Но это была не только радость, но и большая ответственность. Дрейсс и Мокем погибли в комнате-ловушке, Форанский зонд погиб в пожаре, вызванном невнимательностью исследователей.

Но Паккпекатт и его помощники, казалось, не думали об ответственности перед историей. Они немедленно приступили к выполнению своего плана.

Плэйк спросил:

— Что мы сообщим в штаб, полковник?

— Только сообщение о контакте. Спутник готов?

Тэйсден ответил:

— Да, сэр.

— Запускайте.

Эккельс спросил:

— Полковник, можно мне связаться с «Пенга Рифтом»?

— Конечно.

Эккельс проинформировал капитана Барджеса о ситуации, приказав не рисковать найденными артефактами и в случае угрозы сразу уходить в гиперпространство.

Тэйсден доложил:

— Спутник запущен, активирован и выходит на позицию.

Паккпекатт повернулся к Эккельсу.

— Доктор, вы не собираетесь возвращаться?

— Куда?

— На «Пенга Рифт».

— Чтобы прятаться на другой стороне планеты? Ну нет, полковник, я думаю, я мог бы принести больше пользы здесь.

Эккельс думал только об одном: «Хорошо, командуй, если хочешь. Позволь только мне быть здесь, когда дверь откроется:»

Паккпекатт махнул рукой.

— Если вы не нужны на «Пенга Рифте», мы воспользуемся преимуществом вашего присутствия. Агент Плэйк, ознакомьте доктора с оборудованием.

Лобот обнаружил, что, подключив свой интерфейс к Страннику, он начал терять возможность общаться с Ландо и дроидами. Связь была такой сложной, а структуры данных настолько чужими, что контакт с кораблем отнимал все внимание и ресурсы Лобота.

Даже попытка перевести информацию Странника на общий язык и озвучить ее, оказалась очень сложной. Через некоторое время Лобот обнаружил, что он начинает думать алгоритмами Странника. В сообществе киборгов такое явление называлось «опасностью системной интеграции», грозившей потерей личности.

Ландо понял только, что Лобот подключился к машине, которая может забрать его разум. Понаблюдав за Лоботом некоторое время, Ландо пришел к выводу, что нужно систематически делать перерывы в соединении, и заставлял Лобота соблюдать их. За время полета к Мельте Обез Лобот провел подключенным к Страннику не более часа.

Даже это время было уступкой Лоботу, который утверждал, что чем дольше будет соединение, тем продуктивнее результат.

Лобот объяснил Ландо:

— Странник не знает, кто или что он. Он только знает, что он делает.

Корабль «защищал-от-повреждений», «выращивал-и-воспитывал», «лечил-икормил», «спасал-от-хищников», «сохранял-и-поддерживал», что Лобот мог истолковать как яйцо, куколку или родителя. Существ в капсулах корабль называл «спящими», «хранителями», «жертвами», «руководителями»: — половина из этих определений указывала на то, что они являются частью корабля, а другая половина указывала на то, что они — нечто отдельное.

— Я не думаю, что корабль знает что-то еще. Странно, что такое физически совершенное существо не имеет даже самосознания ребенка или чувства цели. Он осознает процессы, которые происходят в нем, но не более того. Думаю даже, что он понимает, где находится, не более чем семя, брошенное в землю.

Ландо разочарованно сказал:

— Если он нас не слушается, я не вижу, что можно извлечь полезного из общения с ним. Если ты хочешь продолжить с ним общаться, по крайней мере, не забывай делать перерывы.

Сейчас они имели доступ во все помещения корабля, но Ландо уже не испытывал интереса исследовать их. Он отключил обоих дроидов, чтобы не расходовать зря их энергию, и большую часть времени проводил, плавая в невесомости в комнате № 229. Топливо в его ракетном ранце почти закончилось, но это было лишь предлогом, чтобы скрыть отчаяние, охватившее его.

Лобот, связавшись с Ландо по комлинку, пытался поговорить о его состоянии:

— Ландо, за все время наших путешествий я только один раз видел тебя в таком состоянии. Это было, когда та женщина, Сарра Долас, перешла на сторону Нарки Тобба. Только тогда ты сложил руки, не пытаясь выиграть игру, которая не может быть выиграна. Что в этот раз?

— Ничего. Я сделал все, что мог. И ничего из сделанного не улучшило нашего положения. Сейчас ты говоришь, что корабль направляется домой. Я жду, когда будет сыграна эта последняя карта.

Внезапно Странника сильно встряхнуло, как будто он выходил из гиперпространства. Это вывело Ландо из оцепенения.

— Лобот, ты где?

— В пространстве между внешним и внутренним корпусами, в районе кормы.

— Иди сюда. Ты не знаешь, что происходит?

— Не знаю, Ландо. Шум от выхода из гиперпространства был особенно сильным.

— Лобот, я не знаю, почему я не понял это раньше. Мне кажется, резервы энергии корабля — какой бы она ни была — на исходе. Или он слишком долго не пополнял запасы энергии, или последняя атака повредила его генераторы.

— У Странника нет генераторов.

— Неважно, что там у него вместо них. Кораблю нужна энергия, он не может лететь дальше. Поэтому он открыл все порталы и не закрывает их. Поэтому во время атаки не работали ремонтные функции. Корабль устал.

Лобот ответил:

— Да. Я говорил с ним об этом.

Ландо раздраженно сказал:

— Ты мог бы мне об этом рассказать. Лобот, гиперпространственные переходы даются кораблю все труднее, потому, что у него все меньше энергии, чтобы открывать точку перехода. Когда-нибудь корабль просто разрушится во время перехода.

В это время Лобот присоединился к Ландо в комнате № 229.

— Я предполагал и такой вариант. И советовал тебе наблюдать за Странником на расстоянии.

— Хорошо, но сейчас нам нужно знать, где мы находимся. Если это какая-то планетарная система, а не глубокий космос, то у нас есть шанс. Лобот, не мог бы ты убедить его, чтобы он открыл для нас какой-нибудь иллюминатор?

— Я попытаюсь.

Лобот начал снимать свой скафандр, чтобы проникнуть во внутренний коридор.

Ландо спросил:

— Мне пойти с тобой?

— Сейчас не надо, но если через двадцать минут я не приду, тогда иди за мной.

Когда Лобот ушел, Ландо снова включил R2, и, в первый раз за время, прошедшее после случая с маяком, 3РО.

ЗРО сказал, явно не замечая недовольства Ландо:

— Добрый день, мастер Ландо. Я не чувствовал себя так хорошо, с тех пор, как мне в последний раз делали дефрагментацию. Надеюсь, что вы чувствуете себя так же хорошо. Где же мастер Лобот? С ним все в порядке? Я вижу его скафандр, но его самого нет:

Повернувшись к R2, 3РО продолжил:

— R2, мой дорогой друг, как ты себя чувствуешь? Пожалуйста, скажи мне чтонибудь. Мой системный контроллер показывает, что у меня осталось мало энергии. Вы не нашли тут где-нибудь розетку? Дизайн этого корабля явно не рассчитан на дроидов.

Ландо резко сказал:

— 3РО!

— Да, мастер Ландо?

— Заткнись!

— Конечно, сэр.

R2 издал писк, который можно было понять как выражение облегчения.

Ландо повернулся к нему.

— R2, ты просканируешь ближнее пространство на предмет радиосообщений? Мы можем находиться в какой-нибудь цивилизованной системе.

3РО начал:

— О, я так надеюсь на это, сэр:

Ландо яростным взглядом заставил его замолчать.

Через некоторое время Лобот выбрался из туннеля и подошел к ним. Ландо спросил:

— Ну, что?

— Я не уверен: Корабль говорит, нам надо вернуться в планетарий — я так понял. Он называет это помещение Отражением Бесконечности.

— Но планетарий, наверное, уничтожен.

— Возможно, он был восстановлен.

— Ну, пойдем, посмотрим, что от него осталось.

Когда они подошли к планетарию, поверхность переборки опять стала прозрачной. Они обнаружили себя как будто висящими в космосе, под ними была сфера планеты, а вдалеке сиял диск голубой звезды.

Ландо испуганно сказал:

— Что это такое? Лобот, это же другая система, не та, что он нам показывал в планетарии!