— Заткнись, — она подняла руку и прижала ту к его губам. — Просто послушай. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Поэтому не ожидаю, что ты будешь каким-то красноречивым поэтом или идеальным. Мне не нужно это. Я хочу только тебя. Ты часто ворчишь и капризничаешь. Черт, иногда ты выводишь меня из себя. Как, например, сейчас. Но ничего не меняется. Я по-прежнему люблю тебя. Как бы ты ни старался, у тебя не получится убедить меня в ошибочности нашего спаривания. Я совершенно не сожалею и счастлива. Ладно, сейчас я раздражена, но ты знаешь почему. Перестань зацикливаться на будущем, которое представляешь, полагаясь лишь на свои догадки. Ты совсем не похож на мудака, который сеет вокруг себя несчастья… я же правильно повторила твои слова? И я не имею ничего общего с твоей матерью. Она позволяла ему причинять себе боль до тех пор, пока не потеряла волю к жизни. Как ты вообще можешь сравнивать нас? Неужели ты хоть раз видел, чтобы я тихо страдала? Да меня невозможно заткнуть, — она убрала руку с его рта. — Все понял?

Крид ухмыльнулся.

— Да.

Она улыбнулась в ответ.

— Выкинь камни из головы, гар-ликан. Ты на века застрял со мной.

— По физическим данным я горгулья, а они могут жить тысячелетиями.

Ее глаза округлились.

— А их пары?

— Благодаря моей крови ты проживешь столько же, сколько и я.

— Ух ты. Новость шокирует, но, признаюсь, мне льстит мысль о том, чтобы прожить с тобой тысячелетие. В этом случае у нас будет достаточно времени, чтобы убедиться, что в наших отношениях все идеально.

Он кивнул.

— Так и сделаем.

— Не надо так сильно волноваться. Хоть я и ценю твое беспокойство. Видишь? Человек, который ко всему безразличен, не будет переживать. Твоя забота обо мне доказывает, что ты не похож на отца.

— Спасибо за такие теплые слова.

Ангел зевнула.

— Знаешь, в чем я сейчас нуждаюсь?

— В сне?

Она кивнула.

— Но в твоей постели. С тобой. Я хочу, чтобы ты обнимал меня. Это не слишком? Ты вроде как привык к одиночеству. Если все же слишком, то я дождусь, когда ты уснешь, и свернусь калачиком рядом.

— Думаю, я справлюсь, — он высвободился из ее объятий и отстранился. — Нужно отнести посуду на кухню. Скоро вернусь.

— Поторопись, — Ангел потянулась. Крид с удовольствием наблюдал за действом, так как она не пыталась скрыть от него свое тело.

Он поднял кинжал, чтобы Ангел не наступила на него, если вдруг встанет ночью, и собрал тарелки, поспешив на кухню. Позже он обязательно вымоет посуду, а сейчас ему хотелось вернуться к Ангелу.

Тихий стук в дверь привлек внимание Крида. Он нахмурился, но все же подошел к двери и отодвинул засов, выглянув в коридор так, чтобы большая часть его тела оставалась скрытой. Если бы там оказался отец, то Крид убил бы его.

Но в коридоре стоял Кэлзеб.

— Ты уже встал. Я намерено не стучал громко на случай, если ты спишь.

— Практически спал, но мне понадобилось ненадолго покинуть постель.

— Можно войти?

Крид вздохнул.

— Я голый.

Кэлзеб усмехнулся.

— Если у тебя есть нечто такое, чего я не видел раньше, то покажись, чтобы утолить мое любопытство, — он посмотрел по сторонам, став серьезным. — Вопрос важный. Я бы зашел к тебе на рассвете, но не хотел, чтобы для тебя это стало сюрпризом.

— Дай мне десять секунд, а затем входи.

Крид развернулся, вошел в гостиную и огляделся. Наклонившись, он поднял один из ковриков, обернул тот вокруг талии и встал между входной дверью и коридором в спальню, надеясь, что Ангел не выйдет в попытке найти его.

Входная дверь широко распахнулась, и Кэлзеб вошел внутрь.

— Прости. Знаю, сейчас ты укрепляешь вашу связь, но это проблема не может ждать.

— Что случилось? Это как-то связано с моим отцом?

— Как ты догадался?

— Недавно он заявился ко мне домой, и мы поругались. Что он выкинул на этот раз?

— Кадо подал официальную письменную просьбу о встрече с Эвиасом. Он считает, что ты нарушил закон, но по каким-то причинам не получил наказание в виде порки и заключения в тюрьму. Кадо ходатайствовал о порабощении твоей пары, попросив первым, поскольку он твой отец, использовать ее тело в качестве сосуда для размножения. Придурок считает, что имеет право владеть Ангелом, поскольку, по его мнению, из-за нее он лишился сына.

Кожа Крида начала твердеть. Из-за накатившей ярости он не мог дышать. Крид знал о недовольстве отца, но не ожидал такого ответа.

— Успокойся, — приказал Кэлзеб. — Ничего из вышеперечисленного не случится. Эвиас зол также, как и ты. Черт, да и я тоже. Твое право, как ее супруга, быть в курсе происходящего, чтобы представлять ее и свои интересы.

Уговоры помогли. Крид глубоко вдохнул, немного подавив ярость, и расслабился, пытаясь восстановить контроль над телом.

— Не знаю, каким будет следующий шаг Кадо, но завтра утром состоится встреча с Эвиасом, где ему будет отказано по всем пунктам. Если захочешь присутствовать, то жду тебя ровно в семь. Суть моей работы состоит в том, чтобы предвидеть трудности в клане, но даже я не думал, что Кадо пойдет на такое. Как он только додумался до подобного плана? Ситуация похожа на одно из тех запутанных ток-шоу или мыльную оперу. Возможно, он слишком часто смотрит телевизор. По факту Кадо пытается сделать тебя отчимом своего сводного брата.

Крид нахмурился.

— Ты не смотришь подобные передачи? Наверное, мне тоже пора прекратить, — он огляделся. — У тебя даже телевизора нет. Впрочем, ты так редко бывал на утесах, что не было смысла в покупке лишней техники, — Кэлзеб посмотрел в глаза Крида. — Если бы твоя пара стала сосудом для размножения, то лишилась бы прав на ребенка. Поэтому формально ты не был бы отчимом малыша, но, учитывая участие твоего отца, приобрел бы сводного брата. Понимаешь, к чему я клоню?

— Нет.

— Не бери в голову. Следи за ублюдком и не оставляй свою пару без защиты.

— Спасибо. Я не подпущу его к Ангелу.

Кэлзеб вздохнул.

— Я пришлю тебе копию видео, где Эвиас лишил твоего отца звания. Надеюсь, это поможет избежать вашего боя после встречи с Эвиасом.

— Сомневаюсь.

— Свяжись со мной, если решишь ответить на его официальную просьбу. Эвиас в любом случае поставит Кадо на место, поэтому тебе не обязательно присутствовать.

— Мне не нужно время для размышлений. Я хочу видеть его лицо, когда он будет говорить с лордом Эвиасом.

— Я приставлю охрану к твоей паре, пока ты не закончишь с Кадо. Она не должна покидать твое логово, поэтому не сможет присоединиться к встрече. К тому же если она будет рядом, то ты не сможешь вызвать отца на бой. Мне доложили, что два твоих брата поддерживают его. С момента поступления официального запроса за ними следили мои стражи. Вероятно, сейчас они планируют свой следующий шаг.

— Какие именно братья?

— Которые родились перед тобой. Старший решил не возвращаться домой.

Крид не удивился. Эти двое, вероятно, до сих пор лелеяли надежду добиться одобрения отца. Вероятно, сейчас братья потакали ему, слушая его разглагольствования. Старший брат был умнее и ненавидел отца почти так же сильно, как Крид.

— Я собираюсь бросить ему вызов.

— И я не осуждаю тебя, — Кэлзеб повернулся и направился к двери. — Запри за мной. Я бы не удивился, если бы они решили напасть среди ночи. Кадо подлый ублюдок. Если у него остались мозги, то он будет ждать отказа от Эвиаса.

Когда Кэлзеб вышел, Крид закрыл дверь на засов и повернулся, уставившись на стену в другом конце комнаты, которая скрывала внешний выступ. Отец и братья знали об этом входе. Отбросив коврик, которым прикрывался, Крид подошел к дивану, поднял его и переставил. Теперь для того, чтобы сдвинуть камень и проникнуть внутрь, им пришлось бы сломать каркас дивана.

Зайдя на кухню, он взял стаканы и в качестве дополнительной меры предосторожности поставил их на подлокотники дивана. Если диван сдвинут, то стаканы упадут и разобьются.

Когда Крид вернулся в спальню, то обнаружил, что Ангел, тихо посапывая, свернулась калачиком посреди кровати. Она заснула, не дождавшись его. Крид закрыл и запер дверь спальни, затем подошел к камину, взял меч, который лежал на каминной полке, и положил тот возле кровати.