На ее глаза навернулись слезы.

— Сейчас ты такой милый и прекрасный. Черт побери, Крид. Пообещай, что мы будем следовать моему плану.

— Я должен признаться лорду Эвиасу в спаривании. Не смогу жить с ложью на сердце.

— Тогда я пойду с тобой. Мы сделаем это вместе.

Он протянул руку, заставив Ангела отпустить его волосы, затем поднес ее пальцы к своим губам и поцеловал их.

— Нет. Я не стану рисковать твоей жизнью и свободой.

По щекам Ангела потекли слезы.

— Я люблю тебя, сколько себя помню. Если ты покончишь с собой, то я не переживу этого. Понимаешь? Особенно теперь, когда знаю, что ты мой, — она положила голову на его грудь. — Ты только мой. И больше ничей.

Крид разместил подбородок на ее макушке.

— У моих людей другое мнение. Я не имел права брать пару, значит, нарушил закон. Тот факт, что мы не собирались создавать связь, не важен. Мы не просто так жестоки в соблюдении законов. Я всегда это понимал.

Ангел осознала, что он остался таким же упрямым, как и раньше. Угораздило же ее влюбиться именно в Крида. Тем не менее Ангел должна была признать — у него были качества, которые она не могла изменить, даже если очень этого хотела.

— Отлично. Прими удары плетью и запрись в какой-нибудь темной пещере на десять лет, но знай, что я буду ждать твоего возвращения. Когда тебя освободят, то все обвинения будут сняты?

— Да, но лорд Эвиас может убить или поработить тебя, а ты слишком нежная, чтобы выжить в рабстве. Разве я не четко объяснил, что произойдет?

— Моя задница будет в Сиэтле. Не беспокойся. Просто приди за мной, когда забудешь о своем благородстве.

— Они отправят за тобой стражей.

— Замечательно. Значит, меня не будет в Сиэтле. Просто я где-нибудь потеряюсь на все десять лет. Я очень хорошо знакома с человеческим миром, так как довольно долго прожила там, — Ангел прижалась к Криду. — Я сумею о себе позаботиться. А когда ты освободишься, я свяжусь с родителями и сообщу свое местоположение, чтобы мы смогли встретиться. Если хочешь, я сама найду тебя. Будет трудно так долго держать родителей в неведении, но незнание обезопасит их.

— Для тебя слишком опасно покидать стаю. Любой вампир или ликан поймет, что ты моя пара. Гар-ликанов боятся, а ты пахнешь как одна из нас.

— Будто лучше уж стать сосудом для какого-то мудака, если, конечно, мне не снесут голову. Я сумею избежать пиявок и хвостоловов.

Крид усмехнулся, наклонив голову.

Она встретилась с ним взглядом.

— Что?

— Ты же выросла среди ликанов. Хвостоловы?

— Но это правда. Разве ты не видел игры юных ликанов? А как наши мужчины охотятся за женщинами, чтобы взобраться на них? Мои родители считают, что прозвище, которое я придумала, очень милое. Хотя остальным оно не очень-то нравится. Я живу в Сиэтле. Знаешь, что там происходит?

— И что же?

— Постоянные дожди и толпы людей, но также множество парков, пышущих зеленью. Там-то и развлекаются вампиры и оборотни. Я уже научилась избегать обе расы. К тому же мои родители постоянно связывались с разными стаями, чтобы те присмотрели за мной и, возможно, подобрали мне пару. Только мне это очень быстро надоело. Также я избегаю клубов и мест, где собираются много людей, потому что для пиявок это своеобразный шведский стол. Впрочем, у людей тоже есть свои хищники. С ними гораздо сложнее справиться. Преступления в человеческом мире давно вышли из-под контроля, но я прекрасно выживала. Мне пришлось отправить в больницу только одного человека. Я никогда не видела там стражей, но, поверь, все равно постоянно наблюдала за ночным небом, — Ангел не призналась, что на самом деле мечтала увидеть в небе Крида.

— Ты можешь пострадать.

— Ты, вроде, решил вернуться домой и рассказать лорду Эвиасу о том, что между нами произошло. Я знаю, что зря трачу время, пытаясь уговорить тебя молчать. И все понимаю. В отличие от твоей моя голова не забита камнями, — она улыбнулась, чтобы смягчить слова. — К тому же я не очень хочу, чтобы кто-то приковывал меня к кровати, если, конечно, речь не о тебе. Значит, мой план — это единственный вариант, который подразумевает наше воссоединение в один прекрасный день, — ужасная мысль пришла ей в голову. — Но ведь никто еще не умирал из-за долгого нахождения в оболочке, верно?

— Насколько мне известно, нет. Я выживу, так как молод и силен.

Ангел ненавидела то, что предстояло пережить Криду.

— Уверен, что я не смогу уговорить тебя сбежать? Мы могли бы найти какой-нибудь крошечный городок с десятью жителями-людьми. Там нас никто не будет искать. Никогда не хотел заняться сельским хозяйством? Возможно, я научусь выращивать кукурузу или что-то в этом роде. А ты бы прогонял ворон с огорода. Мы поселимся на равнине, где нет гор в радиусе ста миль. Тогда мы будем уверены, что не имеем соседей в лице гар-ликанов.

Крид улыбнулся.

— Ты всегда смешила меня своими нелепыми предположениями.

— Что плохого в кукурузе? — она решила быть откровенной: — Мне безразлично, где мы живем и что делаем, пока у меня есть ты.

В его глазах вновь появилась печаль.

— Ты действительно любишь меня.

— Всегда любила, — но Ангел знала, что навряд ли когда-нибудь услышит ответное признание. Он до сих пор обнимал ее, не отпуская со своих колен, а в его глазах светились эмоции. Крид что-то испытывал к ней. Ангел видела это и пока была удовлетворена. Он уже признал, что она была его слабостью. Такая фраза от гар-ликана с выраженными чертами горгульи была равносильна признанию в любви.

— Меня устраивает первая версия плана.

— Где ты проявляешь благородство, а я прячусь, пока тебя не освободят?

— Да.

Ее сердце словно рвали на части. Ангел попыталась скрыть боль. Крид был ее парой. Она только что узнала об этом, чтобы вновь его потерять. Слишком жестоко. Десять лет покажутся вечностью, но в конце концов Крид придет.

— У меня есть вопрос.

— Даже не сомневался. Ты всегда была любопытна, Ангел.

— Пожалуйста, пообещай, что мы займемся сексом сразу, как ты найдешь меня. Я не выдержу до следующего опустошения. Будет очень хреново, если спаривание означает занятие любовью раз в тридцать лет. Я не угрожаю, но предупреждаю, что приобрету большой запас батареек. А потом, вероятно, заставлю тебя наблюдать, проверяя, возбудишься ли ты настолько, чтобы присоединиться ко мне.

— Батарейки?

— Да ладно. У тебя же есть телевизор. Я видела его в другой комнате. Именно батарейки. Допустим, у меня есть вибратор. Ты ведь знаешь, что это такое? Неужели ты никогда не смотрел порно? Почему-то я считала, что его смотрят все мужчины. По крайней мере, ликанам очень нравится.

Цвет его глаз стал серебристым.

— А ты смотрела?

— Порно? Не-а, но у меня есть вибратор. Я покажу тебе, как пользуюсь им, когда ты выйдешь из тюрьмы, — Ангел замешкала. — Никогда не думала, что подобные слова слетят с моих губ. Это доказывает, как сильно я люблю тебя. А теперь перестань уклоняться от моего вопроса. Ты занимаешься сексом только во время опустошения?

— Ты моя пара.

— И это означает «да, мы будем часто заниматься сексом», или так ты намекаешь на то, что независимо от обстоятельств я уже твоя, а значит, должна смириться с отсутствием интима?

Крид усмехнулся.

— Я не могу игнорировать твои прикосновения.

Она нежно ударила ладонью по его груди.

— Теперь ты нарочно говоришь загадками. Дай мне прямой ответ.

Он вытащил руку из-под ее колен, забрался между ее бедер и обхватил киску, которая все еще была влажной после секса. Ангел ахнула. Затем Крид приласкал клитор, дразня и доставляя девушке наслаждение. Ангел застонала.

— Такой ответ подойдет?

— Даже не знаю. Кажется, тебе иногда нравится вредничать.

Он убрал руку с ее киски, из-за чего Ангел стиснула зубы.

— Полагаю, то, что ты моя пара, ничуть не изменило твою жизненную позицию мудака, да?

— Встань и узнай, — Крид, схватив ее за бедра и приподняв, заставил Ангела встать.