Она обнимает меня за шею, а потом неожиданно ее ноги обвиваются вокруг моей талии.

Я кружусь на месте, держа девушку на весу. Черт с ней, с укушенной лодыжкой. Лила снова заливается радостным смехом. Сэм, улыбаясь, выходит из автомобиля.

— Она отличная мошенница. Даже лучше тебя.

— Не дерзите, молодой человек. — Я усаживаю Лилу на капот. — Я знаю, что она лучше меня.

Лила ухмыляется и, не разжимая ног, притягивает меня ближе. К поцелую примешивается привкус театрального грима и отчаяния.

Сэм закатывает глаза.

— Поужинать не хотите? Ларри нам пятьдесят баксов отстегнул.

— Конечно, поехали.

Точно знаю: таким счастливым мне больше не бывать никогда.

Утром в понедельник припарковываю возле отделения ФБР свой новенький «Мерседес» — подарок главы преступного клана. Прекрасная машина — встроенный GPS подсказывает дорогу, кожаные сиденья подогревают задницу, а из колонок, к которым подключен айпод, так вопит музыка, что меня пробирает до самых печенок.

Закидываю на плечо рюкзак и ставлю автомобиль на сигнализацию.

В фойе уже ждут агент Джонс и агент Хант. Вхожу вслед за ними в лифт.

— Хорошая машина, — замечает Хант.

— Да, мне тоже нравится.

— Ладно, — фыркает Джонс, — посмотрим, пацан, какие у тебя новости. Надеюсь, в этот раз ты не с пустыми руками.

Выходим на четвертом этаже, федералы конвоируют меня в какой-то кабинет. Здесь нет зеркальной стены, но жучки-то наверняка есть. Мебель простенькая: стол и два железных стула.

В такой комнате можно долго человека продержать.

— Мне нужен иммунитет от уголовного преследования. — Я усаживаюсь за стол. — Для всех совершенных в прошлом преступлений.

— Конечно, — кивает Джонс. — Вот тебе мое слово. Кассель, ты же еще ребенок. Зачем нам сажать тебя в тюрьму за какие-то незначительные...

— Нет. В письменной форме.

— М-м-м... — вступает Хант. — Можем устроить. Не проблема. Как тебе удобнее. Подожди немного, и мы составим нужный документ. Какую бы ты информацию ни открыл — никаких обвинений. Сделка есть сделка. Мы хотим, чтобы ты на нас работал.

Достаю из рюкзака договор в трех экземплярах.

— Это что такое? — Голос у Джонса какой-то нерадостный.

Я сглатываю. Ладони потеют от волнения. Надеюсь, федералы не заметили.

— Вот мои условия. Мне не нужен договор, который вы заключили с братом. Мне нужен этот, причем его должен заверить юрист из Министерства юстиции.

Агенты озабоченно переглядываются.

— С Филипом случай особый. У него была нужная нам информация. Если собираешься торговаться — у тебя должны быть интересующие нас сведения.

— Тут тоже особый случай. Филип сообщил вам или, по крайней мере, намекнул, что знает мастера трансформации. Да? Я тоже знаю. Но я не такой простофиля. Мне не нужны пустые обещания. Этот договор должен подписать юрист из Министерства юстиции, а не шутники вроде вас с Джонсом. Потом я факсом отправлю его своему адвокату. Если она все подтвердит — получите информацию.

Хант, кажется, слегка опешил. Не знаю, догадались ли они, что убийца — мастер трансформации, но рисковать нельзя. К тому же козырей в рукаве припасено не так много.

— А если юрист не подпишет? — Джонс сменил дружелюбный тон на более серьезный.

— Ну, — пожимаю я плечами, — тогда ни нашим, ни вашим.

— Мы можем арестовать твою мать. Думаешь, мы не знаем про ее делишки? — наседает Хант.

— Я про ее делишки, во всяком случае, точно ничего не знаю, — отвечаю как можно спокойнее. — Если она что-то натворила, пусть отвечает.

— Пацан, ты же мастер смерти? — Джонс перегнулся ко мне через весь стол. — В прошлый раз почти признался. Может, ты что-то натворил, когда еще не освоился со своим даром? Бывает. Какой-нибудь ребенок по соседству, наверное, пропал без вести? Думаешь, мы не найдем улики? Если найдем — торговаться поздно будет.

Да, еще немного, и торговаться точно будет поздно.

Смог бы я, интересно, работать на Бреннанов? Помнить и все равно убивать?

— Слушайте, я вам принес документ, там мои условия. В обмен на иммунитет от уголовного преследования я раскрою личность и местоположение мастера трансформации. А также предоставлю доказательства его или ее участия в убийстве.

— Это Лила Захарова? — вдруг спрашивает Хант. — Нам уже все известно. Информация не особо ценная. Она исчезает, а у Захарова неожиданно появляется неуловимый наемный убийца.

Медленно вожу пальцем по договору. Надо оставаться совершенно спокойным. Поднимаю взгляд:

— Вы напрасно тратите время на разговоры со мной, лучше бы с юристом пообщались. Через несколько минут я встану и выйду отсюда, тогда никакой сделки не будет.

— А если мы тебе не позволим? — интересуется Хант.

— Вы не можете меня заставить выдать информацию. Возможно, мастер памяти мог бы залезть в мою голову и там пошуровать, но давайте смотреть правде в глаза — будь у вас такой мастер, вы бы уже воспользовались его услугами. Вы, конечно, можете насильно держать меня здесь, но вызнать не сможете ничего.

— Искренне надеюсь, что ты не блефуешь. — Джонс встает. — Ничего не обещаю, но в министерство позвоню.

Агенты уходят. Наверняка придется здесь не один час просидеть. Ну и ладно, я домашнее задание с собой захватил.

* * *

Они приносят договор, и я звоню адвокату. К несчастью, она пока не знает, что на меня работает.

— Алло? — слышится в трубке голос миссис Вассерман.

— Здравствуйте, это Кассель.

Я действительно трушу, но в разговоре с Даникиной мамой собственный страх мне на руку, так что, не стесняясь, говорю нарочито испуганным голосом. Джонс и Хант вышли, но наверняка все прослушивают и записывают.

— Помните, вы говорили, что я могу к вам обратиться?

— Что случилось? — неуверенно спрашивает миссис Вассерман.

— Мне очень нужен адвокат. Вы будете моим адвокатом?

Как она, наверное, сейчас жалеет, что взяла мои фиалки.

— Не знаю. Расскажи, пожалуйста, в чем дело.

— Не могу объяснить.

Мошенник должен хорошо знать жертву. Я знаю — миссис Вассерман стремится помогать юным мастерам, а еще она стремится всегда быть в курсе событий. Так что надо подкинуть приманку.

— Ну, то есть я бы хотел вам рассказать, но если вы не мой адвокат... Не хочу ставить вас в неудобное положение.

— Ладно. Договорились, я твой адвокат. Теперь рассказывай. У меня на телефоне номер не определился. Где ты?

— В Трентоне. Федеральные агенты составили договор, по которому я получу иммунитет от уголовного преследования, если открою им личность мастера трансформации. Он убийца, — про убийцу я добавляю на всякий случай, если она вдруг начнет переживать насчет его прав. — Мне нужно, чтобы вы проверили, все ли в порядке с договором. Еще агенты хотят, чтобы я на них работал. А я хочу сначала доучиться в Уоллингфорде. И еще кое-что...

— Кассель, ты попал в серьезный переплет. Зачем же ты один пошел к ним такие сделки заключать?

— Знаю, сглупил. — Она меня отчитывает, хорошо.

Проходит несколько часов. Четырежды звоню маме Даники и вношу в договор разные изменения. Наконец она со всем соглашается. Подписываю договор, юрист из Министерства юстиции тоже. Поскольку я несовершеннолетний, миссис Вассерман приходится выслать федералам листок с поддельной маминой подписью. Я в субботу специально оставил этот листок у нее на столе в кабинете — положил его незаметно среди бумажек. Она, наверное, догадывается, что подпись поддельная, хоть и не знает наверняка.

Потом открываю личность мастера трансформации.

Выходит не очень гладко.

Джонс раздраженно барабанит пальцами по бумажной папке. Перед ним на столе мягким зеленоватым светом мерцает стеклянная бутылка.

— Расскажи-ка еще раз.

— Я уже два раза рассказывал. И изложил все показания в письменном виде.