Тем не менее мы решили не искушать судьбу и при появлении неприятельских боевых аэропланов спешили улетать в свое расположение. Май и июнь месяц явились месяцами ожесточеннейших боев. Количество извергнутого неприятельскими батареями металла и взрывчатых веществ превосходило любые количества, фигурировавшие во всех предшествующих войнах и сражениях. Воздушные силы противника беспрерывно разрушали важнейшие стратегические железные дороги, и тут же эти дороги снова восстанавливались тысячами рабочих рук, – бесчисленное количество инженерных частей было размещено вдоль железных дорог и шоссе, и тут же после того, как неприятельские аэропланы, завершив свое, разрушительное дело, скрывались за горизонтом, наши отряды принимались за восстановление разрушенного. В силу этого сообщение с фронтом не прерывалось, что имело для нас огромное значение.
В некоторых направлениях желтым удалось добиться частичных успехов, – так, у Уатертоуна им удалось продвинуться в направлении к каналу Эри, но на флангах наши позиции устояли, и под перекрестным огнем желтым снова пришлось отойти назад.
В некоторых направлениях желтым удалось добиться частичных успехов, – так, у Уатертоуна им удалюсь продвинуться в направлении к каналу Эри, но на флангах наши позиции устояли, и под перекрестным огнем желтым снова пришлось отойти назад.
При этом американцы понесли большие потери, но убыль в личном составе была все же меньше, чем у противника, уложившего в этих боях сотни тысяч людей. По мере того, как наши позиции оказывали сопротивление упорному натиску Карахана, настроение в тылу становилось вое более и более бодрым.
Американской фронт стал устойчивым – таран Карахана не достиг своей цели. Впоследствии стратеги и тактики объясняли неудачу Карахановского плана его честолюбием и самонадеянностью. Имевшиеся в его распоряжении коммуникационные пути были слишком недостаточны для того, чтобы он мог, при помощи их, перебросить на фронт все то количество людей и снаряжения, которое было необходимо для его напора.
В день празднования 4 июля население настроилось на оптимистический лад. Вместе с Биннеем я провел этот день у его родителей, проживавших в Сент-Луи, ставшем столицей государства.
– У нашего Ал Смита есть еще мозги в голове, – заметил восторженно старик Бинней, – то обстоятельство, что он назначил бывшего президента Соединенных Штатов Гувера председателем военно-промышленного комитета, очень ловкий политический ход. К тому же Гувер единственный человек, который в состоят реорганизовать нашу промышленность и вывести ее из тупика.
Он принял все меры к тому, чтобы сырье поступало только в те отрасли промышленности, который работают на оборону. Проведенная им типизация ускорила темп производства и избавила, его от большого количества совершенно лишних работы. Совершенно изумительны его достижения в деле замены недостающего нам сырья, как-то: резины, свинца, никеля – другими веществами.
Что было бы с нами в это лето, если бы не проведенная им система реорганизации, при которой ряд производств в крупных промышленных центрах был перенесен в сельские местности, и промышленность таким образом не была бы децентрализована, если бы система снабжения ее электрической энергией не подверглась бы реорганизации? После очередного воздушного налета разрушившего нашу силовую станцию у водопада Ниагара, и Эдиссоновскую станцию, нам пришлось лишь переключить все предприятия на другие станции, и приток энергии возобновился. Наша промышленность работает усиленным темпом и теперь в нашем распоряжении имеется большое количество аэропланов.
– Я что-то не замечал их на фронте – заметил сын.
– Заткни глотку – прикрикнул на него старик. – Ты воображаешь, что можешь судить по своему участку обо всем, что происходит на фронтах. В свое время, когда я сражался во Франции, я воображал то же самое. Подожди, не пройдет и лето, как все динамомашины на всех фермах и во всех поселках будут работать на оборону, – производить военное снаряжение, аэропланные части, одним словом все, что может потребоваться для ведения войны.
Авиация Карахана может взорвать Питтсбург и Цинциннати, они могут разрушить крупные центры, в которых сконцентрирована наша промышленность, но они не в состоянии подорвать деятельность всей страны. Гуверовская децентрализация промышленности с превращением каждой фермы в небольшую фабричку, работающую на оборону, единственный исход для нас.
Мы изготовляем на различных фермах аэропланные части. Ночью в глубоком тылу из этих частей собираются моторы и аэропланы, а на утром они вылетают на фронт.
Карахан не может еженощно бомбардировать все фермы. Если его силы разрушат какую-нибудь ферму, то тут же производство возобновляется на другой ферме. Теперь он более, чем когда-либо, сосредоточил свое внимание на воздушных бомбардировках – мы еще не выполнили Гуверовской программы, по как только нам удастся ее выполнить, этому желтому дьяволу прядется признать, что мы еще живы.
– Ты прав, отец, – заметила миссис Бинней, – а теперь послушайте, что делаем мы, женщины. Мы больше не штопаем носков и не шьем сорочек. Эти времена прошли. Я состою надсмотрщицей на погрузке угля. В моем распоряжении имеется четыреста женщин, и мы еженощно погружаема триста вагонов и двадцать две баржи с углем. Теперь вам придется признать, что и мы, женщины, кое-что сделали для спасения страны.
Но оптимизм американцев был несколько чрезмерен. Понемногу артиллерийская дуэль на нью-йоркском участке фронта ослабела, и 20 июля на восточном участке фронта около Гудзона Карахан перешел к решительными действиям.
Он сосредоточил на этом участий большие количества полевой артиллерии – у американцев были прекрасный бетонированный позиции, но чувствовался недостаток в артиллерии. Все, что можно было, американцы перебросили на западный фронт, где Карахан ранее развил ожесточенный огонь.
Неожиданное перенесение инициативы на восточный участок фронта дало ему значительный перевес в силах. Карахан повел наступление на юг в двух направлениях: во-первых, между рекой Гудзон и Беркшайрскими горами, во-вторых, вдоль реки Коннектикут. Сосредоточив на этих двух направлениях огромные силы, он начал свое неудержимое наступление на Нью-Йорк.
Воздушные силы Карахана, не встретив сопротивления, взорвали немногочисленные мосты, перекинутые через Гудзон между Альбани и Нью-Йорком и тем самым затруднили переброску подкреплений с фронта канала Эри на Нью-Йоркский участок фронта..
Теперь все переброски должны были совершаться кружным путем через Нью-Йорк.
После ожесточенных пятидневных боев Карахану удалось сломить сопротивление, и, несмотря на ожесточенный огонь американской полевой артиллерии, продвинуться вперед в направлении на Нью-Йорк.
Передовые его отряды достигли важного узлового пункта, заняли станцию Четем в штате Колумбия, продвинулись но дороге на Бостон и захватили город Гудзон.
В Коннектикуте враги заняли разрушенный до основания Нортгемптоун, а через неделю американцам пришлось прекратить тщетное сопротивление и оттянуть свои войска к югу. Теперь не представлялось возможным удержать линию фронта, и все свидетельствовало о том, что Карахану удастся осуществить свой план и достичь конечного пункта своего наступления. Поэтому американское командование приступило к эвакуации восточного Массачусетса и к отступлению (пользуясь прибрежными железными дорогами) на Коннектикут. Наступление было проведено Караханюм блестяще, и приходилось воздать должное силе, стремительности и неожиданности, с какими он выполнил свой план.
Спиду Биннею и мне пришлось быть свидетелями этого ужасного отступления, мы были свидетелями бегства на юг американских женщин и детей, на сей раз то были уже не канадцы, а граждане Соединенных Штатов. Дороги были забиты беженцами, задыхавшимися в облаках пыли. Как зло, стояли жаркие июльские дни, – железные дороги были разрушены, телефонное и телеграфное сообщение прервано – то был полный разгром.
Несколько тысяч американских солдат и мирных граждан, вместе с большим количеством орудий и военного снаряжения, попали в руки врага.
