— Буду признателен, если в будущем ты воздержишься от подобных эскапад. Не хотелось бы увидеть твою шею сломанной. — «И пережить потерю еще одной жены». Эта невысказанная мысль повисла в воздухе. Джулиан опять посмотрел на лестницу. Внезапно он с изумлением понял, что образ Каролины его больше не преследует. Детская выходка Блейз каким-то непонятным образом разрядила напряженную атмосферу, которую он ощутил, еще не успев войти в дом. Однако личные ощущения Блейз в данное мгновение мало заботили его.

— Я должна спрашивать разрешение всякий раз, когда захочу что-то сделать? — возмутилась она.

— Разумеется, нет.

— Отлично. Тогда мне бы хотелось погулять по парку.

Только теперь Джулиан заметил, что она переоделась для прогулки. На ней было платье из нежно-желтой шелковой тафты и короткий, до талии, жакет из синего бархата.

— Сейчас?

— У вас есть возражения?

— Полагаю, нет. Просто я думал, что ты устала после долгого путешествия.

— После столь долгой неподвижности в экипаже, думаю, хорошая прогулка пойдет мне только на пользу.

— Боюсь, мне будет трудно сопровождать тебя. Моя нога…

— А мне не нужны провожатые. Я обойдусь без вас. Жалкое подобие обворожительной улыбки скривило лицо Джулиана.

— Моя компания не доставляет тебе радости, верно?

— Я чувствую себя в вашей компании просто ужасно.

— Прошу прощения.

Однако извинение Джулиана нисколько не смягчило Блейз, скорее даже подлило масла в огонь. Она не собиралась прощать ему отвратительное поведение накануне только из-за того, что он вдруг без всякой видимой причины решил быть с ней любезным.

— А завтра я бы хотела покататься верхом, если для меня у вас в конюшне найдется подходящая лошадка. Не волнуйтесь, я не собираюсь сбегать, — добавила она, не дождавшись ответа.

Губы Джулиана скривились в вымученной улыбке.

— Хотелось бы надеяться, что этого не случится и мне действительно не о чем волноваться. Ты хорошо ездишь верхом?

— Говорят — замечательно. У меня большой опыт, я без труда могу справиться с любой лошадью.

— Отлично, тогда я не возражаю. Мои лошади уже прибыли, я послал их вперед, так что Граймс сумеет подобрать что-нибудь подходящее. Да и опасности никакой, если ты возьмешь с собой грума и не будешь покидать пределов парка. Не хочу, чтобы ты каталась одна.

— Благодарю вас, милорд. Вам незачем беспокоиться из-за меня. Уверена, я не потеряюсь. Я хорошо рассмотрела парк из окна своей комнаты, а миссис Хеджес подробно рассказала мне о его планировке.

С этими словами она повернулась и решительно вышла из передней, оставив удивленного Джулиана в одиночестве.

Блейэ без труда нашла дорогу к выходу в главной части дома, проходя поочередно роскошные комнаты с высоченными потолками и огромными окнами, мозаичными паркетами и изумительными каминами, эксмин-стерскими коврами и дамасскими портьерами. Она почти ничего не замечала вокруг. Чехлы с мебели сняли в ожидании приезда господ, так ей сказали, во всяком случае, Но сейчас все великолепие этого огромного дома, в котором ей теперь придется жить, оставляло ее равнодушной. Мысли ее кипели и бурлили, и все вокруг мужа-деспота.

Вскоре она встретила лакея, который с готовностью вызвался помочь новой госпоже. Она прошла за ним к задней двери и очутилась на террасе из светлого полированного камня, выходящей в роскошный парк, разбитый в виде геометрических фигур и сияющий яркими красками осенних цветов, — здесь были астры, лилии, розовый алтей и поздние розы.

Все еще дрожа от негодования, Блейз быстро спустилась по ступенькам, торопливо прошла мимо фонтана, к которому подходили с двух сторон мраморные лестницы, окаймленные высокими туями, и, ничего не видя перед собой, пошла по засыпанной светлым гравием дорожке. Джулиан сказал, что ее будет сопровождать грум. «Ну, это мы еще посмотрим, мой господин и муж».

Блейз обиделась не только на его высокомерный властный тон, но все еще не могла простить ему холодности, с которой он отказался говорить с ней о своей покойной жене, и того, что он отчитал ее в присутствии слуги.

Нет, она не собирается мириться с этим. Блейз поклялась: в будущем, что бы ни приказал ей Джулиан, она всегда будет поступать наоборот. Надо сразу же показать ему, что она не позволит помыкать собой. Если ее семейная жизнь начнется с того, что ей будут поминутно указывать, она точно станет несчастной.

Блейз обернулась и через плечо посмотрела на великолепный дом. По закону Джулиан, конечно, теперь приходится ей мужем, но он быстро увидит, что взял в жены не податливого ребенка и не послушно выполняющую любые команды собачонку.

— Но… миледи… я не уверен, что должен… — пролепетал грум. — Мне было велено сопровождать вас.

— И вы великолепно с этим справились, — отозвалась Блейзг — но я бы предпочла побыть одна, правда.

— Я не знаю…

Они уже далеко отъехали от конюшни, и слуга не скрывал своего нежелания покидать ее.

— Я возьму всю ответственность на себя. — Блейз обворожительно улыбнулась, молодой парень покраснел. — В самом деле, зачем вам следовать за мной по пятам. Я хорошо ориентируюсь и не потеряюсь. А если даже собьюсь с дороги, спрошу у кого-нибудь. Я буду в полной безопасности.

Она держалась твердо, но любезно. Если такая тактика не поможет, она готова прибегнуть к более радикальным мерам. Блейз была настроена избавиться от слуги любым способом и изучить окрестности в одиночестве, хотя бы просто из принципа. Она ничего не имела против сопровождения слуги, но совершенно не желала подчиняться диктату мужа.

Слуга, однако, сопротивлялся недолго, Блейз легко уговорила его. Через минуту-другую препирательств он сдался, повернул лошадь и направился в сторону конюшни.

Окрыленная успехом и предстоящей свободой, Блейз стегнула лошадь. После обеда она попросила подготовить ей лошадь, теперь же лучшего выбора и желать было нельзя. Гнедой кобыле с кротким нравом, казалось, так же как и Блейз, не терпелось изучить окрестности.

Блейз взглянула на великолепный пейзаж, раскинувшийся перед ней, и глубоко вздохнула. В отличие от предыдущего дня солнца не было, небо затянули серые облака, воздух был довольно прохладен, но даже при такой погоде поместье Джулиана выглядело необыкновенно красиво. Изумрудно-зеленые пастбища перемежались только что убранными полями и ухоженными фруктовыми садами, среди которых кое-где виднелись коттеджи арендаторов.

Все, что видела Блейз, вызывало у нее неподдельное восхищение. Она не понимала, как Джулиан мог уехать отсюда надолго, бросить всю эту красоту. Он родился и вырос на этой земле, но, похоже, не оценил, как ему повезло. А у нее уже много лет не было своего дома, которого жаждала ее душа. Она стремилась к постоянству, дому, любви…

Но Блейз отогнала эти мысли. Ни к чему упиваться пустыми надеждами, потом еще труднее будет принять удручающую действительность. Теперь ее дом здесь, все пришлось ей по сердцу, но сумеет ли она завоевать любовь Джулиана и построить будущее, о котором мечтает? С таким ужасным началом семейной жизни и с такой загадочной трагедией в прошлом это вряд ли удастся.

Ее разместили в комнатах покойной жены Джулиана, Блейз знала об этом. Миссис Хеджес подчеркнула, что предыдущая леди Линден сама обставила и украсила свои покои — спальню, будуар, гостиную, соединяющуюся с покоями мужа. Комнаты смотрелись изящно и дорого, они были отделаны в красно-золотых тонах, однако плотная ткань портьер и темная расцветка пришлись Блейз не по вкусу. Ей хотелось вырваться из угнетающей атмосферы, созданной покойной женой Джулиана.

Прогулка по парку привела ее в хорошее расположение духа, но вечером настроение было опять испорчено. Первый ужин с супругом прошел тихо и натянуто. Они ужинали вдвоем в просторной столовой, разделенные огромным длинным полированным столом.

Поддерживать разговор в таких условиях было невозможно, даже если бы Джулиан и стремился к этому, а он, судя по всему, был не склонен к беседе. Да и Блейз тоже. Она все еще обижалась на него за высокомерие. Блюда были великолепные — бульон из черепахи, филе Тюрбо, телячья шейка, пирожки с голубиным мясом, грибы, сладкий корень козлобородника со сливочным маслом, ростки аспарагуса из теплиц Линден-Парка, на сладкое бисквит и груши в сливках, но Блейз была не в духе и даже не заметила превосходной еды.