– Правда, что мне ничего не известно о коммерции, – заметил ученый, – но мне кажется, что стоит получать плоды процветания, только когда это процветание действительно имеется.

– Вас могут поразить мои мысли, – заявил Кер. – Но я собираюсь увеличить вдвое количество моих лавок, и в них должно быть множество товаров. Мой восточный флот должен пополниться еще двумя судами. Я должен построить новый флот, чтобы плавать по северным морям и вести в этих местах торговлю. К тому же, Ферран де Кордюль, я должен сам начать производить товары. Пусть работают кузни, пылает огонь, пусть у тысячи работников на рукавах будут вышиты мои знаки – сердце и раковина. И вот тут мне понадобится ваша помощь. Я нанял вас, чтобы вы строили мои лавки и кузницы.

– Для этого понадобится много золота, – сказал Ферран.

– Правильно, в настоящее время у меня мало денег. Мне подобное положение кажется странным. И это я, Жак Кер, чьи сундуки всегда были полны золота! Война оказалась более расточительной, чем я считал. Но дело не в этом. Если мы победим, то мне не составит труда получить кредиты. – Кер начал расхаживать по грязной комнате. – Составьте мне чертежи! – воскликнул он. – Вы сомневаетесь, что их можно будет реализовать, но Храброе Сердце может выполнить невозможное. Если люди в одиночку куют небольшие полоски железа, разве мы обязаны продолжать работать точно так же? Я хочу, чтобы мои мастерские были огромными, чтобы из одного конца невозможно было рассмотреть работающих в другом. Я хочу, чтобы горны были объемными, чтобы в них бушевали чудовищные клубы пламени. У меня уже есть руда, я владею шахтами здесь, в Нормандии и Бретани, а также в Бер-ри и в Ле Нивернэ.

– Я должен закончить планы сегодня? – спросил Ферран. – Или мне будет позволено заметить, что мы провели в седле весь день и теперь нам нужно отдохнуть?

Кер захохотал.

– Мне кажется, что я не могу от вас требовать невозможного. Я только прошу, чтобы вы их сделали вдвое быстрее, чем кто-либо другой.

– Могу пообещать, что стану стараться изо всех сил. Ферран де Кордюль скрылся в темноте чердака. Дюнуа приказал, чтобы мельницу охраняли караульные. Кер слышал, как один из них напевал. У караульного был низкий голос, и он исполнял охотничью песню.

Я пою о святом Хуберте, пламени и гончей собаке, И красных каплях крови на клыках кабана…

Песня внезапно прервалась, и можно было слышать разговор. Через секунду дверь в комнату Кера отворилась, и появился Прежан Кеннеди, одетый в черную униформу бомбардиров. Он остановился на пороге, моргая от яркого света факелов.

– Добро пожаловать, господин шотландец, – поприветствовал его Кер, который растянулся на поверхности жернова, – я давно вас жду.

– Мне придется вам признаться, господин Кер, – неохотно заметил Кеннеди, – что я никогда не мог освоить искусство письма. Мне, наверное, стоит этого стыдиться? Должен сказать, что очень мало знатных людей у нас в Шотландии способны как-то разобраться с буквами. Они могут поставить в конце документа крест. Вот и все.

– Так же обстоит дело и во Франции. Сэр шотландец, вам нечего извиняться.

– Я вам не смог написать и хотел вас найти, когда до меня дошли слухи, что бомбардиров собирают в отдельный отряд и начинают их обучать. Мне было ясно, что мои услуги понадобятся именно здесь. Я сразу присоединился к ним. Хорошо, что я так сделал. Поначалу они совсем ничего не знали, и я им пообещал: «Я сделаю из вас бомбардиров, или сам господин сатана станет вас поджаривать, насадив на вилы». Но я не мог одновременно обучать людей и пытаться с вами связаться, и поэтому вам пришлось ждать моего доклада.

– Вы все правильно решили, и не случилось ничего страшного.

Кер кивком головы показал слугам, чтобы они удалились. Те поднялись по лестнице к себе, и Кер вновь обратился к Кеннеди:

– Теперь я вас внимательно слушаю.

– Я сразу отправился в ту деревню. Мне там мало что удалось узнать. Когда ее уцелевшие жители вернулись, их взорам предстали черные стены и выгоревшие поля. Они прятались в развалинах, словно крысы, и питались корой деревьев и мороженой капустой. Мало кому удалось выжить. В деревне сейчас живет не более пяти человек из тех, кто помнит этот налет. И никто из этих пяти не помнит нашу мадемуазель.

– Пока что мне все ясно в вашем отчете, – заметил Кер. Шотландец медленно кивнул головой.

– Если даже они что-то знали, господин Кер, они никогда не смогут связать ту малышку с… с нашей мадемуазель.

Кер нахмурился.

– Вы что, решили продолжить расспросы и вышли за те границы, которые я вам поставил? – возмутился он.

– У меня есть уши, и я кое-что слышал.

– Надеюсь, что вы не предприняли ничего поспешного! Казалось, что шотландца совершенно не беспокоил резкий тон Кера. Он даже лихо подкрутил усы.

– Шотландия – прекрасная страна, но у нее имеется один недостаток. Страна наша бедная. Человек может родиться с одним шиллингом и умереть с тем же шиллингом в кошельке, в то время как второй шиллинг не торопится ему навстречу. Если я хочу немного разбогатеть, мне следует это сделать до возвращения на родину.

– Мне понадобятся ваши услуги, и я собираюсь хорошо за них заплатить.

Шотландец мрачно улыбнулся.

– Если вы это сделаете, сударь, вам придется заплатить мне не так уж мало. – Прежан Кеннеди медленно покачал головой. – Это все, что мне нужно знать. Если вы будете мне хорошо платить, я стану вам верно служить. И конечно, ничего не буду болтать…

– Продолжите ваш рассказ.

Кеннеди начал подробно рассказывать о своих поисках. Ему приходилось быть осторожным, но удалось узнать кое-что интересное. Самый старший из оставшихся в живых жителей деревни – а это был булочник – припомнил, что молодая женщина в деревне служила кормилицей для малышки, которую сюда привезли издалека. Как рассказал будочник, это была крупная женщина, которая рожала младенцев раз в год, но ее детишки погибали. Приемыш же благополучно пережил все тяготы первого года жизни. Булочник заявил, что этот младенец погиб вместе с кормилицей во время нападения на деревню.

– Будочнику известны настоящие родители младенца? – спросил Кер.

Кеннеди отрицательно покачал головой.

– Сударь, он уверен, что об этом не знал никто в деревне, даже приемные родители. Кормилица была очень болтливой, но она никогда и ничего не рассказывала о приемыше. А это значит, что она сама ничего не знала о малышке. Людям было известно, что приемным родителям хорошо платили. Муж купил пресс для изготовления сидра и молодую телку, а женщина носила новую одежду из чудесной ткани зеленого цвета. Господин Кер, видимо, настоящие родители малышки были состоятельными людьми.

– Я в этом никогда не сомневался. И доказательство тому – сама Валери.

Кер внимательно взглянул на шотландца:

– Мне кажется, вам есть еще кое-что добавить к сообщению.

Кеннеди подмигнул ему.

– Да, вы правы. Что вы скажете, если я расскажу, что в то время, когда малышку отдали приемным родителям, у молодого человека, который жил в этом районе, состоялась дуэль со знатным господином с юга, потому что последний оказывал излишнее внимание его сестре?

– Мне интересно это слышать, но хотелось бы знать детали.

– Вы правы, господин Кер. Я никогда не спешу делать выводы, если у меня мало информации. Вы только послушайте! Сестра родила ребенка, не будучи замужем, а ее любовник был женатым человеком и, конечно, не мог исправить положение. Брат погиб на дуэли, а любовника с тех пор больше не видели в этих местах.

– Это может быть простым совпадением, – задумчиво протянул Кер, – но это очень интересная информация.

– Да, это весьма интересно, – кивнул Кеннеди. – Сударь, это более чем простое совпадение. Дуэль произошла в городе, всего в десяти милях от деревни, и это случилось месяц спустя после рождения малышки. Девочка тут же исчезла. В городе знали, что для нее нашли кормилицу. Все складывается в четкий рисунок.

– Что стало с бедной матерью?