Пока он сидел за столом, оперативники продолжали заполнять документы. Все изъятые кусочки ногтей и пряди волос были тщательно упакованы в специальные полиэтиленовые пакеты, опечатаны печатями и зафиксированы в соответствующем протоколе изъятия. Все должно было идти на экспертизу.

К этому времени на Цируля надели наручники. Вскоре в кабинет стали заглядывать милицейские начальники. Потом пришел начальник изолятора, несколько офицеров Следственного управления ГУВД, расположенного рядом с изолятором, приехал какой-то чиновник из Московского ГУИНа, который курировал работу следственного изолятора, и наконец появился следователь, который вел это дело.

Через час-полтора весь маскарад закончился. Адвоката увели в камеру, так как санкция на его задержание уже была выдана прокурором. А Цируля отправили в карцер.

К вечеру его вывели из карцера и повели уже в другой следственный кабинет. Там Цируль увидел своего следователя, замначальника по режиму и еще какого-то оперативника. Они были уже спокойны и даже приветливы.

– Садись, Павел Васильевич, – сказал зам по режиму. – Надо бумагу кое-какую в отношении тебя подписать.

Цируль недовольно процедил сквозь зубы:

– Какую еще бумагу?

– Мы тут обыск в твоей камере провели, где ты сидел. Так вот, ставим тебя в известность, что за окном твоей камеры нашли метадон и опий, – сказал режимник и сделал паузу, вглядываясь в лицо Цируля.

Цируль даже бровью не повел.

– Но это, Павел Васильевич, еще не все. Самое главное – мы нашли другое. Мы нашли у тебя, – и он быстро протянул ему протокол изъятия, – радиостанцию фирмы «ALINCO» и мобильный телефон, который ты прятал под своей тумбочкой. Ну что, будешь подписывать протокол изъятия? Или хотя бы расписку подпиши, что мы тебя ознакомили с протоколом изъятия.

– Ничего без адвоката я подписывать не буду, – ответил Цируль коротко.

– Твой адвокат арестован, – сказал зам по режиму.

– Ничего, у меня другие есть. Пускай они приедут, тогда и подпишу.

– Вольному воля, – сказал режимник. – Тогда иди снова в карцер, а мы сейчас составим акт, что ты от подписи отказался.

Двое человек, присутствовавших, видимо, в качестве понятых, подписали сразу составленный акт.

После этого Цируля вернули в карцер.

Через несколько дней его перевели в другой следственный изолятор – «Матросская Тишина». Такой перевод объяснялся тем, что, несмотря на то, что оперативники вскрыли каналы получения наркотиков Цирулем, но те сотрудники изолятора, которые способствовали этому, обнаружены не были. Поэтому, опасаясь того, что Цируль имеет тесный контакт с некоторыми сотрудниками СИЗО, следственные органы приняли решение перевести Цируля в другой изолятор.

Через несколько дней поздним вечером Цируля с большой охраной СОБРа перевезли из Бутырского изолятора в «Матросскую Тишину». Ему предстояло осваивать новую «квартиру».

Прошло три дня с того момента, как Глеб получил ультиматум от членов своей бригады по поводу денег, вложенных в общак Цируля. За это время Глеб сумел договориться с работником СИЗО о встрече с Цирулем, однако последний так и не позвонил. Пришлось ему бросить свой джип в отделении милиции, спасибо ноги унес. А самое главное – Глеб потерял возможность встретиться с Ястребом.

Тот куда-то исчез. Глеб считал, что Ястреб знал близкое окружение Цируля, так как в последнее время часто бывал у него на вилле. Однако после той встречи, когда Ястреб представил Глебу Болта, он неожиданно исчез.

Сам же Болт ничего о Цируле не знал.

Поэтому сейчас у Глеба оставались два выхода: выйти непосредственно на самого Цируля, переговорить с ним, – однако все упиралось в работника следственного изолятора, который не звонил. Второй выход – самому провести разведку по установлению возможных похитителей общака с виллы Цируля.

Но поскольку Глеб не знал никого из окружения Паши, а с ним самим переговорить пока не было возможности, Глеб решил поехать в Мытищи, в поселок Жостово, и постараться там, среди местной братвы, навести какие-то справки.

Весь следующий день он провел в Жостово, в Мытищах и в других близлежащих поселках. Вскоре у него уже была информация, что недалеко от виллы Цируля промышляет мелкая бригада братвы из Мытищ, которая в основном занимается мелкими поборами в маленьких кооперативных магазинчиках и ларьках.

Поскольку они чаще всего проезжали мимо виллы Цируля, Глеб решил, что именно они и могут иметь какую-то информацию о том дне, когда общак был вывезен кем-то.

Однако идти с голыми руками на эту, пусть даже и мелкую, братву для Глеба представлялось самоубийством. Поэтому он решил обратиться к своей бригаде. Такая возможность вскоре у него появилась.

Макар сам позвонил Глебу и вежливо поинтересовался, как у него дела. Глеб, сославшись на то, что это не телефонный разговор, назначил стрелку. Через несколько часов они уже сидели в уютном кафе. Вместе с Макаром приехал Антон. Глеб подробно рассказывал о возможных вариантах. Макар кивал, соглашаясь с ним.

– Конечно, – сказал он в итоге, – вся информация о Паше – это прежде всего первоисточник. Странно, что тебе тюремщик не звонит. Может, он испугался?

– Да нет, вероятно, какие-то сложности возникли. Позвонит, – сказал Глеб. – Но время-то идет! Ты же не хочешь срок сдвигать!

– Тут не я решаю, – сказал Макар. – было общее собрание, и бригада постановила – семидневный срок. Не искать же тебе всю жизнь эти злополучные деньги! А потом, чего ты паникуешь? У тебя есть две возможности: Цируль и пробить эту мытищинскую бригаду.

– И что? Мне одному на них идти?

– Зачем же? А мы на что? – возмутился Макар. – Подтянем ребят, поедем разбираться с ними. Ты знаешь, где они тусуются?

– Конечно, знаю, – сказал Глеб, – в небольшой кафешке. Они каждый вечер часов в семь собираются как бы на планерку, а потом – либо на дискотеку в подмосковный клуб, либо в Москву едут развлекаться.

– Вот и хорошо, – подытожил Макар. – В кафешке мы их и возьмем, тепленькими. Давай сегодня и поедем, – подытожил он.

– Да, еще, – обратился к нему Глеб, – я не сказал самого главного. – И он рассказал Макару о своих приключениях с джипом, о задержании в отделении милиции и о подозрении в убийстве Кости.

Макар нахмурился.

– Ладно, не волнуйся, Глеб, никто на тебя «косяки» по убийству Кости вешать не будет. Никакой твоей причастности к этому делу нет. В конце концов, легко докажешь. А что касается тачки, тачку мы тебе дадим. Конечно, не джип, но на колесах передвигаться сможешь.

– А может, нам сегодня и повезет, – сказал неожиданно Антон, – и мы на бабульки наши выйдем?!

– Все может быть, – согласился Макар. – Тогда, Глеб, мы тебе «Роллс-Ройс» купим или «мерина» шестисотого. Сам выберешь!

Вскоре Глеб, Макар и остальная бригада подъехали к кафе, где собиралась мытищинская бригада.

Кафе было переделано из бывшего общепитовского и напоминало не то чебуречную, не то чайную. Оно представляло собой стекляшку с большими стенами-окнами и металлической крышей. Все стекла были задрапированы шторами. Тем не менее ряд окон был открыт, и с улицы хорошо было видно, кто находился внутри.

Народу там было немного. Стоящие рядом иномарки говорили о том, что в кафе находилась та самая местная бригада. Стояло машин шесть или семь.

Остановив свою тачку недалеко от кафе, Макар, обратившись к Глебу, сидевшему на переднем сиденье, сказал:

– Смотри, братан, местная шпана на чем ездит!

Они увидели новенький «Опель Фронтеро», «Форд», «Опель Вектра», «Мерседесы» 180-й и 200-й моделей.

Макар осмотрелся. Кафешка стояла практически на окраине. Рядом находился сосновый лес.

– Вот и удобное место для беседы, – улыбнулся Макар. – Сейчас мы напряжем мальчиков и снимем информацию!

Глеб посмотрел на Макара.

– Слушай, а если они не при делах, не в курсе и вообще ничего не знают?