— Да как вам сказать, — промямлил Гарри и отвел глаза. — Пожалуй что никаких.

Принцесса покровительственно похлопала его ладонью по ноге выше колена и не убрала руки. Оруженосец вконец смешался и густо покраснел.

— Что ж, — с коварной улыбкой кивнула Маргарет, — мы попытаемся сделать вид, что верим вам.

Гарри внезапно почувствовал, как тело его напряглось. Ему стало трудно дышать, ладони взмокли, сердце то замирало, то начинало гулко, учащенно биться. Он никогда еще не чувствовал себя так глупо и беспомощно, как теперь, когда Маргарет положила ладонь на его бедро, и ему захотелось сию же секунду переместиться куда угодно, лишь бы быть подальше отсюда. Он привык иметь дело со служанками и дочерьми фермеров и мелких арендаторов, которых понуждало к уступчивости само их низкое звание, и добиваться побед над юными фрейлинами, слишком робкими и неопытными, чтобы противостоять его настойчивости и развязности. Дамы более зрелых лет, как правило, дарили его милостями по своей воле. И он никак не ожидал, что семнадцатилетняя барышня из захолустного Крайди, коей, согласно его представлениям, надлежало держать себя еще скованнее, чем крондорские фрейлины, и пасть жертвой его чар скорее большинства из них, примет этакий покровительственный тон и поведет себя под стать многоопытной куртизанке, разумеется, не будучи ею на деле, — с единственной целью обескуражить его и указать ему надлежащее место.

Эбигейл внимательно наблюдала за игрой. Симпатии ее явно делились поровну между обеими командами. Маргарет, с довольной улыбкой убравшая ладонь с бедра Гарри, взглянула на поле лишь мельком и отвернулась. Принцессе сделалось скучно. На дорожке сада поблизости от стены она заметила Энтони, который стоял неподвижно, сложив руки на груди, и по своему обыкновению о чем-то сосредоточенно размышлял.

— Что это ты там скучаешь в одиночестве? Иди к нам!

Чародей низко поклонился ей и поспешил к калитке. Когда он подошел, Маргарет указала ему на место рядом с Эбигейл.

— Садись. Как поживаешь?

— Благодарю вас, неплохо. — Энтони запрыгнул на стену и рассеянно скользнул глазами по полю.

— А мы наблюдаем за ходом кровавого поединка, — усмехнулась Маргарет. — Два полоумных кузена решили намять друг другу бока в честь нашей несравненной Эбигейл.

— Это вовсе не смешно, Маргарет! — вспыхнула Эбигейл и с укором взглянула на принцессу.

Девушки никогда не были особенно близки. Маргарет выросла среди шумных и озороватых друзей брата, неизменно принимая самое горячее участие во всех их забавах и проказах, и ей никогда не приходило в голову огорчаться из-за отсутствия подруг. Прежние компаньонки, дочери зажиточных горожан, не разделяли интересов и увлечений своенравной принцессы и тяготились ее обществом. Одну за другой их принуждены были отправить по домам. Маргарет проявила полное равнодушие к наукам и правилам этикета, в которых пытались ее наставлять нанятые Мартином учителя и придворные дамы. Леди Бриана отнеслась к пристрастиям дочери с полным пониманием. Она сама предпочитала скучным книгам и вышиванию верховые прогулки, охоту и игру в мяч, и потому без возражений дозволяла Маргарет предаваться тем занятиям, которые были ей по душе. Принцесса с грехом пополам выучилась читать, писать и считать, делать реверансы и поддерживать в течение нескольких минут непринужденную светскую беседу. На этом с ее образованием было покончено.

Эбигейл оказалась последней в череде компаньонок Маргарет, которые сменяли друг друга каждые два-три месяца. Благодаря природной выдержанности, здравомыслию, а также весьма развитому чувству юмора она сумела приспособиться к своему положению гораздо лучше, чем большинство из них, и почти не тяготилась своим пребыванием в замке.

В ответ на ее упрек Маргарет капризно передернула плечами и возразила:

— А мне так очень даже весело!

Эбигейл благоразумно промолчала. Гарри был бесконечно счастлив, что внимание принцессы снова сосредоточилось на игре и она оставила в покое его самого и его ногу.

Футболисты носились по полю, взметая клубы пыли и сопровождая каждый удар, каждый пас пронзительными криками. Гарри обнаружил, что за те несколько минут, в течение которых он по вине принцессы перестал следить за ходом игры, кто-то успел расквасить Николасу нос. Он отыскал глазами Маркуса. У того под левым глазом красовался огромный кровоподтек.

Гарри перевел взгляд на толпу зрителей, собравшихся у противоположного конца поля. Ярко-оранжевый балахон Накора выделялся на фоне коричневых плащей воинов. Кривоногий чародей улыбнулся и выразительно покрутил пальцем у виска. Гарри жестом спросил у него, которого из двоих кузенов тот считает повредившимся в уме. Гуда Буле, который следил за их безмолвным диалогом, ответил на этот вопрос, подняв вверх два пальца. Гарри расхохотался.

— Над чем это вы смеетесь? — спросила его Маргарет.

— Над этими двумя красавцами. Им удалось-таки пометить друг друга, и теперь они уже гораздо меньше схожи меж собой.

Принцесса оценила его шутку и хохотнула таким пронзительным, грубым, вульгарным смехом, что Гарри невольно вздрогнул, а Эбигейл снова осуждающе на нее покосилась.

— Вообще-то здесь всегда играют по правилам, а не тузят противников почем зря, — нимало не смутившись, заметила Маргарет. — Но ведь Маркус и Николас вышли на поле вовсе не ради игры, это же всякому ясно.

Гарри не мог не согласиться с Маргарет. Он никогда еще не видел, чтобы Николас играл так зло и резко, с таким напором и азартом, чтобы он с такой скоростью носился по полю. Он и впрямь, пожалуй, походил сейчас на буйно-помешанного.

Николас по пятам преследовал Маркуса, который завладел мячом и уверенно вел его к воротам у противоположного от стены конца поля. Воины и Гуда с Накором приветствовали их приближение громкими криками. Следом за соперниками-кузенами неслась ватага мальчишек.

Маргарет хохотала во все горло. Эбигейл прижала к груди стиснутые руки и наблюдала за происходящим с все нараставшей тревогой и волнением. Гарри разинул было рот, чтобы издать одобрительный вопль, но из груди его вместо этого вырвался сочувственный вздох. Он заметил, что Николас начал хромать. Ему теперь нипочем не удалось бы нагнать быстроногого Маркуса. Гарри встал на стене в полный рост, чтобы лучше видеть происходящее. Николас, хромая все сильнее, из последних сил мчался вперед, но Маркус успел уже приблизиться к воротам и мощным ударом послать мяч в пестревшую прорехами рыбачью сеть. Его команда вышла таким образом вперед со счетом два: один. Николас на всем бегу запнулся о чью-то ногу и как подкошенный рухнул наземь.

— В чем дело? — с досадой спросила Маргарет.

Не ответив ей, Гарри соскочил со стены и бросился на помощь другу. Судья сунул в рот два пальца и издал пронзительный, заливистый свист. Матч закончился поражением команды Николаса. Победители сгрудились вокруг Маркуса.

— Что с тобой? — спросил Гарри, опускаясь на землю рядом с принцем.

Николас повернул к нему мертвенно бледное, залитое слезами лицо и едва внятно пробормотал:

— Помоги мне подняться.

— Даже и не подумаю! Ведь ты же не сможешь идти!

Николас цепко ухватил его рукой за ворот камзола.

— Делай, что тебе говорят! — свистящим шепотом приказал он.

Гарри обхватил его руками за торс, и принц с невероятным усилием встал на ноги. Он закинул руку на шею Гарри и шагнул вперед.

К ним подошли Маркус и несколько мальчишек. Накор и Гуда остановились чуть поодаль.

— Ты не ушибся? — любезно осведомился сын герцога.

Николас с вымученной улыбкой помотал головой.

— Всего лишь вывихнул лодыжку, но это быстро пройдет. — Он произнес это таким чужим, безжизненным голосом, что Гарри не на шутку струхнул и еще крепче ухватился за его талию. Лицо Николаса было белее снега, лоб покрылся испариной. — Гарри поможет мне добраться до моей комнаты. Спасибо за заботу.

Прежде чем Маркус успел ответить, Накор подошел к Николасу вплотную и хмуро спросил: