Жанна согласно кивнула, как бы желая сказать: «Вы думаете, я вас не понимаю? Я ведь сама не красавица». Она помолчала, а потом с мрачным видом сказала:

– Даже трудно поверить, что только не придумывает бедная госпожа Сорель. Она вообще не позволяет, чтобы в комнате был свет. Ставни все время закрыты, и, когда приходит врач, он с ней разговаривает в темноте. Она ничего не ест и только время от времени выпивает глоток вина.

– Долго она так не выдержит.

В этом Жанна де Вандом была полностью согласна с графиней.

– Говорят, что она напоминает восьмилетнюю девочку. Наверное, именно поэтому она никого к себе не допускает. У нее уменьшилась даже голова. Ее руки теперь меньше, чем у меня запястья.

Она откинула рукав и продемонстрировала толстые запястья с рыжими волосами и заявила:

– Графиня, она скоро умрет!

Изабо внимательно посмотрела на собеседницу. Глаза ее были настолько широко расставлены, что лицо казалось каким-то странным. Изабо поняла, что Жанна де Вандом весьма хитра. Графиня решила, что ей не стоит доверять, но она может пригодиться.

Жанна опять резко захохотала.

– Однажды, когда дверь открылась, чтобы впустить кого-то в комнату, я слышала, как леди Агнес сказала: «Боже, прости меня за ту жизнь, которую я вела!» Она теперь делает вид, что стала очень верующей и набожной. Это сейчас, когда приближается конец. Она приказала священнику говорить нам каждый раз при встрече: «Будьте добры, будьте праведны и будьте набожны!». Нам приказали не обсуждать дитя ни с кем. Какая чушь!

Малышка тихо захныкала. Изабо взглянула на маленькое личико с восхищением и страхом. У нее никогда не было собственных детей, и она не познала радость материнства. Она не решалась ближе подойти к колыбельке, боясь сделать что-то не так. Она сама не ухаживала за детьми, возможно, поэтому подумала: может, не стоит так туго привязывать малышку к доске и кутать в разные покрывала.

Жанна прервала ее размышления:

– Вам известно, что нашли еще одну записку, прикрепленную к подушке короля?

Графиня с изумлением взглянула на нее.

– Я ничего не знаю. Как странно, что вам все известно, но никто об этом не говорит при дворе. Полное молчание.

Молодая женщина довольно кивнула.

– Мы находимся далеко, но до нас доносятся слухи. Это случилось три ночи назад. Один из камердинеров откинул занавеси балдахина – и там была записка! Она была написана стихами и весьма забавно. В ней предупреждали короля, что Жак Лисица хочет съесть всю Францию и когда-нибудь он проглотит короля, подобно тем индейкам, которых он привез с Востока.

– Как на это реагировал король?

– Сначала он был очень зол и ничего не сказал. Потом захохотал и промолвил: «В любом случае он – щедрая Лисица, потому что он вернул мне Нормандию!»

Графиня засыпала Жанну вопросами, чтобы узнать все подробности. Она особенно желала узнать, что говорил и делал король.

Жанна де Вандом не собиралась ничего скрывать от Изабо.

– Я слышала, – шепнула она, – что позже, когда король лег в постель и пил перед сном свой лечебный напиток, он задумался и сказал: «Чтобы стать богатым, как Жак Кер, нужно быть очень умным». Тогда кто-то ему подсказал: «Или очень неразборчивым в средствах, ваше величество». Король промолчал и отставил напиток в сторону, как будто он больше не доставлял ему удовольствия. Как странно, не правда ли?

Изабо тоже промолчала, но подумала: «Ничего странного. Я понимаю, о чем подумал король».

Жанна де Вандом была счастлива беседовать с одной из знатных придворных дам. Она ниже наклонила голову и начала рассказывать еще об одном случае:

– Вам известно, что письмо, адресованное господину Керу, доставили сюда? Оно было скреплено печатью дофина и прибыло из места, где тот проводит изгнание. Мне сказали, что послание передали королю, который приказал его вскрыть. Дофин просил, чтобы Кер помог ему занять отцовское место на троне. Когда король передал письмо господину Керу, тот начал смеяться и привел несколько причин, по которым это письмо было сфабриковано. Он сказал, что это весьма слабая подделка. Когда король его слушал, лицо его было белым как мел. Он не промолвил ни слова. Враги Кера были очень довольны результатом.

– Моя дорогая Жанна, – сказала графиня, – давайте кое о чем договоримся. Если вы мне станете сообщать важную информацию, я вас хорошо отблагодарю.

– Дорогая графиня, – ответила ей молодая женщина, – мне очень нужны деньги.

Когда Изабо возвратилась, в приемной находился только ее муж. Граф воспользовался ее отсутствием. Ему принесли бокал вина, и он с удовольствием потягивал его. Когда появилась супруга, граф изумленно уставился на нее.

Графиня разозлилась.

– Надеюсь, что вы не настолько пьяны, чтобы понять то, что я собираюсь вам сообщить. Это весьма важно.

Граф отставил бокал и аккуратно вытер губы.

– Конечно, условия неидеальны, милейшая женушка, потому что я слегка расслабился. Я даже не стану от вас скрывать, что нахожусь в небольшом подпитии. Но если вы мне все четко и коротко изложите, я попытаюсь вас понять.

Изабо нахмурилась.

– Внимательно слушайте. Здесь произошли некоторые неприятные вещи. Противодействие Керу растет с каждым днем. Его противники становятся все настойчивее. Рено, нам нужно действовать. Вы меня слышите? Начать действовать как можно быстрее!

Граф поставил бокал на пол рядом с собой. Он ухватил пальцами кончики усов и безуспешно пытался подкрутить их.

– Моя женушка-красавица, я все устрою!

Валери смотрела из окна комнаты. Показались бобровая круглая шапка графа и замысловатый головной убор зеленого цвета, принадлежавший графине. Девушка вздрогнула, подумав, как ей повезло, раз не пришлось выходить на улицу в такую погоду.

Гийометт поставила медный тазик с водой перед очагом и попыталась согреть одежду, которую должна была надеть Валери.

– Поторопитесь, мадемуазель! Если вы продолжите стоять у окна, замерзнете!

Валери подошла к очагу, с неохотой сбросила с себя одеяла, в которые закуталась. Служанка быстро накинула на нее шерстяную рубашку.

– Вам следует размяться, а потом мы будем одеваться дальше. Вам не нужно было стоять у окна. Вы посинели от холода.

Валери закрутила волосы на макушке и начала умываться холодной как лед водой. Пока она совершала свой утренний туалет, все время посвистывала. Валери радовалась тому, что рядом не было графини, которая обязательно указала бы, что дамы при дворе никогда не свистят.

В дверь постучали. Годфруа объявил, что прибыл господин Кер.

Валери взглянула на юношу:

– Ты в этом уверен? Нам сообщили, что он в Париже и еще долго сюда не вернется.

– Он здесь и просит вас спуститься к нему, мадемуазель, – сказал паж.

Девушка быстро оделась и через пять минут уже спускалась вниз.

Кер расхаживал взад и вперед по длинному залу. Он на ходу читал письма, а когда заканчивал читать, клал в кожаный мешок, прикрепленный к поясу справа, и брал очередное письмо из мешка слева.

Когда Кер увидел Валери, он остановился и улыбнулся ей доброй улыбкой. Но было видно, что мысли его заняты работой.

– Моя малышка, вы совсем поправились. Это очень хорошо. Сегодня утром вам придется отправиться со мной по важному делу.

Валери ответила:

– Да, сударь.

Она была удивлена и испугана. «Неужели меня сейчас покажут ему?»

– Мы с вами навестим госпожу Сорель. Меня внезапно вызвал из Парижа король. Здесь меня ждала записка от леди Агнес, в которой она просит, чтобы я навестил ее и привел с собой вас, моя милая.

Кер удивленно глядел на девушку. Это странное чувство он постоянно испытывал при встречах с нею.

– Вы все больше напоминаете мне ее. Милая госпожа Агнес будет поражена, когда вас увидит. Это будет для нее день сюрпризов, потому что я собираюсь сказать ей кое-что, что ей не понравится. Дитя мое, мне нужно кое-что сказать и вам, но мне кажется, что мы обсудим все после посещения Агнес Сорель.