— И ты… меня прости. Я не хотел…

— Я знаю.

Плачу уже в машине. Не при нем. В багажнике, рядом с огромным мешком со своими вещами. Мы куда-то летим. Двое Низших сидят в кабине. Они знают, куда мы летим. Я — нет. Улыбаюсь, хоть и сквозь слезы. Он до конца остался собой, этот вампир, привыкший повелевать. О том, куда мы идем, летим или едем он никогда мне не говорил. Ни в Стране Людей, ни в Стране Вампиров. Ни в жизни, ни в смерти. Ну, что ж. Я привыкла. А надежду он все-таки мне подарил. Услышал…

…А там, где мы приземлились, был снег. Целое озеро, не замерзшее, но присыпанное, укутанное снегом. И лишь местами — темно-синие полыньи. Да полоска воды вдоль ближайшего берега. Я тогда удивилась. Все же лето.

А стояла я на траве. Зелененькой такой, вполне себе летней. Чуть дальше, на залитом солнцем пригорке, алело, желтело, голубело и лиловело бесконечное множество цветов, легко покачивая на ветру небольшими головками. И тянулись к пронзительно-синему небу горные пики, окружая небольшую долину со всех сторон.

Заснеженное озеро, тесно прижавшись к нависающему над ним скальному массиву, похоже, вечно пребывало в его тени и хранило свой снег от зимы до зимы. Как и скалы вокруг, словно разрисованные слепяще-белыми пятнами снежников.

Значит, горы. Высокие, заснеженные. Красиво. Так, вот все это вместе: трава, цветы, солнце — и снег на воде, и горные вершины вокруг. И даже не холодно. Чуть прохладнее, чем на Озере Жизни, но не более.

— Это Сияющие горы? — интересуюсь у слуг, бодро вынимающих из машины мои вещи.

— Да, госпожа, — более высокий и остроносый из двух, чье дивное имя Гханг'н'рт'гхэ я учила едва ли не дольше, чем весь эльвийский алфавит, уже раскладывал на траве шатер, готовясь к его установке.

— Разве я все еще госпожа? — наклоняюсь помочь. При Анхене заниматься этим не доводилось, он считал, что слугам мешать не надо. Но теперь у меня был последний шанс научиться.

— Для настоящего мужчины женщина всегда госпожа и повелительница, — невозмутимо отвечает Гханг'н'рт'гхэ, не возражая, впрочем, против моей помощи. — Мой народ впитывает это с молоком матери. Но те, кому богиня отказала в своей благодати, кому не дано более пригубить нектара Лунной Богини, забыли об этом еще до своего рождения.

Не замечала за ним раньше такой велеречивости. При Анхене все больше «да» да «нет» выдавал. А нектар Лунной Богини — это что ж, молоко, выходит? И поэтому — Млечный путь? От того, что оно пролилось где-то в небесах? А эльвинам более не дано… даже детей своих кормить грудью. Это поэтому они говорят «рожденные на крови»? Или нет, тогда были бы «вскормленные»… И о чем я думаю?

— Он велел вам оставить меня именно здесь? В этой долине? И в чем смысл, не сказал? Чем она отличается от любой другой?

— Он просто ткнул пальцем в карту, а там был не слишком большой масштаб, — пожал плечами все тот же Низший. Второй предпочитал молча выгружать вещи. Не так уж мало их, однако, накопилось. И запас продуктов. И складная походная мебель, и наша мягкая надувная кровать. Он отдал мне все. И отправил куда-то высоко в горы, судя по наличию снега и отсутствию деревьев — в район вечной мерзлоты. Да, дикари здесь не живут, да и вампиры не обитают, не встретимся. Да вот только и мне не выжить. Здесь уже через месяц начнется зима, а что тут будет настоящей зимой — и представить страшно. Тогда зачем? Почему он просто меня не убил?

— Мы посмотрели округу — здесь лучшее место для стоянки. В озере рыба. Вы не будете голодать, мы оставим снасти. Да, могучих деревьев нет, но большое вам и не срубить, а вон там, дальше — заросли карликовой березы, достаточно для приготовления пищи. А тепло шатер держит, даже в лютые холода.

— Здесь будет очень холодно ближе к зиме?

— Не знаю, бывать здесь зимой не доводилось.

— А вообще — бывали?

— Давно. Здесь любила бывать Великая Госпожа, ну и муж ее иногда приезжал. Порою с детьми, но она больше любила одна.

Великая Госпожа? Некоторое время рассматриваю его, пытаясь понять, о чем он. Насыщенный событиями день бодрости ума, почему-то, не способствовал.

— Арчара?

Он кивает. Ну да, Лоу же рассказывал, у них был некогда дичайший матриархат. Мужчины — практически рабы своих женщин. Были. Ага, как считают Высшие. Интересно, а светлейший авэнэ в курсе, что в глазах собственных слуг он всего лишь муж Великой Госпожи?

Ну а мне-то что, собственно? Моя жизнь с авэнэ закончена. Моя жизнь без авэнэ… продлится недолго. Как я сама и хотела. Как отчаянно захотела в тот миг, когда поняла, что жить в непрекращающемся хороводе наказаний за несоответствие его идеалам больше нет сил.

А здесь… было такое умиротворение. И тишина. Дышится, правда, немного странно, словно воздух другой. Или это всего лишь нервы.

— И что делала ваша госпожа на этом озере? — действительно, зачем безумной огненной деве ледяное озеро? Огонь в крови гасить?

— На озере? Нет, она предпочитала Выжженную долину. Это там, выше, за перевалом, — Гханг'н'рт'гхэ махнул куда-то вдаль. — Ее супруг к ней порою присоединялся. Но чаще спускался с детьми чуть ниже, во-он через ту седловину, там источники. И горячие совсем, и чуть теплые есть. Вот только для питья они не годятся, в воде добавок много. Совершенно неприемлемый вкус. Так что вам лучше тут, — заключил лунный. — Самое подходящее место для жизни.

— А для смерти? — хотела спросить, но промолчала. Выбор был мой. Мне и разбираться с его последствиями.

Впрочем, в тот день сил не было уже ни на что. Я, все же, слишком слаба была после болезни, только на стрессе так долго и продержалась. День следующий лунные пытались научить меня жить. Выживать, вернее, в заданных условиях. Учили пользоваться их снастями для ловли рыбы, рассказывали о съедобных растениях, что встречались в этих местах, давали советы по заготовке впрок. Что-то я уже знала, походы в обществе Петькиных родителей не прошли даром, а уж рыбы там всегда ловили много, и консервацией заниматься приходилось. А вот с растениями, грибами они мне многое подсказали, хоть я и опасалась немного, все ли из того, что съедобно для них, безопасно и для меня.

А на третий день они улетели. И я осталась совсем-совсем одна.

Глава 3. Храм

Первые дни было трудно. Сознание словно окутала беспросветная серая мгла. Ничего не хотелось. Ничего не было жаль. Даже сны мне не снились. Я разрывалась между необходимостью двигаться, для того, чтобы жить, и непониманием — а зачем? Я же смерти искала. Так зачем мне вставать, вылезая из теплого шатра на остывший за ночь до нуля воздух? Зачем разводить костер или отправляться за дровами? Зачем готовить еду и поддерживать в себе видимость жизни? Но умереть — вот так вот, просто лечь и ждать смерти — никак не получалось. Жажда жизни, все же, была сильней. Жизни, которой теперь ничто не угрожало.

Кроме медведей, разве что. Пару раз натыкалась на следы их могучих лап, однажды — на остатки их «жизнедеятельности», но лично пока не сталкивалась, а то тут и был бы — «сказочке конец». А впрочем, возможно, еще и будет, защититься от них мне нечем.

А потом незаметно пришел покой. Я ничего не ждала, ни на что не надеялась, просто жила, проживала каждый свой день, ведь пока жизнь есть — ничего еще не окончено.

И все чаще посматривала туда, где, по словам лунного, располагалась Выжженная долина. Что искала там Арчара? Зачем посещал это место Анхен? Зачем он отправил сюда меня? Просто ткнул в хорошо знакомое место? Может быть. Но Арчара? Что делала там она?

Мысль о том, чтоб сходить и взглянуть, посещала все чаще. Правда, в первые дни я была слаба для подобного перехода, но физический труд на свежем воздухе сил потихоньку прибавлял. Вот только у меня ни то, что рюкзака, даже сумки нормальной с собой не было, а идти предполагалось не близко.

А впрочем… В один прекрасный день я проснулась и подумала, что сидеть на одном месте сил больше нет. До Выжженной долины не так уж и далеко, успею за день взглянуть и вернуться. И с узелком, как героиня наивной детской сказки, отправилась в путь.