– Не могу, пока развод не оформят окончательно, Мэтт.

– Какая разница? Это вопрос нескольких недель.

– Я же тебе говорила. Я… хочу подождать и посмотреть, как поведет себя Гэри, когда развод будет оформлен.

– А если он начнет буйствовать? Милая, город похож на пороховую бочку, все напряглись и готовы к прыжку… Малейший пустяк может толкнуть Гэри за грань.

– Вот поэтому я и не хочу провоцировать его без надобности, – резонно заметила Эбби.

– Ничего, если понадобится, я запру его в камеру: пусть остудит задницу и научится вести себя разумно.

– А как же его гражданские права?

– Ты могла бы выдвинуть против него обвинение.

– Нет. Нет, этого я не сделаю… если только он меня не вынудит.

Мэтт положил руки ей на плечи и повернул ее лицом к себе.

– Эбби, ты утверждаешь, что Гэри ударил тебя только раз, в тот вечер, когда ты велела ему выметаться, но мне кажется, что ты не все рассказала.

Она не сводила глаз с его галстука.

– Я сказала тебе правду о том вечере.

– О том вечере – да. Но не о том, что в тот раз он впервые тебя ударил.

Несмотря на все свои усилия, Эбби почувствовала, как глаза наполняются предательской влагой. Стыд зашевелился у нее в душе. Ей не хотелось, чтобы Мэтт узнал, какой она была трусихой.

– Милая… – Он нежно приподнял ее опущенный подбородок и заставил посмотреть на себя. – Можешь мне ничего не объяснять, пока сама не будешь к этому готова, но я хочу, чтобы ты кое-что поняла. Я и без слов знаю, какого мужества тебе стоило вышвырнуть его за порог. И как тебе было страшно, я тоже понимаю.

Эбби заморгала, смахивая слезы.

– Я не могу… говорить о нем с тобой, Мэтт. Я просто не могу.

– Ну ладно, ладно, милая.

Он притянул ее к себе и поцеловал. На этот раз пес не зарычал, что само по себе можно было считать безусловным прогрессом. Но Эбби казалась слишком напряженной в его объятиях, и угли тлеющего гнева ярко вспыхнули в душе у Мэтта. Дали бы ему волю, он переломал бы Гэри Монтгомери все кости.

– Я мог бы остаться с тобой на всю ночь, – предложил он.

– Нет, не стоит. Только не на всю ночь.

Но ее руки обвились вокруг его шеи, тело расслабилось, и она прижалась к нему.

– Но на время можно. Ты можешь остаться на время.

Похоже, ее разговор с Брайсом все же принес свои плоды. Пес даже не последовал за ними в спальню.

До полуночи было еще далеко, когда Мэтт неохотно вылез из постели Эбби и оделся. Она тоже встала: ей не хотелось спать, к тому же надо было запереть за ним дверь и включить сигнализацию. Одеваться она не стала, только накинула халат и туго затянула пояс.

– Смотри, сколько снега намело. Будь осторожен, не гони машину, – предупредила Эбби.

– Не беспокойся. Ты тоже будь осторожна, особенно позже, когда будешь выпускать собаку, – напомнил Мэтт.

– Ладно, не волнуйся.

Он поцеловал ее на прощание и ушел, но задержался на крыльце, пока не услышал, как она задвигает засов.

Эбби вернулась в кухню.

– Хороший мальчик, – сказала она Брайсу, все еще терпеливо лежавшему у стола. – Сейчас, погоди немного: я только вымою посуду и выведу тебя погулять.

Как и любой воспитанный в доме пес, Брайс прекрасно знал, что означает слово «погулять», и тотчас же сел. Но он был терпеливым псом и молча ждал, пока его хозяйка убирала со стола после ужина.

– Ну ладно, пошли.

Эбби решила вывести его через черный ход, чтобы он мог побегать в огороженном заднем дворе: тогда бы она подождала его на крыльце, не одеваясь.

Сопровождаемая собакой, Эбби подошла к задней двери и отключила сигнализацию, потом отперла дверь и потянула ее на себя.

Она едва успела ухватить Брайса за ошейник, когда он грозно зарычал на человека, стоявшего на верхней ступеньке.

– Гэри? – ахнула Эбби.

– Мне известно только то, что шериф и прокурор Райан говорили в газете, – встревоженно призналась Ханна Пэйн своему дружку Джо, пока они сидели в кухне, попивая кофе и доедая булочки, испеченные ею.

Джо уже пора было на работу: в этот вечер у него на фабрике была третья смена, а Ханна не хотела ложиться, потому что он собирался уйти и оставить ее одну в доме, где они жили вместе.

– Детка, шериф просто хочет напугать местных женщин, чтобы вы были осторожны, вот и все, – терпеливо растолковывал ей Джо. – И он прав. Но пока ты соблюдаешь осторожность и никуда не ходишь одна, с тобой ничего не случится. Я проверил все двери и окна, все запер так, что и муха не пролетит. У тебя надежная машина, сотовый телефон, пистолет в тумбочке у кровати и Бизон.

Здоровенный беспородный пес, дремавший под столом, зашевелился, услышав свое имя.

– Я знаю, но…

– Бери его с собой всякий раз, как выходишь из дома, и езди только с поднятыми стеклами. Не открывай никому, кроме меня и своей сестры. Пусть автоответчик записывает все звонки, не отвечай никому, если не выяснишь, кто звонит. – Джо ободряюще улыбнулся ей. – Ты, главное дело, будь осторожна, Ханна. Если тебе так страшно, я буду каждый вечер отвозить тебя вместе с Бизоном к твоей сестре, когда у меня смена. Будешь оставаться у них до утра.

– Нет, этого я не хочу. Ты же знаешь, нам с ней нельзя надолго оставаться вдвоем. Вечно мы начинаем ссориться по пустякам. Я лучше побуду тут с Бизоном.

– Точно? – Он пытливо заглянул ей в лицо. – Не знаю, удастся ли мне, но, если хочешь, я попробую на будущей неделе взять пару отгулов. Мы могли бы съездить в горы. Если, конечно, этого гада не поймают раньше.

– Ладно, поживем – увидим.

– Ну я пошел, а то карточку не пробью вовремя.

Ханне его идея пришлась по душе.

– Да, мне хотелось бы ненадолго выбраться из города. Даже если его поймают.

– Отлично, – улыбнулся Джо, – я потолкую в отделе кадров, может, они освободят меня на пару дней. Ты, главное, не волнуйся, детка, хорошо?

– Постараюсь. Но завтра утром мне надо к бакалейщику за покупками, – сказала она.

– Я буду дома к восьми тридцати и сам тебя отвезу.

– Тебе же надо поспать.

– Позже успею. А теперь пошли, запрешь за мной дверь.

Ханна проводила его до дверей их маленького домика и поцеловала на прощание, прижимаясь к нему крепче, чем обычно.

– Веди машину осторожно. Снег еще идет.

– Не бойся, я всегда вожу осторожно.

Джо наградил ее шлепком по ягодицам и прошептал на ухо непристойное предложение. Она улыбнулась в ответ и напомнила ему, что у них нет времени и он опоздает на работу, если они займутся тем, что он предлагает. Он усмехнулся и подмигнул ей.

После этого он ушел.

Ханна заперла за ним дверь и дважды проверила все замки. Бизона она впустила в спальню, когда наконец отправилась спать, хотя обычно ему полагалось спать в гостиной.

Забравшись в слишком большую и казавшуюся пустой без Джо постель, она включила телевизор и стала смотреть старый фильм, лишь бы не прислушиваться к глухому снежному безмолвию за окном.

– Гэри? – повторила Эбби.

Он опасливо косился на собаку и не смел переступить через порог.

– Где ты, черт возьми, его откопала? – буркнул Гэри.

Эбби уже собиралась ответить, когда до нее вдруг дошло, что она больше не обязана перед ним отчитываться.

– Гэри, что ты здесь делаешь? Уже почти полночь. – Эбби не сделала попытки успокоить оскалившегося, злобно рычащего Брайса.

Гэри отвел взгляд от пса и улыбнулся ей проникновенной улыбкой – той самой, которая когда-то пленила восемнадцатилетнюю девочку, слишком юную и неопытную, чтобы встревожиться и заподозрить неладное, когда он впадал в угрюмое молчание или взрывался приступами бешеной ревности. В молодости Гэри был поразительно хорош собой; теперь, к сорока, он отяжелел: наметилось брюшко и двойной подбородок. Слишком много лет он ублажал свой скверный нрав и непомерные аппетиты, это не могло не сказаться на его внешности.