— Ангел, — простонал он.

— Определенно не пони, — она немного приподнялась и со шлепком опустилась обратно.

На лице Крида отразилось удовольствие.

— Выпьешь кровь позже.

Ангел наклонилась, поднимая кинжал.

— Нет, сейчас. Дай мне руку.

Крид немного встряхнул головой, пытаясь прояснить помутневший от страсти разум, и сел. На секунду замешкав, он все же протянул руку Ангелу, которую она сразу приняла.

— Помнишь, как я только что ласкала тебя ртом?

— Конечно.

— Закрой глаза и отдайся во власть ощущениям. Думай о том, как чувствуются мои губы на твоей плоти.

Ангелу было неприятно резать его, поэтому она начала двигать бедрами, надеясь, что удовольствие отвлечет Крида от боли. Он снова лег на спину и, протянув свободную руку, начал гладить кожу на ноге Ангела.

Она сделала глубокий надрез кончиком ножа на большом пальце Крида, но он даже не вздрогнул. Хлынула красная кровь.

Бросив кинжал на пол, Ангел подняла ладонь Крида и обхватила губами его палец, посасывая. Кровь наполнила ее рот, и Ангел сглотнула. Она начала играть с большим пальцем Крида так же, как ранее с членом, продолжая медленно вращать бедрами.

Казалось, член стал больше и тверже. Ангел застонала и начала усерднее ласкать его палец. Весь процесс проходил так, как она того хотела. В конце концов обмен крови должен был доставлять удовольствие обоим.

Ангел почувствовала нарастающий жар в теле, которое уже покрылось капельками пота. Вероятно, такой эффект давала кровь Крида, так как его мать была ликаном. Ангел стала двигаться быстрее, ощущая близость оргазма. Ее клитор жаждал ласки. Ангел опустила руку и погладила чувствительный комок, одновременно сильнее всосав палец Крида.

Крид зарычал и яростно задвигался под ней, быстро толкаясь в лоно. Если бы он не сжимал рукой ее бедро, то сбросил бы Ангела во время этой бешенной скачки. Ангел закричала, когда достигла кульминации.

Внезапно Крид сел, вытащил палец изо рта Ангела и обнял ее за талию обеими руками так, чтобы она была плотно прижата к ему. Перекатившись, он навис над ней и стал быстро двигать бедрами, находя собственное освобождение такой силы, что в конце, задрожав, рухнул на Ангела.

Крид немного приподнялся, чтобы не наваливаться на Ангела всем весом. Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя.

— Я сделал тебе больно?

— Давай повторим.

Он не сумел сдержать смех. Ангел заставляла его испытывать так много эмоций. Когда она находилась в его объятиях, Криду становилось легче проявлять свои чувства. Для него Ангел была жизнью и светом. Удовольствием и… болью. От одной мысли о том, что он может потерять ее, у него кольнуло в груди.

Крид не допустит расставания с Ангелом. Она была его парой.

Он поднял голову и откинул волосы девушки, чтобы посмотреть в ее лицо. Чистое великолепие, заключенное в маленьком теле с хрупкими костями. В ее голубых глазах светилась игривость.

— Твой план вышел более удачным, нежели мой.

— А я ведь беспокоился, что, раз речь не шла об опустошении, придется сковывать тебя цепями и соблазнять, чтобы заняться сексом. Никогда еще так не радовался своей ошибке.

Она дополняла Крида. Ангел хотела его, несмотря на свои скудные знания о гар-ликанах, и ни разу не проявила сожаления по поводу их спаривания. Хотя Крид даже не удосужился спросить у нее разрешения.

— Ты прекрасна.

— Как и ты.

— Я хочу, чтобы ты дала мне обещание, которому будешь неуклонно следовать. Поклянись, — он беспокоился о ней.

— Все, что угодно.

Крид попытался найти нужные слова. Это было трудно.

— Если я начну огорчать тебя, что в последствии может нанести тебе душевную травму, то сразу сообщи мне. Я сделаю все, чтобы этого избежать.

Ангел стала серьезной.

— Конечно сообщу, но этого все равно никогда не произойдет.

Он не был так уверен. Крид мысленно пообещал, что всегда будет открытым с Ангелом, демонстрируя, как много она для него значит.

Она крепче обняла его.

— Я совсем не похожа на твою мать.

Ему не стоило удивляться, что Ангел сразу разгадала его мысли. Казалось, она знала его лучше, чем кто-либо.

— И в тебе нет ни капельки от отца, — она погладила его по волосам. — Я же встречалась с ним, помнишь?

Крид закрыл глаза и уткнулся лицом в изгиб ее шеи.

— Надеюсь, ты права.

— Крид, послушай меня, — Ангел продолжила играть пальцами с его волосами, а второй рукой поглаживать кожу на его плече. — Ты делаешь меня счастливой. Я не позволю тебе возводить между нами стены. Если ты когда-нибудь охладеешь, то я накричу на тебя и встану на колени. Попробуй игнорировать меня во время минета. Удачи.

Он громко рассмеялся, представляя, как она вытворяет нечто безумное. Ангел была не из робкого десятка.

— Видишь? Ты уже смеешься. Только от одной мысли о моей угрозе твой член начал твердеть внутри меня. О да. Мы все еще тесно связанные и голые лежим в постели, обнимаясь. Я могу гарантировать, что твой отец никогда делал подобного с матерью. Не хочу раздражать тебя упоминанием о том, что твои родители занимались сексом, чтобы ты появился на свет, но, думаю, мы друг друга поняли. Ты совсем не похож на отца.

Она была права. Отец каждый раз сковывал мать цепями, не допуская никаких прикосновений во время размножения.

— Если честно, меня это не удивляет. Ты совершенно не похож на него, Крид. Я постоянно слышу, что ты больше горгулья, нежели ликан, но на самом деле это последствия внушений отца, который хотел, чтобы его мечты осуществились. У тебя есть сердце, в котором горят страсть и доброта. Твой отец никогда не знал таких эмоций. Ты полностью пошел в мать.

Крид надеялся, что Ангел была права.

— Ты скрывал чувства, потому что окружающие ожидали этого от тебя. Но я требую, чтобы ты открылся. У тебя все получится. Здесь, со мной, безопасно быть самим собой.

Как же он хотел, чтобы все было так просто.

— Это слабость.

— Нет. Это сила. Нет ничего более пугающего, чем обнажить свои эмоции перед кем-то другим, но ты рискнул. Я никогда не разобью твое сердце. Я люблю тебя.

Он крепче обнял ее.

— Я причинил тебе так много душевной боли.

Несколько долгих секунд Ангел молчала.

— Я бы не назвала так произошедшее. Да, ты обидел меня, когда перестал со мной разговаривать. Но я никогда не переставала любить тебя. Единственный способ причинить мне боль — отгородиться от меня.

— Никогда, — поклялся он.

— Тогда все в порядке.

— Я не всегда сумею подобрать правильные слова. А возможно, отреагирую на нечто так, что разочарую тебя.

— Ничего страшного. Я не стесняюсь озвучивать свои чувства и могу быть требовательной. Если что-то пойдет не так, я обязательно дам знать.

— А если я сделаю нечто непростительное?

Ангел не торопилась с ответом.

— Никаких измен и избиений. Вот два правила, которые могут все испортить. Если вдруг ты забудешь о моем дне рождение, то я, конечно, разозлюсь, но тогда тебе придется купить мне более дорогой подарок.

— Ты же знаешь, что я никогда не изменю и не ударю тебя.

— Знаю. В том-то все и дело.

Он поднял голову, встретив ее взгляд.

— Нам нельзя расставаться. В этом случае я навряд ли сумею дальше жить.

— Я тоже люблю тебя, Крид. И ты не сможешь ничего сделать, чтобы изменить мои чувства.

— Если бы у меня было сердце, то я бы признался тебе в любви.

Ангел прижала ладонь к его груди.

— Оно вот здесь. У тебя есть сердце. Однажды ты произнесешь эти слова. Я подожду.

— Это обижает тебя, — Крид умудрился так быстро разочаровать ее.

— Нет, — Ангел улыбнулась. — Может у тебя и есть проблемы со словом на букву «л», но твои чувства проявляются в поступках и прикосновениях. Я все чувствую.

— Я сделаю для тебя все, что угодно.

— Видишь? Это и есть любовь.

— Я уже подвел тебя как пару.