– На чем основано твое мнение?

– Прошло три месяца с тех пор, как ты видел маленькую кузину. Я хочу, чтобы ты взглянул на нее теперь. – Граф хитро усмехнулся. – Ты увидишь, как она поразительно изменилась. Если у тебя были какие-то сомнения в успехе задуманного, теперь они исчезнут… Если она сможет завоевать внимание некоей особы, тебе необходимо будет сразу же на ней жениться. Муж на заднем плане – это лучшая защита для дамы… Почему бы тебе не стать этим счастливцем? Если ты на ней женишься, сможешь контролировать все государственные дела с помощью ее влияния на короля.

Д'Арлей был настолько поражен, что на какое-то время отключился. Потом вдруг громко расхохотался.

– Наверное, ты серьезен, но я считаю все сказанное тобой, Рено, лишь шуткой. Но, заметь, шуткой… весьма дурного тона. Тебе следует понять – я не стану рогоносцем, даже для удовольствия его королевского величества. Теперь, с твоего позволения, я поздороваюсь с дамами и вернусь в постель, которую мне не следовало покидать.

Граф, казалось, был спокоен и невозмутим. Он кивнул в знак согласия.

– А я, Робин, и не ждал, что ты сразу согласишься. Наоборот, я полагал, что ты станешь сопротивляться, фыркать, выпускать огонь и громко протестовать. Твой ум всегда напоминал мне незрелый сыр, внутри которого происходят процессы ферментации и кипят высокие идеи. Робин, я прошу только об одном – чтобы ты сам подумал обо всем хорошенько. Чем больше ты станешь об этом думать, тем более умной тебе покажется моя идея. Но пока лучше держись подальше от королевских объятий. Мой совет – побыстрее отправляйся в Арлей, если только позволит погода.

– Если я даже буду думать в течение ста лет, мое мнение не изменится. Семья никогда не станет влиятельной и богатой с помощью грязных махинаций… По крайней мере, если все зависит от меня. Что касается короля, я могу сказать ему «нет» так же легко, буду я в Арлее или останусь здесь. Я не собираюсь бежать отсюда.

– Изабо сейчас у королевы, а маленькая кузина вскоре начнет урок танцев с учителем. Я полагаю, – граф хитро взглянул на брата, – мы поднимемся наверх и понаблюдаем, как проходит урок.

Граф убрал ноги с подставки и осторожно коснулся пола.

– Ноги перестали болеть! – радостно воскликнул он. – Это походит на чудо. Я могу не только ходить, но даже станцевать пару па, если мне захочется это сделать.

Граф повел брата в комнату, которая использовалась для сушки белья. Вдоль стен были натянуты две веревки, на которых висели интимные дамские вещички. Это была большая комната, которая прежде использовалась в иных целях: в одном ее конце находилась часовня. Ширмы убрали, и стали видны остатки алтаря. Бедное семейство де Бюрей не имело возможности содержать часовню.

Когда братья вошли в комнату, Валери беседовала с Кером. Девушка стояла лицом к двери и сразу же увидела д 'Арлея. Она направилась к нему, улыбнулась и протянула вперед руки. Валери не сказала, что очень рада видеть д'Арлея, не выразила радости по поводу его подвига и быстрого выздоровления после ранения. Она вообще ничего не сказала. Но глаза не могли ничего скрыть. Ее глаза говорили, что этот неожиданный визит стал для нее счастьем, что она страдала, когда д’Арлей долго не появлялся.

Д’Арлей никак не мог найти подходящих слов. Брат оказался прав, предупреждая, что его ждет сюрприз. Девушка выглядела более зрелой и серьезной. Она похудела, как будто ее утомили уроки и наставления, у нее даже немного ввалились щеки и под глазами наметились тени. Несмотря на это, а может, именно благодаря этому она казалась более прелестной, гораздо более привлекательной, чем во время их первой встречи. Она грациозно ступала и держалась с большим достоинством. Волосы Валери был собраны в прическу и по-прежнему переливались золотистыми оттенками. Казалось, что они вот-вот рассыплются и упадут на плечи непослушными локонами.

Д'Арлей смотрел на Валери и понимал, что никогда не женится на королевской протеже.

«Я влюбился второй раз в жизни, – думал он, – и второй раз по воле обстоятельств не могу быть со своей избранницей. На этот раз я влюбился сильно, на всю жизнь, и мне придется смириться с тем, что я проведу ее остаток в одиночестве».

Д’Арлей нарушил тишину:

– Мадемуазель, прошло много времени с тех пор, как я вас видел…

– Сударь, мне повезло больше, – заметила девушка, – я вас видела всего месяц назад.

Д'Арлей был настолько поражен, что взглянул на Кера, словно ожидая подтверждения. Тот улыбнулся и утвердительно кивнул:

– Это правда. Мадемуазель присутствовала на дуэли. Один из пажей этого семейства знал место дуэли, Валери уговорила его отвезти ее туда. Мадемуазель стояла рядом со мной и переживала за вас, д’Арлей.

– Сударь, надеюсь, что мне больше никогда не придется так сильно волноваться, – заметила Валери.

– Старик Рикардо ждет начала урока, – заметил граф. Он переминался с ноги на ногу и крепко потирал руки. – Нам следует начать урок танцев, чтобы окончательно не замерзнуть.

Учитель был немолодым итальянцем с огромным колышущимся животом. Он вышел в центр комнаты. Несмотря на немалое брюшко, он легко двигался.

– Чем мы будем заниматься сегодня, милорд и мадемуазель? – тонким птичьим голосом спросил итальянец. – Может, мадемуазель пройдет движения паваны? Это очень грациозный танец.

Графу предложение не понравилось.

– Павана? Это же танец для старых вдов лет пятидесяти и стариков, страдающих ревматизмом, которые способны только ползать. Господин учитель, я предлагаю что-нибудь жи-венькое. Можно, конечно, и павану, но только с разными вариантами, элементами куранты. Должен вам сказать, что в мое время я был лучшим танцором куранта во всем Анжу. Ха, вы бы видели, как я поднимал партнершу в воздух. Ее юбки взлетали так высоко…

Граф замолчал и принялся напевать мотив куранты. Он встал на цыпочки, поднял руки над головой, качнулся, щелкнул каблуками и крикнул:

– Э-э-э!!!

Кер спросил у Рикардо, каковы успехи его ученицы. Крупное лицо расплылось в улыбке.

– Сударь, может, мне не стоит ничего говорить в присутствии мадемуазель, но должен признаться, что она стала весьма приличной танцоркой. Она двигается так грациозно. У меня никогда не было лучшей ученицы!

– Пора начинать! – Граф взял Рикардо под руку и повел в центр комнаты. – Итак: музыку и танцы! Начнем с паваны!

Кер пригласил д’Арлея сесть рядом с собой на скамью, стоявшую у стены. Они следили за подготовкой к уроку, то и дело склоняя головы набок, потому что висевшее на веревке белье мешало наблюдать за происходящим. Кер тихо сказал д'Арлею:

– Когда вы пришли сюда, у вас было дурное настроение. Я решил, что граф рассказал вам о выборе короля.

– Да, и это мне неприятно, потому что придется не согласиться с решением его величества. Я не собираюсь жениться на этой малышке.

– Робин, она является весьма лакомым кусочком. Вам не следует совершать ошибки. Есть множество придворных, которые отдали бы все, лишь бы очутиться на вашем месте. Кер внимательно взглянул на друга. – Вы мне не расскажете, почему возражаете против этого альянса?

Д'Арлей решил не выдавать истинных причин.

– Мне сейчас совсем не хочется вступать в брак. Возможно, мне просто не хочется, чтобы кто-то, кроме меня самого, занимался устройством моей личной жизни. Пусть это даже сам его величество король.

– Но вы вообще-то собираетесь жениться? Д'Арлей ответил не сразу.

– Конечно, мне рано или поздно придется жениться. Вам известно, в каких долгах находится мой братец. Но все-таки жениться просто из корысти, на деньгах я не способен. Это не для меня, господин Кер.

– Это действительно касается только вас, д’Арлей. Вы и должны решать, – согласился Кер. Он не пытался разубедить д'Арлея. – К счастью, вы сейчас можете спорить с королем. Вы стали национальным героем и его величество не захочет напороться на народный гнев, если ему в голову придет мысль наказать вас.