Основатели партии ХДС/ХСС исходили после войны из новой политической идеи: сторонники обеих христианских конфессий объединились в одну партию, руководствуясь стремлением не допустить никогда впредь падения немцев до состояния варварства. Если ХДС не может ныне убедительно выступать в качестве силы, противостоящей возврату варварства, тогда партия теряет оправдание своего существования.

При основании новой объединенной партии предполагалось также возвращение к западноевропейской традиции этоса, рассматривая это как элементарное условие выживания современного государства. Мы стояли тогда на краю пропасти. К какой иной интегративной идее могли мы тогда обратиться?

Своими бесспорными достижениями за послевоенный период ХДС/ХСС обязана взаимодействию либеральных, социальных и консервативных сил, которые составляли в рамках партии духовную и политическую общность. Что недоставало либералам, то находилось у консерваторов. Что недоставало социально ориентированным силам, то было у классических либералов. Конечно, сохранение баланса между этими силами всегда было непростым делом, но основной аккорд долгое время сохранялся. И в этом был секрет успеха.

Затем произошла культурная революция 1968 года. Она в корне изменила политическую ситуацию. Это движение поставило ряд актуальных и содержательных вопросов. Например, о том, имеет ли смысл в перспективе заботиться лишь о постоянном повышении жизненного уровня, думая лишь о хорошей еде, путешествиях и т.п. Был по праву поставлен вопрос о духовных основах, об исторических целях.

Перед партией ХДС было две возможности. Она могла либо согласиться с теми ответами, которые давало поколение культурной революции, либо противопоставить им собственные и лучшие ответы. Но тогда ей нужно было бы обратиться к своему христианскому наследию. Если тому, что утверждала эта культурная революция, инспирированная марксистскими и анархистскими идеями, не будет противопоставлено другой позиции со стороны ХДС, тогда партия ХДС окажется вынуждена приспосабливаться к позициям культурной революции. Об этом я предупреждал еще в 1976 г. Партия, которая не способна дать ответы на политические вопросы, исходя из своей собственной духовной субстанции, рано или поздно окажется в зависимости от тех, которые диктуются другими партиями.

С последствиями этого процесса мы имеем дело сегодня. В особенности задеты в составе ХДС христианские консерваторы, которые объявлены политическим врагом. Такого давно не было. Однако история вносит свои коррективы. И вот уже председатель фракции ХДС в бундестаге Шойбле приходит к выводу, что главной предпосылкой для решения наших проблем является сплочение немцев, обретение ими вновь общности, осознание общности судьбы. Немцы должны преодолеть свой эгоизм, гедонизм, анархические привычки и поставить себя служению национальному сообществу.

Консерваторы, прежде всего христианские, всегда играли в этой партии ключевую стратегическую роль. Было бы совершенно неверно относиться к ним как к какой-то маргинальной группе. В действительности именно христианские консерваторы способны внести решающий вклад в сохранение партии.

Для уныния, для ухода из политики нет оснований. Самая настоятельная задача состоит в правильном анализе ситуации. Нужно вспомнить о теоретических традициях, которые стоило бы использовать. Тот, кто интересуется либеральным, христианским консерватизмом, не может пройти мимо учения о двух царствах и современного варианта этого учения у Гегеля. Динамика развития Европы и все достижения Европы, как, например, понятие свободы, ведут свое начало от этого учения о двух царствах.

В ХХ веке не только потерпели крушение коллективистские формы идеологии и политики - фашизм и социализм. На пути к своему краху находится также и либерализм. Пройдет еще какое-то время, пока мы осознаем, что до коллапса либерализма нас отделяет не такая уж большая дистанция. Чувство триумфа по поводу поражения социализма прошло, поскольку событие это лишь ускорило кризис либерализма и сделало его еще более очевидным. Модель государства благосостояния переживает процесс эрозии так же, как и другие идеологии, выросшие на почве Просвещения и Французской революции. Между тем либерализм выступал в облике именно государства всеобщего благосостояния.

В этой книге много говорилось о процессах внутреннего распада в ФРГ. Однако кризис демократии не означает конца демократии. Кризис обозначает, если можно так сказать, последний пункт, за которым может последовать общий поворот к лучшему. Это должно нам удасться, так как либеральной демократии в Германии нет альтернативы.

Единственную силу, способную преградить путь к новому экстремизму, представляет собой разумный консерватизм, который может взять на себя ответственность за судьбу нации. Без интерпретации всемирно-исторических процессов и выработки соответствующих новых понятий трудно будет дать ответ на этот вызов. Нам нужно такое понимание политики, которое соответствовало бы новой ситуации.

Социалистическая модель, которая осуществлялась в Советском Союзе, была воплощением логики двухсотлетней эпохи Нового времени. Крушение социализма разрушило фундамент самой этой эпохи. Поражение современных политических утопий задело все прогрессивные теории и идеологии в ФРГ в самой их сути.

Слабость всех либеральных систем состоит в том, что они не могут дать человеку осознание смысла жизни. Мы живем в таком мире, где все возможно, но уже не осталось ничего, что было бы важно. Конечно, у нас есть демократические структуры, разделение властей и рыночная экономика. Но все это инструменты, методы, механизмы упорядоченной совместной жизни.

Сами по себе эти инструменты и механизмы не в состоянии обосновать духовные ориентации. Они не являются самостоятельными носителями культуры. А без духовных ориентаций человек жить не может. Кто-то должен избавить его от столкновения с основными истинами. Смысл жизни, принадлежность к какой-то общности, сопричастность с общим, прочную основу в жизни политика дать человеку тоже не может.

Й.Фишер, деятель партии "зеленых", признается в своей книге "Левые в эпоху после социализма", что мечты об осуществлении социалистической утопии испарились. Перед лицом явного кризиса эпохи Нового времени возникает сомнение, возможна ли вообще стабилизация общества и человека без религии. Автор высказывает сожаление по поводу того, что церкви представляют ныне христианство таким образом, что не могут дать ответа, который соответствовал бы современной ситуации. Какой надлом: бывшие левые осознают значение религии для обеспечения стабильности либерального строя!...

Кризис эпохи Нового времени выражается особенным образом в кризисе религии и политики. Тема "религия и политика" возникает во все времена, во всех культурах постоянно, вновь и вновь, как бы ни менялись обстоятельства. Религия, а для нас это означает конкретно христианство, существует в этом мире как реальная действительность. Существование религии, естественно, не может поэтому не иметь также определенных политических последствий.

Не будем забывать, что несмотря на упадок христианских церквей, все же каждое воскресенье несколько миллионов человек в церковь приходит. Каждое слово, произносимое в Германии священнослужителями, приобретает общественное и политическое значение. Какую бы позицию ни занимал священнослужитель по отношению к политике, каких бы политических целей он ни придерживался, слово его приобретает всегда политический смысл.

Характерный признак христианства состоит именно в том, что возвещение истины Евангелия имеет общественную значимость. Когда христиане прячутся в нишу частной жизни и перестают слышать и воспринимать то, что касается судьбы общества в целом, это наносит серьезный ущерб самому христианству, не говоря уже об ущербе для политики.

С другой стороны, возрастает значение политики. В ней снова получает отражение глубинный смысл жизни, ибо каждое политическое решение, каждая политическая программатика включают в себя последствия, определяющие судьбу людей, народов и государств, их культур. Мы между тем утратили сознание серьезности политической жизни, превратив политику в мероприятие средств массовой информации. Развлекательный эффект этого мероприятия все более слабеет.