Счастье в полёте.

Может быть, согласился Гришка. Полёт птичье дело.

Увы, некоторые птицы тоже сути не понимают, просто перемещаются в воздухе в поисках корма. Аполлон Мухолов вздохнул, перья на груди почистил, хвостом потряс и оглядел Гришку королевским взглядом. Мне кажется, вы могли бы. У вас это есть.

Что? спросил Гришка.

Желание славы. Нужно ярко представить себе, какой вы замечательный, необыкновенный ребёнок, потянуться и устремиться

Гришка тут же полез на кривую берёзу, которая росла неподалёку от дяди Фединого дома и на которую было нетрудно залезть.

С берёзы нельзя! Вы с неё упадёте без опыта. Только с земли!

Отыскав небольшой бугорок, Аполлон Мухолов позвал Гришку и скомандовал важно:

Приготовились!

Гришка представил, какой он замечательный и ни с кем не сравнимый. Но поскольку замечательной была в нём только его худоба, по крайней мере, только об этом он знал, он ещё больше утончился и вытянулся. Если бы теперь написать его имя в столбик заглавными буквами, то следовало бы прибавить в конце три восклицательных знака:

Пошёл! крикнул Аполлон Мухолов. Больше гордости! Больше гордости! Тянитесь и устремляйтесь.

Гришка потянулся и устремился и не заметил, что пальцы его босых ног перестали касаться земли.

Он летел низко. Шею сводило, глаза выпучились. Не вздохнуть.

Свободнее! поучал воробей. Больше самоуверенности!

Гриша чуть не заплакал. От этого полёта, кроме неловкости и непосильного напряжения, он ничего не почувствовал, наверное, потому, что никогда не думал о счастье, просто жил как живётся.

Было стыдно. В висках стучало. В ушах звенело.

Сквозь эти болезненные ощущения услыхал Гришка испуганный Аполлонов голос:

Спасайтесь!

Стал Гришка на землю и оказался перед мальчишкой очень крепким и очень насупленным. В руках у мальчишки рогатка, в зубах соломинка жёваная. Отдышавшись немного, Гришка сказал:

Тяжело летать, неловко. И всё-таки удивительно.

Кто летает, кто на голове ходит, кто как выпячивается. Ничего удивительного. Мальчишка прищурил глаза, похожие на отточенное железо, перекусил соломинку жёваную и выплюнул. Я своё ненужное удивление променял на серьёзное дело. Твоему дядя Феде. Я ему удивление он мне удар без промаха. У каждого своё счастье.

Бессовестная ложь! закричал Аполлон Мухолов откуда-то со стороны. Не бывает злодейского счастья. Злодейская удача бывает, а также злодейские хищные радости. Но злодейского счастья не может быть никогда. Григорий, обратите внимание, перед вами злодей, Пестряков Валерий.

Пестряков Валерий растянул рогатку от плеча до плеча.

Глупый ты, Аполлошка. Удар без промаха в широком смысле. Я теперь отличником буду, чемпионом по боксу, гроссмейстером. А выучусь командиром, как товарищ Гуляев. Пестряков Валерий улыбнулся сильной улыбкой. Не понимает взаимной выгоды Аполлошка. А ещё образованный. Я с этой осени в первый класс пойду. Он бы мне в форточку по учёбе подсказывал, я бы ему за это муравьиных яиц, льняного семени, гречневой каши дружба! Святой союз! Как говорится, за добро добром.

Демагогия! суетливо выкрикнул образованный воробей.

Пестряков Валерий, не целясь, попал из рогатки в ромашку, прямо в жёлтую сердцевину.

Аполлошка, быть тебе без хвоста.

Гришка хотел сказать: Это нехорошо. Птиц нужно беречь и охранять! но заробел. И услыхал зов:

Григорий, сейчас же явись. Пулей лети!

Гришка приподнялся на цыпочки и полетел, оглохший от напряжения.

От скромности я не умру, заявил дядя Федя. Я умру от ран!

Ваши раны уже давно зажили.

Я умру от свежей раны, которую ты мне нанёс! Скажи, пожалуйста, кто тебя учит летать?

Аполлон.

Вот она, рана! Тебя учит полёту самовлюблённый болтун Аполлошка. Что он тебе наболтал?

Счастье это полёт.

Дядя Федя засопел возмущённо.

Глупости. Счастье дело тяжёлое.

Вдруг дядя Федя исчез, но тут же появился возле колодца.

Я, по-твоему, вывороченное дерево? Замшелая коряжина? Дядя Федя снова исчез и возник у сарая. Меня ты списал со счетов? Учишься полёту гордому. Но сумеешь ли ты перейти речку вброд?

Переплыть можно

Если камни и бурный поток? Пахнет илом и порохом. Ты идёшь, а тебя опрокидывает, швыряет на камни теменем. Дядя Федя всё это изобразил в движениях, напоследок сделал сальто-мортале и сказал отдуваясь: Главное тут не хрустеть.

И тогда послышался голос:

Федька, тебе, что ли, делать нечего в твоём возрасте?

Калитку отворил пожилой человек в белой шляпе, с жёлтым кожаным чемоданом в руке.

Пашка! обрадовался дядя Федя. А я удивляюсь, чего это ты не едешь. Я уже заскучал, тебя ожидая. Дядя Федя ринулся к своему гостю.

Они принялись обниматься. Шляпа у гостя сползла на глаза. Незрячий, он наткнулся на Гришку.

Это Григорий, он у меня внук, объяснил дядя Федя.

Какой ещё внук? У тебя и детей никогда не было Федька, сознавайся: ты от меня что-то скрыл.

Как детей не было? Серёжку помнишь? У нас в отряде был сын полка. Дядя Федя приподнял Гришкину голову за подбородок. Полюбуйся, это сын нашего сына полка Серёжки. Значит, он внук полка. А полк в данную минуту кто?

Мы с тобой полк, ответил гость, удивляясь. Выходит, мы с тобой, Федька, деды.

Они стали плечом к плечу, старые седые солдаты, и спросили:

Внук, внук, чем нас порадуешь?

Гришка от волнения носом шумнул что Гришка сказать мог в ответ? А ничего пока.

Обсыхай быстрее, велел ему дядя Федя. Пашка мой лучший старинный друг. Мы с ним гражданскую вместе прошли, на заводе вместе работали, в Отечественную войну в отряде партизанского командира товарища Гуляева тоже вместе сражались. Пашка теперь академик. Академики не то что мы, моряки, они на пенсию не уходят. Не стесняйся, называй его дядя Павел Пашка, пойдём чай пить с дороги.

Караси есть? спросил академик Пашка.

Вот такие, как поросята, ответил его товарищ, заслуженный пенсионер Федька.

Васька не появлялся?

Эх, Васька, Васька Дядя Федя повёл своего старинного друга в избу, ласково подталкивая и приговаривая: Седой ты как лунь, но крепкий

Гришка хотел с ними пойти чай пить, но передумал: товарищам, которые давно не видались, наедине поговорить нужно, у них вопросов друг к другу много.

Гришка в деревню пошёл. Туда, где строится новый кирпичный дом с газом. Посмотреть, на сколько он за день вырос.

Возле дома сидели на брёвнах двое дошкольников Пестряков Валерий и девочка Лиза в розовом платье. Оба постарше Гришки, оба собираются нынешней осенью в первый класс. Больше никого возле нового дома не было вечер уже, строители отдыхать отправились.

Пестряков Валерий и девочка Лиза сидели рядом, но друг перед другом гордые. Гришка понял: у них спор происходит, кто в первом классе будет отличником.

Я, говорила девочка Лиза.

Это ещё посмотрим, говорил Пестряков Валерий.

Они молча говорили, только одним своим видом. А вид у девочки Лизы был такой, словно её поставили на трибуну и показывают всему народу вот наша лучшая ученица, потрясающая отличница Лиза.

Чтобы не мешать им, Гришка сзади зашёл. Сел потихоньку за их спинами. Сидит Гришка, любуется новым домом. Дом уже на четыре этажа вырос.

Давай сказки рассказывать. У кого лучше, сказала вдруг девочка Лиза. Не выдержала молчаливого спора.

Пестряков Валерий поднялся, руку вперёд вынес.

Давай. И объявил: Бой на Калиновом мосту!

Нет, отклонила девочка Лиза. Это сказка уже давно сочинённая. Ты свою сочини.

Ладно, согласился Пестряков Валерий. Но смотри, Лизка, если моя сказка твою победит, чтоб без обиды. Я тебя знаю. Начинай первая.

Девочка Лиза, вздыхая на разные лады и поджимая губы в нужных местах, рассказала сказку следующего содержания: