Траск жестом прервал его речь.

— Да разве дело в титуле, Арута?! Моя Алисия и без того мною довольна. — Он смущенно хохотнул и помотал головой. — Подумайте-ка лучше, каким опасностям я подвергаю свою жизнь всякий раз, когда ухожу в море. Стать женой человека, с которым рассчитываешь скоротать покойную старость, и тотчас же сделаться его вдовой — не слишком ли это большое испытание для бедняжки Алисии, которая ведь уже раз перенесла подобный удар?

— Ах, вот в чем дело, — кивнул Арута. — Так ты, видно, намерен жениться на ней не прежде, чем выйдешь в отставку?

— Вы угадали, ваше высочество. Мне было двенадцать, когда я впервые взошел на палубу корабля, а теперь уж перевалило за шесть десятков. Почитай, полстолетия отдано мною морям нашей Мидкемии. Пора и на покой.

— Когда же ты намерен подать прошение об отставке?

Амос пожал плечами.

— Сам еще толком не знаю. Море, оно ведь так и тянет к себе. Бросить якорь на веки вечные — это так непросто! — Оба вспомнили об их первом совместном морском путешествии, о страшном, непроходимом в зимнюю пору Проливе Тьмы, сквозь который капитану Траску удалось провести свой корабль, о минутах леденящего ужаса и безумного, бесконечного, ни с чем не сравнимого счастья, когда они стояли бок о бок на капитанском мостике, вцепившись в румпель, и хохотали точно умалишенные. Судно благополучно прибыло в Крондор, и Арута встретил там юную Аниту, а потом им всем вместе пришлось спасаться бегством, ибо в городе воцарился коварный и вероломный Гай де Бас-Тайра, искавший их гибели… — Похоже, — нарушил молчание Амос, — что я все же выйду в море в последний раз, когда это будет вам потребно, а после уж попрошусь в отставку и женюсь на ее высочестве Алисии.

— Мартину требуется помощь в оснащении бэйранского гарнизона, — сказал Арута, — а Бэйран расположен севернее Крайди. Все оружие и амуниция уже погружены на «Королевский Орел», и он готов к отплытию. Почему бы тебе не отправиться на нем к Дальнему берегу, не оставить мальчишек в Крайди, а на обратном пути из Бэйрана не погостить у Мартина и Брианы пару недель?

Амос усмехнулся и потряс головой:

— Ты предлагаешь мне напоследок побывать там, откуда пошли все мои несчастья.

— Несчастья? — притворно удивился Арута.

— Вот именно. Главным из коих было то, что я повстречал вас, ваше высочество! Ведь ты с тех пор только и знаешь, что мешаешь мне радоваться жизни!

Эта старая шутка Амоса неизменно приводила их обоих в прекрасное настроение. Вот и теперь принц и адмирал посмеялись над ней от души.

— Для бывшего пирата ты держался все эти годы совсем неплохо, — улыбнулся Арута.

— Старался как мог, в тон ему ответил Амос. — Но ежели ты больше ничего не имеешь мне сказать, с вашего позволения я бы отправился на боковую. Час-то ведь уж поздний.

— Ступай, друг мой. Но боюсь, ты ошибешься дверью и вместо своей спальни чего доброго очутишься в покоях принцессы Алисии, — лукаво прищурившись, предположил Арута.

— Всякое может статься, — кивнул адмирал и удалился, напоследок хлопнув принца по плечу.

Арута вновь обратил взор к морю и стал вспоминать детали своего разговора с Амосом. Но одиночество его длилось всего каких-нибудь несколько минут. Он очнулся от задумчивости, внезапно ощутив чье-то присутствие рядом с собой. Резко повернувшись вправо, принц обнаружил, что на расстоянии вытянутой руки от него у перил балкона стоит коротышка исалани.

— Мне непременно надо было переговорить с вами, — невозмутимо произнес Накор. — Я долго ждал, пока вы останетесь один.

— Но как же тебе удалось пройти мимо стражи в коридоре? — изумился Арута.

Накор пожал плечами и беззаботно бросил:

— Это было нетрудно. — Он почесал лысую макушку и сказал таким тоном, словно был уверен, что принц обязан давать ему отчет в своих поступках:

— Значит, вы все же решили отправить сына в дальнюю сторону.

Арута опешил от этого заявления и с некоторым испугом спросил:

— Так кто же ты такой? Пророк, шпион, ясновидящий, мудрец?

Накор пренебрежительно махнул рукой.

— Полно вам! Где уж мне тягаться с мудрецами или шпионами. Я всего лишь игрок. — С этими словами он ловко поймал в воздухе невесть откуда взявшуюся колоду карт и подбросил ее на ладони. — Этим и зарабатываю свой хлеб. — Он сделал едва заметное движение рукой, и колода исчезла. — Но порой мне случается угадывать будущее. — Арута молча разглядывал этого странного маленького человечка, который держал себя с ним так непринужденно и проделывал такие странные вещи, и терпеливо ждал, что за этим последует. Исалани подошел к каменной скамье, не спрашивая позволения, взгромоздился на нее и лукаво взглянул на принца снизу вверх. — Много лет тому назад, когда я повстречал Боуррика, мне стало ясно, что я должен держаться возле него. И ведь я был прав! — На несколько мгновений он умолк, о чем-то задумавшись, а потом все так же невозмутимо добавил:

— Я многого не знаю, принц. Я не знаю толком, как мне удается проделывать мои фокусы и откуда мне становится известно, чему суждено случиться. Но я верю своим предчувствиям. Они меня еще ни разу не подвели. К примеру, мне стало ведомо, зачем я здесь. Для того, принц, чтобы приглядеть теперь за вашим младшим сыном. Ну, чтоб с ним не приключилось какой беды.

— Беды?! — изумленно и недоверчиво переспросил Арута.

— Ему грозит большая опасность.

— В чем же она заключается? Откуда исходит?

Накор в который уже раз пожал плечами:.

— Почем мне знать?

Слова исалани не на шутку встревожили Аруту.

— А что, если я оставлю его здесь? — с беспокойством спросил он.

— Вы не можете его не отпустить. Вернее, нет, я не то хотел сказать. Вы не должны его здесь удерживать.

— Но почему?

Безмятежная улыбка, во все время разговора не сходившая с губ уродца, внезапно погасла, и он протяжно вздохнул.

— Когда-то давно мне довелось повстречать вашего друга Джеймса. Он мне много о вас порассказал. Коли ему верить, то вы — человек бывалый и не робкого десятка. И если только он не лгал, то вы всяко меня поймете.

— Я видел мертвецов, которые бились на поле брани, — нахмурившись, медленно произнес Арута, — волшебников из других миров и их ужасные деяния, я видел драконов, как вижу сейчас тебя, и даже говорил с ними…

— Значит, вы мне поверите, — кивнул исалани. — Вы сделали свой выбор. Останьтесь ему верны. Но позвольте мне и Гуде сопровождать вашего сына.

— А почему ты решил взять с собой еще и Гуду?

— А вот уж Гуда приглядит за мной, — ответил Накор и снова обнажил в ухмылке свои мелкие острые зубы. — Чтоб со мной не стряслось чего худого.

— Боуррик уверял меня, что ты — чародей.

Накор снова пренебрежительно махнул рукой.

— Я могу себя выдать за кого хотите, когда мне это выгодно. Но ваш друг Паг подтвердит: в том, что я и он умеем делать, нет ничего волшебного.

— Так ты и Пага знаешь?

— Нет. Но он уже успел здорово прославиться, когда я повстречал Боуррика. А кроме того, я одно время жил в Звездной Пристани.

Арута сказал на это с неподдельной грустью:

— Я не видел Пага уже двенадцать лет. По слухам, он перебрался на Остров Колдуна и обитает там совсем один. Прежних друзей он больше не желает видеть, и я не смею посягать на его право жить, как он хочет.

Накор спрыгнул со скамьи и вытянулся перед Арутой во весь свой карликовый рост.

— А теперь настало время его потревожить. Нам не обойтись без его помощи. Скажите своему капитану, что по пути на запад мы сделаем остановку на этом острове.

— Так тебе известно, куда я посылаю Николаса?

Накор помотал головой.

— В точности — нет. Но когда я после долгой разлуки впервые увидел Гуду, он любовался закатом. И я сразу понял, что путь наш будет лежать на запад, туда, куда по вечерам убегает солнце. — Он протяжно зевнул и скороговоркой пробормотал:

— Пожалуй, мне пора соснуть.

Аруте не оставалось ничего другого, кроме как кивком отпустить маленького человечка восвояси, и тот чинно прошествовал в коридор, куда выходила балконная дверь.