головой и таинственно подмигнула Валери. – Мадемуазель, я знаю, что с ней такое. Она получила от него письмо.

Валери некоторое время лежала неподвижно, и это означало, что вести ее заинтересовали.

– От графа?

– Письмо от графа прибыло сегодня, но я имела в виду письмо, которое пришло несколько дней назад. Это было письмо от другого.

Валери не нужно было задавать вопросов. Она поняла, что письмо было от д’Арлея.

– Мадемуазель, ему это все не нравится. – Гийометт склонилась над девушкой и проговорила шепотом: – Она несколько часов не выходила из комнаты. Когда она вышла… Графиня была такой злой! – Служанка начала энергично кивать головой. – Хотелось бы мне знать, что было в этом письме. Может, он помахал ей ручкой с прощальным приветом. А может, он ей сказал…

– Гийометт, тебе не следует говорить мне об этом.

– Я знаю, мадемуазель. Но должна повторить, что она такая злая уже давно.