Тот факт, что лютеранин Гердер противопоставил свои идеи западному Просвещению в целом, означал своего рода духовную революцию. Гердер утверждал, что культура начинается не с эпохи Просвещения. Само Просвещение было результатом длительного развития изначальных форм человеческого опыта и культуры. Субъектом культуры, творцом ее является народ, а не какой-то отдельный гений, не интеллектуалы. Исчезновение многообразия культур и народов, создающих эти культуры, означало для Гердера исчезновение всякой культуры вообще.
Если иметь в виду необходимость формирования нового консерватизма, то Гердер является в этой связи центральной фигурой. Во-первых, для исторического самосознания, для немецкого консерватизма за последние 200 лет главную роль играло понятие нации. Устранение из консервативного наследия национальной идеи означало бы деполитизацию консерватизма. Во-вторых, с понятием нации тесно взаимосвязано понятие истории. Мыслить консервативно значит мыслить исторично. Внеисторичное мышление априори является неконсервативным.
Не стали ли национальная идея и консерватизм архаизмом вследствие опыта национал-социализма, террористической практики этого режима? Если Гитлер и сказал как-то о себе в 20-е годы, будто он единственный представитель консервативной революции, то это было, замечу, лишь самообозначение, не подтвержденное действительностью.
Национал-социализм не имел ничего общего с традицией национального сознания, он был антиисторичным, нигилистическим движением, создавшим своего рода эрзац-религию. Трудности употребления понятия "консерватизм" связаны ныне в Германии с тем, что национал-социализм интерпретируется как кульминационный пункт развития консервативного мышления и консервативной традиции в Германии. Однако если обратиться к самой сути национал-социализма, то имело бы смысл говорить именно о "гитлеризме".
Идеи национал-социализма, с которыми выступал Гитлер в период Веймарской республики и которыми он привлек на свою сторону немецкий народ, вызвав у немцев воодушевление, нужно строго отличать от собственных воззрений Гитлера. Он стремился к созданию нового мирового порядка, который был бы обязателен для всего человечества. Его расистское мировоззрение не имело ничего общего с консерватизмом. Трагизм нынешней ситуации заключается в том, что "консерватизм" отождествляется с "гитлеризмом".
Эпоха Нового времени отмечена противостоянием двух универсалистских идей, каждая из которых обязана своим появлением Просвещению. Это, с одной стороны, была идея прийти к отмиранию наций с окончательной победой социализма. И с другой стороны, идея преодоления наций посредством установления капиталистического, либерально-демократического мирового порядка. Обе универсалистские идеи потерпели крах. Победу одержал в итоге тот принцип, что только национальное государство является решающим структурным элементом политики. Отказ от национальной идеи невозможен.
В государствах, образовавшихся в пространстве бывшего Советского Союза, национальная идея является самой мощной силой. В Восточной Европе без такой национальной силы была бы невозможна политическая организация, формирование коллективной политической воли.
Во всем западном мире либеральный универсализм появился на исторической арене лишь в связи с нациями и национальными государствами, и только степень этой связи была различной. Национальная идея является сегодня во всем мире единственным структурным элементом политики, формирующим саму политику. Такова первая причина, почему мы не можем отказаться от национального сознания.
Во-вторых, нет другого инструмента и другой организационной формы в политическом отношении, кроме национального государства, которые позволяли бы осуществить универсальное взаимодействие, наднациональные взаимосвязи. Можно образовать "европейское сообщество", но это не создаст единства Европы. Единство Европы, включающей также Восточную Европу и Россию, может быть создано только политически дееспособными и автономными национальными государствами.
Если бы какое-то всемирное правительство, наделенное монопольными полномочиями на применение военной силы, попыталось установить мир во всем мире и создать по своему представлению спокойствие и порядок, это привело бы не к прекращению войн, а, наоборот, к окончательному превращению политики в террор. Попытка заменить международную политику всемирной полицией, не создала бы мира на земле. Следствием было бы лишь превращение традиционных войн в терроризм. Полицейские акции не годятся для устранения политических конфликтов. Они ведут лишь к распространению терроризма.
Третья причина, почему я ратую за национальную идею, относится к правам человека. Если нет национальных государств, добивающихся признания прав человека, тогда права человека остаются фактически лишь на бумаге. Таков один из важных тезисов, выдвинутых Ханной Арендт в ее классическом труде о "Происхождении и элементах тоталитарного господства". Из опыта XIX и ХХ веков она сделала тот вывод, что права человека, будь то индивида или меньшинств, может осуществить и защитить только национальное государство, осознающее себя как правовое государство.
Конечно, может наступить вырождение национальной идеи, ее дегенерация, милитаризация. Национальная идея может превратиться в разрушительную силу. Национализм проявил себя в ХХ веке как одна из самых деструктивных политических сил. Однако национальное сознание или патриотизм только тогда становятся опасной и разрушительной силой, если они подвергаются угнетению и вытеснению. Так, например, взрыв на Балканах является восстанием против того искусственного объединения, в котором народы принуждены были жить до сих пор. Право народов на самоопределение было попрано.
Единственным источником и силой, которая может сплотить единую волю всех немцев в объединении Германии, является национальное сознание. Без него ничего не сможет "вырасти в совместной жизни".
Прогрессивная логика эпохи Нового времени исходила из автономности индивида, освобождения его от всех традиций, предрассудков, зависимостей и оков истории. Чем современнее, тем рациональнее. Чем рациональней, тем более абстрактным, а значит, и более внеисторичным становится мир. Как следствие этой логики модерна может возникнуть новое варварство, направленное на одно лишь удовлетворение потребностей индивида. Этого опасался еще Вико. В современном обществе получает право на существование все, что может быть продиктовано естественными потребностями. Это означает тотальный отказ и общества, и самосознания человека, и отношения человека к природе от истории.
С отказом от истории, с торжеством абстрактного отношения распадается всякий внутренний порядок в обществе, все формы этоса, которые связывают людей между собой и обосновывают их общности. Остается одно лишь стремление к удовлетворению индивидуальных интересов и потребностей. Такая оценка ситуации составляет ядро консервативного мышления в эпоху Нового времени. Поэтому консерваторы никогда не разделяли оптимистической веры и иллюзий прогрессистов.
Если распадаются духовные, нравственные, этические и религиозные силы, связывающие людей, с отказом от истории общество теряет также и способность к осуществлению политики. По мере развития этого процесса и распада интегративных сил наступает момент, когда уже невозможно становится формирование коллективной политической воли, поскольку нет уже необходимой для этого реальной общности. Современная демократия культивирует свой основной миф, будто в конечном счете правит и является сувереном сам народ.
Только национальная идея делает современное общество способным к осуществлению политики и демократии. Предпосылкой образования наций была общая историческая память, которая разделялась всеми. Черпая свои силы в совместном опыте, в пережитом, в общей истории, нация становится общностью судьбы.
В противоположность этому либеральный порядок исходит из того, будто существуют лишь индивиды, наделенные равными правами и объединившиеся на основании договора в государство. Однако в действительности такие обособленные индивиды, самостоятельно преследующие свои интересы в соответствии с договорными отношениями, действуют лишь в сфере экономики.
