Мэтт нахмурился, глядя на нее.

– До меня доходили разговоры. Ну и что? Она жила в одиночестве, держалась особняком, почти не заглядывала в город, а когда заглядывала, то почти ни с кем не разговаривала. И одевалась она не по возрасту. Ясное дело, люди начали болтать всякое разное. Это ничего не значит, Эбби.

– Наверное, ты прав, – улыбнулась Эбби. – Но, Мэтт, если Кэсси Нейл может тебе помочь, не мешай ей. Не надо делать вид, будто ее слова ничего не значат.

– Обычно ты не вмешиваешься в мою работу, – заметил Мэтт.

– Я и сейчас не вмешиваюсь. Но я знаю, каким ты можешь быть упрямым. Ты ведь уже решил, что она шарлатанка, так?

– Возможно.

– Признайся, Мэтт. Ты бы не дал ей даже рта раскрыть, если бы Бен не настоял. А ты ведь знаешь, что он не какой-то там доверчивый простофиля.

– Нет, но он не хочет думать головой, когда речь заходит о Кэсси Нейл. Понятия не имею, что он в ней нашел, но эта дамочка явно его пленила.

Эбби открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала и лишь покачала головой. После короткой паузы она повторила:

– Просто не относись к ней предвзято, Мэтт, вот все, о чем я прошу.

– Ладно, не буду. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание, а отойдя к дверям, засмеялся: – Вот уж не думал, что ты веришь во все это.

Оставшись одна в спальне, Эбби рассеянно взглянула на дверь и прошептала:

– Я верю в это, Мэтт. Очень верю.

У Айви Джеймсон выдался неудачный день. Уж если на то пошло, у нее выдалась неудачная неделя.

В понедельник именно на ее плечи легла неприятная обязанность везти старого кота ее матери к ветеринару, чтобы тот его усыпил; в среду ей пришло извещение из налогового управления Северной Каролины о задолженности по уплате налогов; вчера ей пришлось спустить шкуру с мастера по ремонту телевизоров, явно не умевшего отличить телеантенну от своей задницы; а сегодня, в пятницу, в этот неожиданно теплый и погожий день в конце февраля, ей заявили, что ее старый автомобиль, на котором она ездила десять лет, находится, так сказать, на последнем издыхании.

– Нужна новая коробка передач, – сказал Дейл Ньютон, сверяясь с записями в блокноте. – Тормозные колодки полетели. Карданный вал. Левая передняя шина совершенно лысая…

– Довольно. – Айви яростно уставилась на него. – Сколько?

Механик неловко замялся.

– Я еще не прикидывал общую смету, миссис Джеймсон. Вы же только просили провести техосмотр и сказать, нужен ли ремонт. Нужен. Есть еще…

Она властным жестом заставила его умолкнуть.

– Составь смету, а потом позвони мне. Но только не забудь, Дейл Ньютон, что мой покойный муж ссудил тебе денег пятнадцать лет назад, чтобы ты мог обзавестись этой мастерской. Я полагаю, это должно учитываться. Ты мог бы проявить сочувствие к бедной вдове. Я на это рассчитываю.

– Да, мэм, – криво усмехнулся Ньютон. – Я подготовлю смету через пару часов.

– Да уж пожалуйста.

– Я могу одолжить вам машину на время, миссис Джеймсон…

– Не надо. Терпеть не могу вести незнакомую машину. Я просто зайду к Шелби на той стороне улицы и вызову себе такси по телефону.

– У меня тоже есть телефон, миссис Джеймсон.

– Мне это известно. Зато у тебя кофе не подают. Всего доброго, мистер Ньютон.

– Мэм.

Ньютон проводил взглядом ее несгибаемую спину и в который раз спросил себя, от чего скончался старый Кеннет Джеймсон: от болезни или просто от усталости?

Покинув автомастерскую Ньютона на углу Главной и Первой улиц, Айви прошла пешком квартал к центру города, а затем пересекла улицу к ресторану Шелби. Это была достопримечательность Райанз-Блафф: некогда прекрасный образец стиля арт деко[3], здание в последний раз перестраивалось в середине 60-х и с тех пор несколько раз подвергалось переоформлению, причем индивидуальные вкусы различных владельцев, оставившие свой след на внутреннем убранстве, образовали весьма причудливую смесь. Но в баре сохранилась старинная стойка красного дерева и винтовые табуреты, хотя льняные скатерти в конце практичного XX века были сверху застелены прозрачными пластиковыми.

Это место Айви Джеймсон посещала регулярно, хотя неизменно находила что покритиковать. И в самом деле заведение знавало лучшие времена, но все-таки здесь до сих пор сервировали приличную еду и горячий кофе, причем ресторан был открыт до полуночи семь дней в неделю.

– Этот кофе слишком крепок, Стюарт, – сказала Айви молодому человеку за стойкой бара.

– Да, миссис Джеймсон. Сейчас сварю вам свежего.

– Уж будь любезен. И положи в кофе щепотку соли, чтобы вытянуть горечь.

– Да, мэм.

Когда вечером той же пятницы Кэсси открыла после второго звонка в парадную дверь, ее удивленному взору предстал незнакомец – молодой человек в темном комбинезоне с надписью «Охранные системы и сети» на нагрудном кармане. В руках он держал пюпитр с зажимом.

– Мисс Нейл? – вежливо обратился он к ней. – Я Дэн Кроудер из «Охранной сети». Мы с моим напарником приехали установить у вас сигнализацию.

Заглянув ему через плечо, она увидела на подъездной аллее белый фургончик с логотипом компании на борту и стоявшего рядом с ним еще одного аккуратно подстриженного молодого человека в комбинезоне.

– Установить сигнализацию? У меня?

– Да, мэм. Нас прислал судья Райан. Да, он времени даром не терял. Дэн улыбнулся ей:

– Судья Райан просил передать, чтобы вы ему позвонили, если у вас возникнут сомнения, мисс Нейл.

Кэсси почти не сомневалась, что представителей компании к ней действительно послал Бен Райан, но, несмотря на временное отсутствие засова на дверях, она была не настолько доверчива, чтобы впустить в дом незнакомого человека безо всякой проверки.

Однако она не позвонила Бену. Она отыскала в телефонном справочнике номер охранной компании и позвонила в контору, пока Дэн терпеливо дожидался на крыльце.

Ей подтвердили, что судья Райан действительно договорился об установке в ее доме самой современной охранной системы.

У Кэсси возник минутный соблазн отказаться, но она направилась к дверям, чтобы впустить Дэна и его напарника в дом и дать им возможность начать работу. Потому что в одном отношении Бен Райан был, безусловно, прав. В маленьком городе тот, кому не следует, быстро узнает, на что она способна. Это всего лишь вопрос времени.

– Бен?

Бен как раз собирался войти в пристройку к зданию суда, где располагался его кабинет, но остановился на пороге и, обернувшись, увидел догонявшую его Джилл Керквуд. Он не забыл высказанного спокойным и бесстрастным голосом утверждения Кэсси о том, что Джилл не смирилась с их разрывом, но все-таки сумел улыбнуться и приветствовал ее с той напускной, «не выходящей за рамки дружбы» любезностью, которой стал придерживаться с тех пор, как они расстались.

С тех пор, как он порвал с ней.

– Привет, Джилл. В чем дело?

– Есть новости о том, кто убил Бекки Смит?

Он почти не удивился вопросу. За то краткое время, что ему потребовалось, чтобы пройти два квартала от городской конторы, где у него состоялась встреча с клиентом, до официальной резиденции окружного прокурора, его уже трижды останавливали обеспокоенные граждане, задававшие тот же вопрос. И все же на Джилл это было не похоже – так живо интересоваться уголовной хроникой, даже если речь шла о кровавом преступлении.

– Насколько мне известно, ничего нового нет, – ответил он. – Мэтт и его помощники работают над этим.

Она слегка нахмурилась:

– А он знает, что, по мнению Бекки, за ней кто-то следил?

– По мнению… Откуда ты это знаешь?

– Бекки сама мне говорила. – Джилл озабоченно нахмурилась. – Зашла в магазин как-то раз на прошлой неделе. По-моему, это было в среду. Мы разговорились, и она упомянула, что мельком видела кого-то, кто следил за ней. Она не отнеслась к этому серьезно, даже посмеялась, сказала что-то насчет тайного поклонника, не желавшего обнаружить себя. Поскольку Бекки не придала этому никакого значения, я тоже не стала беспокоиться.