— Она с неподдельной нежностью улыбнулась Николасу, потрепала его по волосам и грустно вздохнула. — Мы ведь еще нынче утром гляделись в зеркало. Ну, ничего! — Принцесса решительно тряхнула головой. — Главное, живы, а остальное приложится. Правда, Эбби?

Но Эбигейл не слыхала слов подруги. Схватившись за поручни борта, она вглядывалась туда, где в эту минуту находились баркасы с лучниками и их преследователи в полубаркасах:

— Маркус! Как он там? Хоть бы только с ним не случилось ничего худого!

Николас ревниво, хотя и не без некоторого облегчения, покосился в ее сторону. Эбигейл его не замечала. Он хотел было подойти к ней, чтобы поздороваться, но тут с вахты послышался крик дозорного:

— Капитан! Корабль снимается с якоря!

— Где? — встрепенулся Николас.

— Сзади по левому борту!

Николас поспешил на мостик и повернулся к корме. Один из кораблей в гавани разворачивал паруса.

— Сколько у нас времени?

— Он повернется по ветру самое большее через десяток минут, — сказал Пикенс. — А к нам успеет подойти вдвое быстрее этого.

Николас набрал в легкие воздуха и громко крикнул:

— Сколько баркасов еще не разгружено?

— Два, — отвечали ему с палубы.

Он бросился с мостика вниз, к борту, у которого матросы и наемники поспешно выбрасывали мешки и корзины с припасами из грузовой сети, чтобы снова опустить ее к воде и принять Поклажу с предпоследнего баркаса. Николас свесился через борт и громко позвал:

— Гарри!

— Здесь! — живо отозвался сквайр.

— У кого наши золотые и каменья?

— Тут, со мной.

— Положи сундук в сеть и поднимайся на борт. Все поднимайтесь. Груз из двух последних баркасов придется бросить. У нас больше нет времени. Мы сию же минуту выбираем якорь и отплываем.

Позади него послышался протестующий возглас:

— Но там ведь все мои наряды и драгоценности! Вы не смеете их у меня отнимать! Пусть их погрузят на борт, слышите, капитан?! Прикажите своим людям разгрузить последние баркасы!

Николас обернулся к принцессе и с досадой возразил:

— Ничего подобного я не сделаю, потому что даже минута промедления может всем нам стоить жизни! Мы купим вам другие платья, дорогие и красивые, и надарим драгоценностей сколько вы пожелаете. Если останемся живы. — Он кивком подозвал к себе Маргарет и Бризу. — Я знаю, что на вас двоих во всем можно положиться. Маргарет, это Бриза. Бриза, познакомься с ее высочеством Маргарет. Прошу вас, отведите Ранджану вниз и пусть займет соседнюю с Амосом каюту.

Девушки, не слушая возражений Ранджаны, погнали ее и всех четырех служанок к трапу, что вел на нижнюю палубу. Тем временем на борт трехмачтовика забрались Гарри, Калис и Маркус. Матросы подняли грузовую сеть с тяжелым кованым сундуком, где хранились золотые монеты и драгоценности Ши-Нгази. В числе последних, взошедших на корабль, были также и Накор с Энтони.

— Мистер Пикенс! — Николас задрал голову кверху. Помощник стоял на мостике возле рулевого. — Вытащите нас отсюда, да поживее!

Пикенс стал отдавать приказания. Матросы бросились к якорному канату и к мачтам. Наемники во главе с Праджи и лодочники, которых нанял Тука, с тревогой и любопытством наблюдали за их слаженными действиями.

Николас с мрачной улыбкой кивнул невозмутимому Праджи:

— Может статься, твоим людям все же придется обнажить мечи!

Со стороны борта, где собрались наемники, послышался недовольный ропот.

— Но ведь именно для этого вас наняли, не так ли? — оборачиваясь на ходу, с укором бросил им принц и поспешил на мостик.

— Мистер Пикенс, мы сумеем от них уйти?

Коренастый помощник пожал плечами:

— Это будет не очень-то просто. — Он оглянулся, что-то подсчитал в уме, шевеля губами, и с улыбкой кивнул принцу. — Но похоже, они останутся с носом!

Николас сбежал на палубу, чтобы обрадовать этим известием остальных, но тут в глазах у него потемнело, и он без чувств упал на руки подбежавших матросов.

Он очнулся в каюте первого помощника. Сквозь иллюминатор пробивались яркие лучи полуденного солнца. Николас заслонил глаза ладонью и попытался перевернуться на спину, но движение это отозвалось мучительной болью в его раненом боку. Поморщившись и закусив губу, он ощупал ребра и тут только обнаружил, что кто-то заботливо сменил ему пропитанную кровью повязку на свежую, а рану смазал целебным притираньем. Резкий, сладковато-пряный запах снадобья разливался в душном воздухе каюты.

С трудом поднявшись с койки, он натянул панталоны и откинул крышку морского рундука, который принадлежал прежнему обитателю каюты, в поисках подходящей рубахи или камзола. Под руку ему попалась черная шелковая туника, и он без колебаний ее надел. Та оказалась ему почти впору. Обувшись, он вышел в коридор.

Прежде чем подняться на палубу, Николас заглянул в капитанскую каюту к Траску. Адмирал лежал на узкой койке, раскинув руки. Одна из них упиралась в переборку, другая свешивалась вниз. Он все еще был без сознания. Дыхание его стало ровнее и глубже, но лицо оставалось мертвенно-бледным. С минуту Николас постоял возле него, затем, вздохнув, тихо вышел в коридор и затворил за собой дверь.

На главной палубе, куда Николас не без труда взобрался по узкому трапу, царила напряженная тишина. Матросы, свободные от вахты, дремали под снастями, наемники собрались у борта и угрюмо глядели на Гуду, Маркуса, Энтони и Гарри, которые загораживали от них лесенку, что вела на мостик. Неподалеку от наемников тесной группой собрались лодочники, нанятые Тукой для путешествия вверх по реке.

Пошатываясь от слабости, Николас подошел к Маркусу:

— Что тут у вас стряслось, пока я спал?

Маркус нахмурился и сердито мотнул головой в сторону толпы наемников.

— Возникли кое-какие трения, — с мрачной усмешкой сказал Гарри.

— Кто-то повздорил?

Гуда, скользнув хмурым взглядом по лицам воинов и гребцов, медленно, с расстановкой ответил:

— Эти люди требуют, чтоб их сей же час ссадили на берег. А Калис забрался на мостик со своим луком на случай, ежели эти горячие головы, Праджи и его приятели, вздумают потягаться с нами силами.

Николас только теперь к немалому своему удивлению обнаружил, что «Орел» давно вышел в открытое море и с попутным пассатом бежал вперед. Все три мачты были сверху донизу покрыты парусами.

— Когда же мы обогнули мыс?

— Вчера на рассвете.

— Выходит, я проспал двое суток?

— Из гавани Города Змеиной реки мы вышли позапрошлой ночью, — усмехнулся Маркус. — А теперь уж полдень.

— Твоя рана оказалась серьезней, чем мы думали, — прибавил Гарри. — Энтони смазал ее целебным бальзамом и уложил тебя в постель. А через несколько минут эти, — он указал на собравшихся у борта, — подняли бунт.

— Так что же все-таки случилось? — повторил Николас. — Кто-нибудь наконец мне это объяснит?

— Все началось с гребцов, — вздохнул Гуда. Они стали вопить И причитать на все голоса, ну прямо как торговки с базара, мол, их насильно разлучают с женами да малыми детишками, и коли бы они знали, что придется плыть за море, то ни за какие деньги к нам бы не нанялись.

— Так почему ж вам было не замедлить ход и не спустить с борта шлюпки, чтоб люди вернулись домой? Ведь вы могли это сделать, когда «Орел» вышел из гавани. Наемники правы. О том, чтобы сопровождать нас в Крондор, мы с ними не уговаривались.

— Я то же самое всем говорил, — раздраженно заметил Маркус. — Но Энтони и Калис нипочем со мной не соглашались. Они и теперь считают, что правда на их стороне. Ведь нам надо догнать «Чайку» и самим уйти от погони.

— А потом в эту свару ввязались и солдаты, которых нанял Праджи, — продолжал Гуда. — Им тоже не улыбалось плыть в Королевство. Все хотели сойти на берег. А вчера вечером мы поднесли всем по чарке вина. Думали, это их маленько успокоит да развеселит. Но не тут-то было! — Он с досадой покачал головой. — Они только еще пуще на нас взъярились.

— Что ж, придется мне самому с ними поговорить, — пожал плечами Николас.