— Это очень просто, — ответила за оруженосца Бриза. — Мы с Гарри ни капельки не сомневаемся, что эта хитрая лиса так или иначе добьется от Николаса всего, чего только пожелает.

— А бедняга Ники, — подхватил Гарри, — совсем еще желторотый, неопытный юнец. — Он покосился на Эбигейл и поспешно добавил:

— То есть, я имею в виду, по части женщин.

Маргарет звонко расхохоталась:

— А себя-то вы поди считаете о-очень опытным ловеласом! Но не вы ли краснели до корней волос, когда я вас дразнила в Принцессином саду? Не забыли?

— С тех пор много воды утекло, сестрица, и все мы очень переменились, — вздохнул Маркус.

— Золотые слова! А какая наблюдательность! — скорчив забавную гримасу, воскликнул Гарри, и все четверо весело рассмеялись.

События последних нескольких часов так взволновали Николаса, что, несмотря на свое крайнее утомление, он тщетно пытался заснуть, ворочаясь с боку на бок на узкой койке. Более всего остального его беспокоила преследовавшая «Орел» боевая галера, капитан которой, судя по всему, управлял своим кораблем с завидным искусством, умело используя весла и парус. Пикенс был уверен, что они сумеют оставить галеру далеко позади, стоит им только выйти из прибрежных вод и направиться в открытый океан. Николас склонялся к такому же мнению, однако в душу его нет-нет да и закрадывались сомнения в безусловном превосходстве «Орла» с его тремя мачтами над боевым кораблем первоправителя.

Прежде чем вернуться в свою каюту, он некоторое время просидел у постели Амоса, который все еще не очнулся от забытья. Покинув капитана, принц поужинал в угрюмом одиночестве, а после разложил на столе судовой журнал Траска и принялся изучать его записи о минувшем плавании, о попутных и встречных течениях и ветрах. Но разобраться в каракулях бывшего пирата оказалось непросто. Николас был достаточно опытным мореплавателем, чтобы не знать, что вернуться назад по их прежнему курсу без малейших отклонений не смог бы и сам Траск, и потому полагал своей главной задачей добиться, чтобы погрешности возвратного плавания были минимальными и не составили бы сотни морских миль.

Кое-как расшифровав скоропись Амоса, он убедился, что в ближайшие несколько дней опасность серьезно уклониться от курса им не грозит, и, захлопнув журнал, повалился на койку.

Стоило ему задремать, как дверь каюты тихонько скрипнула. Николас привстал на койке и выхватил меч из ножен.

— Кто здесь?!

— Уберите свой меч. Я не собираюсь на вас нападать, — проворковал нежный женский голосок, и кто-то осторожно присел на краешек узкой койки.

— Эбби? — все еще не до конца проснувшись, буркнул Николас и стал шарить на столе в поисках кремня, огнива и лампы.

— Они с Маркусом в канатном трюме, — буднично и невозмутимо, хотя и с некоторым оттенком язвительности сообщил голос. — Возобновляют… свое прерванное… знакомство.

Николасу наконец удалось найти и зажечь лампу. Тонкий огонек осветил каюту тусклым, колеблющимся светом. На койке примостилась Ранджана.

— Что вам здесь понадобилось? — сердито спросил Николас.

— Нам надо поговорить. — Ранджана кокетливо склонила голову набок, с улыбкой наблюдая за выражением лица Николаса. Она уложила свои пышные черные волосы тугим венцом, украсив его золотыми шпильками с крупными жемчужинами, и облачилась в полупрозрачное шелковое платье цвета топленых сливок. Этот наряд был ей очень к лицу, и надела она его явно лишь для того, чтобы произвести на неискушенного принца ошеломляющее впечатление. И это ей вполне удалось.

Стараясь смотреть в другую сторону, но то и дело невольно обращая взгляд к красавице гостье, Николас раздраженно бросил:

— О чем, хотел бы я знать?

— О том городе, куда мы плывем. О вас. Неужто вы и в самом деле принц?

— Можно подумать, вы об этом никогда ни от кого не слыхали!

— От вас — нет.

Николас обреченно вздохнул:

— Так вот знайте: я и в самом деле принц. Мой дядя — король нашей страны. А после него королем станет мой родной брат. Этого с вас довольно?

Ранджана с деланным смирением опустила взор и кротко произнесла:

— Я очень сожалею, что доставила вам столько хлопот и беспокойства. Мне о многом рассказала ваша кузина Маргарет.. Я ведь даже понятия не имела, сколько несчастий выпало на вашу долю, какие страшные события заставили вас покинуть родные края и отправиться за море, в такую даль… Чтобы отыскать и спасти свою Эбигейл…

Николас протяжно вздохнул и откинулся на подушку, заложив руки за голову:

— Знаете, когда мы пускались в путь, мне казалось, что я жизни для нее не пожалею. Боги, каким же я был глупцом!

— Любовь — это высокое, святое чувство, а вовсе не глупость! — убежденно заявила Ранджана.

— Ясное дело, — краснея, пробормотал Николас. — Боюсь, я не так выразился. Но знаете, когда любовь проходит, то о ней вспоминаешь как о чем-то смешном и нелепом.

— Правда?

— Еще бы! Но зачем все-таки вы ко мне пожаловали? Чтоб извиниться за свое поведение? Извинения приняты, миледи, а посему…

— И да и нет, — поспешно прервала его Ранджана. — Я… — Она метнула в него быстрый, пытливый взгляд и тотчас же отвела глаза. — Я вам солгала, когда сказала, что влюблена в вас. Простите мне и это! Ведь возвращаться в Килбар мне и в самом деле никак нельзя!

— Я и без ваших объяснений догадался, что вы лгали, — стараясь сохранить прежний невозмутимый тон и натянуто улыбнувшись, заверил ее Николас. Дрогнувший голос, однако, выдал его обиду и разочарование, и это не ускользнуло от чуткого, настороженного слуха Ранджаны.

— Но я нисколько не преувеличивала опасность, грозившую в случае возвращения мне и моим… служанкам.

— Вы хотите сказать, что отец и впрямь убил бы вас в наказание за мерзкие интриги этого Первоправителя? — удивился Николас.

Девушка снова протяжно вздохнула и обратила к нему томный, нежный и молящий взгляд.

— Нет, Радж Махартский казнил бы меня за мою собственную вину. Мою и Ранджаны, его дочери.

— Что?! — опешил Николас. — Так вы, оказывается, не Ранджана?

— Нет.

— Но позвольте… Тогда кто же вы такая?

— Ее доверенная служанка Яса. Остальные девушки тоже участвовали в заговоре.

— Соблаговолите же рассказать мне все с самого начала.

— Очень хорошо, — просияла Яса. — Слушайте. Ранджана не желала становиться пятнадцатой женой первоправителя Города Змеиной реки. Она еще с детства была влюблена в одного из принцев Хэмзы, и он отвечал ей взаимностью. О, как они друг друга любили! — Яса закатила глаза, намереваясь, по-видимому, во всех подробностях живописать чувства и страдания влюбленных, но Николас нервно поторопил ее:

— Да будет вам о них! Говорите толком, что было дальше и при чем здесь вы?

— Конечно, конечно, ваше высочество! Вы совершенно правы. Простите, — кротко кивнула девушка. — И вот Ранджана подкупила Андреса Русолави, чтобы он помалкивал о подмене, и мы с четырьмя служанками отправились на юг, а сама Ранджана поспешила в Хэмзу к своему принцу, чтоб тайно выйти за него замуж. Мы были уверены, что все это сойдет нам с рук и все останутся довольны. Ведь между Городом Змеиной реки и Хэмзой почти нет сообщения. Я очень надеюсь, что госпожа моя будет долго и счастливо жить со своим любимым. Ляс большой радостью вышла бы за первоправителя, чтоб до конца своих дней не знать забот о хлебе насущном и жить в достатке. Служанки остались бы при мне и получили бы щедрое вознаграждение за свое молчание. — Шмыгнув носом, она заключила:

— Но богам было неугодно, чтоб моя судьба устроилась счастливо!

— Ну что за люди! — возмутился Николас. — Решительно ничего на уме, кроме интриг и заговоров!

— Боюсь, что вы правы, о мой принц! — всхлипнула Яса. — И теперь мне остается только припасть к вашим стопам и смиренно молить вас оставить нам жизнь и не продавать нас в рабство.

Николас оглядел ее прищуренными глазами и покачал головой:

— Сдается мне, что вам уже многое известно от Маргарет о нашей стране и о порядках, которые в ней заведены, в частности о том, что у нас нет никакого рабства!