Торн сделал шаг назад.

– Только не говори, что боишься! – удивилась Зола.

– Конечно, нет, – ответил он, неестественно рассмеявшись. – Просто… эта штука стерилизована?

Зола сердито посмотрела на него.

– Я имею в виду… Я понимаю, ты чистоплотная и все такое, просто… – Он замолчал, потом протянул ей руку. – Проехали. Только постарайся не задеть ничего важного.

Склонившись над его рукой, Зола осторожно прижала лезвие к запястью, там, где виднелся небольшой рубец. Он уже вынимал чип, когда в первый раз скрывался от правосудия.

Когда лезвие вошло в тело, пальцы Торна дернулись, но дальше он оставался невозмутимым и неподвижным, как камень. Зола вытащила окровавленный чип и бросила на пол. Затем отрезала полоску ткани от рукава и протянула Торну, чтобы он перевязал руку.

– Мне кажется, или наши отношения перешли на новый уровень? – спросил он.

Зола усмехнулась и указала на решетку под потолком, опутанную проводами.

– Подсади меня! – попросила она.

– Что это? – спросил Торн, складывая руки в замок.

– Вентиляция, – ответила Зола и оттолкнулась от его ладоней. Торн крякнул от усилия и покачнулся, но она ожидала такой реакции: из-за металлических деталей в ее теле она была тяжелее, чем казалось на первый взгляд.

За считанные секунды она справилась с решеткой, сняла ее и аккуратно положила на водопроводные трубы. Потом вылезла в вентиляционную систему. Дожидаясь Торна, вывела на сетчатку план тюрьмы и проверила, правильное ли выбрала направление. Включила встроенный в тело фонарик, стала пробираться вперед.

В трубе было душно. Левая нога Золы со скрипом проскальзывала по алюминиевому полу. Дважды приходилось останавливаться, чтобы прислушаться: Золе чудились шаги где-то внизу. Интересно, включат ли сигнал тревоги, когда обнаружат побег? Она была удивлена, что все еще тихо. Тридцать две минуты. Она сбежала из своей камеры тридцать две минуты назад.

Пот лил градом, сердце бешено стучало, а время, казалось, тянулось бесконечно: она даже подумала, что часы в ее встроенном компьютере остановились. Присутствие Торна уже не радовало ее. Конечно, одной будет тяжело, но как выбраться отсюда вдвоем?..

Вдруг ее посетила мысль, удивительная в своей простоте. Она ведь может промыть ему мозги: убедит, что он сам захотел рассказать ей, как добраться до корабля, а потом заставит передумать и отказаться от побега. Она отправит его обратно и ему придется послушаться.

– Все в порядке?

Зола откашлялась.

Нет, она не может так поступить. До сих пор она прекрасно обходилась без лунных чар, и сейчас справится.

– Извини, – пробормотала она. – Просто сверяюсь с планом тюрьмы. Мы почти на месте.

– С планом тюрьмы? – переспросил он, но она не ответила.

Через несколько минут Зола завернула за угол и увидела свет, бьющий откуда-то снизу. Подобравшись поближе, она увидела решетку и, наклонившись над ней, посмотрела вниз.

Она увидела асфальт, на котором блестела небольшая лужа, в нескольких шагах от которой была еще одна решетка. Водосточная канава. Прямо под ними, точно как на плане. Спуститься вниз непросто, но если они сумеют это сделать, не переломав ноги, то дальше будет проще.

– Где это мы? – прошептал Торн.

– Подземная погрузочная платформа. Сюда привозят еду… и все остальное.

Она проскользнула над решеткой так легко, как только могла, и развернулась так, чтобы теперь они вдвоем могли смотреть вниз.

– Нужно спуститься к водостоку.

Торн нахмурился и указал в сторону:

– А там, случайно, нет таблички «Выход»?

Она кивнула, даже не повернувшись.

– Так почему не попытаться выйти там?

Она подняла голову. Тень от решетки причудливо падала на его лицо.

– И просто пойдем к кораблю? В белой тюремной форме?

Он промолчал. Препираться дальше было нельзя: внизу послышались голоса. Торн и Зола отпрянули от решетки.

– Сама я не видела, как он с ней танцевал, но моя сестра была там, – говорила женщина. Беглецы услышали звук шагов и скрип открывающейся двери. – Ее платье было насквозь мокрым и мятым, как с помойки.

– Почему император танцевал с киборгом? – спросил мужчина. – И отпустил ее, позволив напасть на королеву Луны… Что-то не складывается. Уверен, эта девица – просто городская сумасшедшая. Может, она взбунтовалась против несоблюдения прав киборгов…

Их разговор был прерван грохотом подлетающего корабля, который доставил продукты. Зола снова осторожно посмотрела сквозь решетку и увидела корабль, подплывающий к разгрузочной платформе. Он остановился прямо под ними и над водостоком.

– Доброе утро, Риу-юн, – приветствовал мужчина пилота, спускающегося с корабля. Их голоса заглушил шум выдвигавшейся гидравлической платформы.

Воспользовавшись шумом, Зола вытащила отвертку и открутила решетку. Затем кивнула Торну, и тот осторожно поднял ее.

Пот струился по шее Золы, а сердце билось так сильно, что она подумала: наверняка на нем останутся синяки. Пригнувшись, она осмотрелась, проверяя, нет ли поблизости еще кого-нибудь, и вдруг на расстоянии вытянутой руки заметила камеру, прикрепленную к потолку.

Она нырнула обратно в вентиляционную трубу, в ушах бешено стучало. К счастью, камера была повернута в другую сторону, но все равно – вряд ли им удастся уйти незамеченными. Ведь сейчас там три человека разгружают корабль… И с каждой секундой приближается момент, когда их отсутствие наконец заметят.

Она закрыла глаза, пытаясь представить, где находится камера, и высунула руку наружу. Камера была прикреплена дальше, чем показалось сначала, но она все-таки дотянулась до нее, схватила и крепко стиснула. Пластик не выдержал давления титановой руки; раздавшийся хруст показался Золе оглушительным. Прислушавшись, она с облегчением услышала, что движение и разговоры внизу не прекратились. Но времени больше не было. Не пройдет и минуты, как станет понятно, что кто-то вывел камеру из строя.

Зола кивнула Торну и вылезла из трубы. Она с грохотом приземлилась на металлическую крышу корабля. Торн, глухо ворча, последовал за ней.

Голоса умолкли.

Зола повернулась к трем фигурам, показавшимся из-за разгрузочной платформы. Они заметили Торна и Золу, стоявших на крыше корабля, и замерли в изумлении. Зола представила себе, как в следующую минуту они потащат ее вниз, вцепившись в белую форму. Как отберут ее новую руку.

Один из них потянулся к портскрину на ремне.

Зола вытянула руку в его сторону, думая только об одном: Он не сможет дотянуться, не сможет послать сигнал тревоги.

Повинуясь ее воле, рука замерла в нескольких сантиметрах от ремня. Глаза рабочего наполнились страхом.

– Не двигайтесь, – произнесла девушка охрипшим голосом. Чувство вины сжимало ей горло. Она чувствовала, что боится так же сильно, как эти трое.

Она почувствовала волну жара, которая спускалась от шеи, разливаясь по позвонкам, плечам и бедрам до самых протезов. Было уже не так больно, как в первый раз, когда доктор Эрланд разблокировал чип. Странно, но теперь эти ощущения казались даже приятными, успокаивающими.

Зола чувствовала, как их биоэнергетические волны потрескивают в воздухе, готовые подчиниться. Повернитесь.

Рабочие повиновались ее приказу и неуклюже повернулись. Закройте глаза. Зажмите уши. Она помедлила, затем добавила: Тихо пойте. В грузовом доке раздалось пение. Зола надеялась, что этого будет достаточно, чтобы никто не услышал, как они открывают следующую решетку.

И еще она очень надеялась, что рабочие подумают, что они с Торном ушли через выход или залезли в какой-нибудь грузовой корабль. Торн смотрел на нее, открыв рот.

– Что они делают? – спросил он.

– Повинуются мне, – проговорила она сквозь зубы, ненавидя себя за то, что отдала приказ. Ненавидя это пение. Ненавидя собственную силу…

– Пошли, – сказала она и спрыгнула с крыши. Залезла под корабль и отыскала решетку между шасси. Руки у нее дрожали, но она сумела открутить ее от асфальта и сдвинуть в сторону. В темном туннеле мерцала стоячая вода. Было неглубоко, но, коснувшись босой ногой маслянистой поверхности, Зола содрогнулась от отвращения. Через секунду, поставив решетку на место, Торн присоединился к ней.