Валери тихо спросила:

– Госпожа Изабо может до такой степени разозлиться на нас, что начнет страшно мстить?

– Я уверен, что она страшно зла и попытается нам отомстить, – сказал д’Арлей. – Она сделает все, что в ее силах.

Они сидели молча несколько минут.

– Вы ее сильно любили? – не выдержала Валери. Робин неохотно кивнул.

– Когда я был молод, любил ее больше всего на свете. Но она вышла замуж за моего брата. Я был очень зол и хотел хранить хотя бы что-то из того, что было потеряно. Со временем страсть остыла и… – он мрачно улыбнулся, она стала обязанностью, от которой я не мог избавиться. Должен вам честно признаться, Валери, что много лет я пытался разорвать эту связь. – Он опять помолчал и, волнуясь, взглянул на девушку. – Я могу поклясться, что даже когда я был совсем юным и считал Изабо своими солнцем, луной и звездами, я никогда не чувствовал к ней того, что испытываю к вам!

Проснувшись утром, они поняли, что погони пока нет, но решили не рисковать и упорно продолжали продвигаться вперед. Валери завязала один глаз, она не садилась на лошадь и не слезала с нее в присутствии чужих людей, боясь быть разоблаченной. Она плотно заворачивалась в плащ, хотя было очень тепло.

Так продолжалось еще два дня. Путники мужественно переносили все неудобства, но теперь к ним прибавилось настоящее испытание – им негде было взять воды, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Больше всех страдала Валери.

На пятый день Валери уже больше не могла терпеть. Увидев, что недалеко от дороги, в тени деревьев, течет ручей, она натянула поводья.

– Здесь никого нет, – сказала девушка. – Я постараюсь не задерживаться.

Д’Арлей с сомнением взглянул на быстро мчащийся ручей.

– Боюсь, что тут глубоко, да и вода, должно быть, холодная. Вы умеете плавать?

Валери улыбнулась:

– Вы, наверное, забыли, что всю жизнь я провела в дороге. Я никогда не мылась в ванне до тех пор, пока не стала жить с графиней. Сударь, мне кажется, что я тут купалась несколько лет назад, когда мы направлялись в Тур. Я… хорошо умею плавать, не волнуйтесь.

Д’Арлей стоял на страже у дороги недалеко у ручья. Хели-он караулил за поворотом. Они знали, когда она нырнула в воду, потому что девушка невольно вскрикнула – вода была ледяной.

Валери появилась через несколько минут полностью одетая. Она выглядела посвежевшей, но дрожала от холода. Купание не принесло ей ожидаемого облегчения.

– Мне было неприятно снова надевать грязную одежду, – сказала Валери, с неприязнью глядя на грязную куртку и лосины. – Я больше не могу этого терпеть. Мне необходимо сегодня же постирать одежду, иначе я не смогу надеть ее завтра снова. – Девушка попыталась все объяснить Робину. – Вы, наверное, считаете странным слышать это от человека, который так много времени провел в скитаниях. Мне пришлось тогда многое претерпеть и не хотелось бы вернуться обратно – в ту жизнь. Но вот я опять начинаю ощущать себя немытой, грязной, словно возвращаюсь в прошлое. Мне не по себе. Мне настолько неприятна грязная одежда, что кажется, я в плену и телом и душой. – Она взглянула на Робина, моля о понимании. – Надеюсь, что вы меня не считаете неблагодарной и капризной.

– Вечером у вас будет горячая вода, вы сможете постирать одежду, – уверенно заявил д’Арлей.

Им действительно удалось получить полную бадью горячей воды. Д’Арлею пришлось отдать хозяину серебряную монету, чтобы тот согласился дать им столько воды.

Когда д'Арлей вошел в единственную комнату, которую выделил им трактирщик для отдыха, он обнаружил, что Валери очень разумно использовала горячую воду. Из одного угла комнаты в другой была протянута веревка, на ней висели выстиранные вещи девушки. Они напоминали пугала в безветренный день.

Валери достала запасной плащ. Вечер был удивительно теплым, поэтому плащ она надела прямо на тело. Д’Арлею удалось разглядеть белое плечо, когда Валери торопливо закрепляла на себе одежду.

– Мне очень неудобно оттого, что пришлось превратить комнату в прачечную, – извинялась девушка.

Д’Арлей уселся на постели и взглянул на нее. Валери улыбнулась и покачала головой;

– Господин Робин, вы что-то очень серьезны. Д'Арлей признал, что она права.

– Вы зря волнуетесь по поводу некоторых вещей.

– Вы правы, Валери.

– Теперь расскажите мне о том, что вас так волнует. Вы не улыбнулись ни разу с тех пор, как вошли в комнату.

– Меня волнует то, что нам предстоит сегодня. – Д'Арлей показал на невероятно огромную кровать. – Вам известно, что это единственная кровать во всей гостинице?

– Я слышала, как об этом говорил хозяин. Казалось, девушку это совсем не волновало.

– Мы все трое должны оставаться в этой комнате. Я и Хелион могли бы спать за дверью, но тогда всем станет известно, что вы не мужчина.

– Нет, вы и Хелион можете спать на постели, а я стану спать у двери. Я – младший слуга, и его положение никого не удивит.

– Неужели вы думаете, что я смогу уснуть, если вы будете валяться на твердом полу?

– Но что мы можем сделать? Или вы хотите сказать, что мы все втроем уляжемся на одну постель?

Д’Арлей резко покачал головой:

– Нет! Нет! Вы должны понимать, что таким образом я погублю репутацию любимой женщины!

– Кто об этом узнает?

– Подобные слухи распространяются самым непостижимым образом. Нет, Валери, мы должны придумать что-то иное.

Девушка нахмурилась.

– Нам все равно придется как-то пережить эту ночь. Д’Арлей нашел выход из сложного положения:

– Вы будете спать на постели, а мы вместе с Хелионом на полу, рядом.

Валери не согласилась на это.

– Если станет известно, что мы вместе провели ночь, нам никто не поверит, что мы были настолько… воспитанны и вели себя так прилично. Неужели для дела чести имеет значение, спите вы на расстоянии пяти или двух футов? Почему жесткие доски более невинны, чем мягкий матрас?

Д'Арлей разволновался еще сильнее.

– Тогда я не вижу выхода из данного положения. Неизвестно, к какому решению они бы пришли, но в этот момент послышался стук в дверь. Д'Арлей открыл ее. На пороге стоял хозяин гостиницы с двумя запыленными путешественниками. Хозяин кивнул, как бы пытаясь извиниться.

– Прибыли еще постояльцы, – сказал он. – Сударь, у меня трудности. Я должен дать им приют. Но у меня есть только одна кровать, и она рассчитана на пять человек. Он понизил голос. – Это богатые купцы, которые отправляются на весеннюю ярмарку на юг. Они знают свое место и не станут вам докучать.

– Интересно, как это они не станут мне докучать, если будут спать с нами в одной постели? – возмутился д'Арлей.

Он с неприязнью взглянул на вновь прибывших. Это была странная парочка. Один из купцов был среднего возраста и сильно располневший, но не выглядел добродушным человеком. Он казался вредным и хищным, вдобавок поразительно вульгарным. Его спутник был маленьким человечком, тощим и живым, как обезьянка. У него были близко поставленные глазки, черные волосы вылезали из ушей и ноздрей и густо покрывали руки.

Их одежда когда-то была яркой и с претензией на моду, но сейчас она выглядела засаленной и потрепанной.

– Я бедный человек, сударь, – продолжал ныть хозяин, и не могу отказывать денежным постояльцам.

Д'Арлей быстро взглянул на Валери, она стояла к ним спиной. Ее плечи тряслись, и д’Арлей никак не мог понять, смеется она или плачет.

«Если ей это кажется смешным, – возмутился про себя д'Арлей, – зачем я изо всех сил пытаюсь найти разумный выход?» Он еще не понял, что присутствие двух незнакомцев дает им возможность с честью выйти из щекотливой ситуации.

Д’Арлей сказал хозяину:

– Мы отправляемся на рассвете, и я настаиваю на том, чтобы эти люди уехали раньше нас. Чтобы сэкономить время, мы будем спать одетыми. Пусть и они тоже спят одетыми.

Толстяк спокойно ответил:

– Я не против, потому что не снимал одежду уже десять дней. Хозяин понял, что победил, и поспешил побыстрее скрыться, пока кто-нибудь не передумал. Низенький человечек вошел в комнату и усмехнулся, как обезьяна, показывая на веревку с вещами.