– Может, стоило поставить им самолеты ДРЛО?

– Нет, Вячеслав Иванович, при такой системе базирования и таком противнике мы не сможем обеспечить их боевую устойчивость.

– Проще говоря, нет тыла, – продолжил за Андреева Семенов, – это самое слабое место нашей обороны.

– Американцы скорее всего нанесут ночные массированные удары по трем-четырем основным направлениям, – продолжил доклад Председатель КГБ. – Это Черногория, Воеводино, Белград и, возможно, Косово. Основные цели: РЛС, средства ПВО, аэродромы, мосты, промышленные объекты. В первой волне пойдет 400–500 самолетов плюс машины разведки и дальнего обнаружения, кроме того, будет применено 300 крылатых ракет морского и воздушного базирования. Через два часа пойдет вторая волна, это еще 500 машин.

– Серьезно, – задумчиво произнес Верховный, – это, кажется, самая масштабная операция США после Вьетнама. Как будете встречать, Виктор Евгеньевич?

– Как и положено, огнем. Основную нагрузку возложим на наземную структуру. В поддержку выделяем два полка истребителей. Еще два полка, это «Су-27» и «МиГи» с дальними ракетами, по первой тревоге выходят на перехват АВАКСов, это первоочередная цель. Кроме того, эти силы должны перехватывать отходящие поврежденные машины. Вторую волну будем встречать только наземными силами и старыми истребителями. Остальные просто не успеют заправиться и пополнить боекомплект.

– Хорошо. Каков ожидаемый уровень потерь?

– Трудно сказать, – немного помедлив и потерев подбородок, продолжил Андреев, – по самому жесткому варианту в первую ночь мы потеряем от четверти до трети наземной ПВО и не менее тридцати самолетов. При этом уничтожим 300–400 самолетов НАТО.

– У меня один вопрос. – Доселе молчавший Шумилов повернулся к Андрееву: – Необходимо сбить как можно больше «Стелсов» как «В-2А», так и «F-117».

– Они и так понесут потери. Тем более что их сверхкачества – не более чем пропагандистский трюк.

– Я прекрасно понимаю мысль Павла Николаевича, – вмешался Трубачев, – чем меньше останется «Стелсов», тем легче будет вести последующее наступление.

– Ничего конкретно не обещаю, но передам указания нашим советникам, – пожал плечами Андреев и продолжил доклад: – Мы не можем сказать точно, будет ли повторение ударов НАТО следующей ночью, или они займутся перегруппировкой сил, но мы в любом случае нанесем воздушные удары по ближайшим аэродромам альянса.

– А если они со свойственной им самоуверенностью не снизят активность после первого сражения?

– Значит, нашим ударным эскадрильям будет проще прорваться к цели. Больше машин в воздухе, больше шансов остаться незамеченными. Заодно все уцелевшие новые истребители посылаем на отстрел оставшихся у противника АВАКСов. Югославы хотят попутно передать огненный привет американским миротворцам в Боснии, думаю, это хорошая идея.

– Разрешите напомнить, – вмешался Старо, – вы поставили сербам новейшие противокорабельные ракеты.

– Не такие уж и новейшие, – усмехнулся Семенов, – мы их применим против союзных сил в Адриатике. Это «Фош» и «Инвинсибл», до американских авианосцев в Средиземном море мы, к сожалению, не дотянемся. Время удара пока не определено, это зависит от оперативной обстановки на ТВД.

– Первая ночь – 300–400 машин, второй удар – столько же, – негромко произнес Верховный, продолжая черкать бумагу, – значит, через три-четыре дня они выдохнутся и, возможно, начнется наземное наступление.

– Я в этом не уверен, – с нажимом ответил Виктор Андреев, рубанув ладонью в воздухе. – По всем американским уставам и наставлениям наступление возможно только после полного завоевания господства в воздухе. Максимум, чего можно ожидать, это усиления активности боевиков.

– Они пойдут на признание прав Сербии? – вопрос адресовался Трубачеву.

– Нет, Арсений Степанович, после такой трепки для них любое соглашение с Югославией будет равнозначно поражению. – В глазах Вячеслава Ивановича плясали веселые озорные искорки. – Скорее всего они перейдут к пассивному противостоянию и развернут массированную кампанию в СМИ с целью доказать всему миру свою «победу» и свое миролюбие. А уже затем возможны переговоры и уступки.

– Главное – не победить, главное – всех убедить в своей победе, – под общий смех прокомментировал Верховный.

– После начала активной стадии «Союзной силы», думаю, все с этим согласны, мы начнем и свое информационное наступление. – Трубачев обвел взглядом присутствующих. – Задача моей службы – обеспечить доступ журналистов в зону боевых действий, помочь им получить максимально большой объем информации о потерях НАТО и довести материалы до редакций.

– Добавлю, надо будет передать в СМИ фото- и видеоматериалы югославских ВВС и полиции.

– Спасибо, Борис Карлович, так и сделаем. Мы должны повергнуть общественность в шок.

– Как будете освещать потери Югославии?

– Думаю, немного уменьшим, Арсений Степанович, но основной акцент будем делать на выпячивании и осмеивании неизбежных ошибок и проколов пропаганды противника: «Из двадцати самолетов, участвовавших в бою, сбито пятьдесят».

– Хорошо. После такого американцы не смогут пойти на попятный. Они будут обязаны любым способом добить сербов и сплясать на их могиле. Но европейские союзники, естественно, не захотят терять солдат и нести расходы.

– У американцев, кроме союзников, появятся новые заботы. Через два дня после начала войны мы открываем учения «Конвой» в Северной Атлантике.

– Какие силы выведете, товарищ Семенов?

– «Варяг», «Киев», 5 ракетных крейсеров, 12 подводных ракетоносцев, в сопровождении до сорока эсминцев, ВПК и СПК, торпедные подлодки.

– Почти весь Северный флот?

– Да, на базе остаются «Устинов», «Аскольд» и старые корабли. К учениям привлекаем дальнюю авиацию, четыре авиаполка. В то же время восточнее Курил будут маневрировать «Горшков» и все 3 новых тихоокеанских крейсера. Над Японским морем устраиваем большие учения авиации, со стрельбами по мишеням.

– Значит, на этом первая фаза заканчивается, – подвёл итог Бугров.

– И начинается основная фаза операции «Снежная жара», – продолжил за Верховного Шумилов. – Мы имеем значительные военные и политические потери США в Европе, истерию в прессе, раскол в НАТО, недавно закончившийся мировой кризис. Кроме того, мы смогли выкупить почти все долларовые запасы у нашего населения. Осталось только 35 миллионов. Могу добавить, Германия отказалась от участия своей армии в «Союзной силе».

– Очень хорошо, Павел Николаевич, – улыбнулся Бугров, он понимал, что неучастием немцев в операции он обязан именно Шумилову, его хорошим отношениям с Гельмутом и жесткой политикой в Европе.

– Поведение Израиля? – спросил Старо.

– Нейтральное. Они не могут поддерживать мусульман, но и не выступят против позиции НАТО в европейском вопросе. – Ответив Старо, Павел Николаевич вернулся к своему докладу по «Снежной жаре». Основные вопросы были решены, все резервы подготовлены, силы подтянуты, исполнители получили необходимые инструкции, осталось только несколько мелких деталей, не влияющих на стержневую линию операции. Наконец обсуждение завершилось. Павел Николаевич выдержал короткую паузу и, не дождавшись новых вопросов, залпом опрокинул стакан минералки. Арсений Бугров в полной тишине, нарушаемой только тихим звяканьем стакана, убрал в стол исписанные листы.

– Работаем, господа-товарищи, работаем. Времени осталось мало, а от реализации этого плана зависит наше будущее.

Вечером Павел Николаевич поехал сразу домой. Никаких поздних планерок, никаких внеурочных дел. Времени только полшестого, настроение у Шумилова было приподнятое, а в кармане костюма лежал маленький подарок Марине, два билета в Малый театр на премьеру постановки известного режиссера. Одна из привилегий члена Верховного Сонета – билеты в любой театр столицы, почему бы не воспользоваться? Шумилов любил иногда делать такие маленькие подарки своим родным, а сегодня и повод имеется: завтра у них годовщина свадьбы. Целых 27 лет вместе.