Энни никогда не видела ничего подобного.

– Что здесь происходит? – спросила она у сэра Клемента.

– Церковь использует площади для открытых судов, – ответил рыцарь. – В городе много еретиков, и, судя по всему, ресакаратум нашел еще нескольких.

– Они похожи на актеров, – заметила Остра. – Уличных комедиантов.

Сэр Клемент кивнул.

– Мы обнаружили, что актеры особенно подвержены соблазнам ереси и колдовства.

– В самом деле? – спросила Энни.

Она пришпорила лошадь и поскакала к помосту.

– Постойте! – предупреждающе воскликнул сэр Клемент.

– Я слышала, как мой дядя отдал вас в мое подчинение, – бросила Энни через плечо. – Возможно, вы его не так поняли?

– Да, конечно, но…

– Да, ваше величество, – ледяным тоном поправила его Энни.

Она отметила, что Казио встал так, чтобы при необходимости оказаться между ней и рыцарем Роберта.

– Да… ваше величество, – стиснул зубы сэр Клемент.

Патир уже некоторое время внимательно наблюдал за ними.

– Что здесь происходит? – поинтересовался он.

Энни выпрямилась.

– Вы меня узнаете, патир? – спросила она.

Его глаза сузились, а потом округлились.

– Принцесса Энни, – ответил он.

– И, по закону Комвена, верховный правитель города, – добавила Энни. – Во всяком случае, в отсутствие моего брата.

– Это спорный вопрос, ваше величество, – ответил патир, чей взгляд нервно метнулся к Клементу.

– Дядя разрешил мне войти в город, – сообщила ему Энни. – Таким образом, он показал, что поддерживает мои притязания.

– Так ли это? – спросил патир у Клемента.

Клемент пожал плечами.

– Да, видимо, так.

– В любом случае, – продолжал церковник, – я занимаюсь делами церкви, которые не имеют касательства к короне. Для нас не имеет значения, кто сейчас сидит на троне, пока рассматриваются подобные вопросы.

– О нет, вы ошибаетесь, – ответила Энни. – А теперь скажите мне, пожалуйста, в чем обвиняются эти люди.

– В ереси и колдовстве.

Энни оглядела стоящих на помосте людей.

– Кто из вас главный? – спросила она у них. Лысый человек средних лет склонил перед ней голову.

– Я, ваше величество, Пендан МейпВэлклам.

– За что вы предстали перед судом?

– Мы играли пьесу, ваше величество, ничего больше – музыкальное представление.

– Пьесу придворного композитора моей матери, Леовигилда Акензала?

– Да, именно ее, ваше величество, насколько могли справиться.

– Пьеса признана колдовской, – перебил патир. – Одно это признание обрекает их на ожерелья святого Вота.

Энни приподняла брови и посмотрела на патира, а потом повернулась и обвела взглядом лица собравшихся на площади зевак.

– Я слышала об этой пьесе, – сказала она, повысив голос. – И слышала, что ее любят в народе. – Энни приподнялась на стременах. – Я Энни, дочь Уильяма и Мюриель. Я пришла, чтобы занять трон моего отца. И первым же указом я оправдываю этих несчастных актеров, поскольку мой отец никогда не стерпел бы подобной несправедливости. Что вы на это скажете, люди Эслена?

Наступила полнейшая тишина.

– Это она, я ее узнал! – раздался голос из толпы. – Я видел ее раньше.

– Освободить их! – заорал кто-то другой, и в следующее мгновение все собравшиеся, кроме солдат и церковников, принялись выкрикивать требования освободить труппу.

– Вы свободны, – сказала Энни актерам. – Мои люди выведут вас отсюда.

– Хватит! – закричал сэр Клемент. – Довольно этой чепухи!

– Энни! – окликнул Казио.

Но она уже их увидела, поскольку ждала такого поворота событий: со всех сторон, расталкивая возмущенную толпу, на площадь хлынули солдаты в цветах Роберта.

Энни кивнула.

– Хорошо, – сказала она. – Лучше узнать об этом сейчас, чем в стенах башни Волчья Шкура, не так ли?

– И что мы будем делать? – спросил Казио.

– Сражаться, конечно, – ответила Энни.

– Винне плохо, – пробормотал Эхок.

Эспер вздохнул, обшаривая взглядом дальний склон холма.

– Я знаю. Она кашляет кровью. Как и ты. – Эспер показал на ряд почерневших растений. – Видишь?

– Да, – кивнул Эхок. – Он вышел из воды здесь.

Идти по такому следу было бы нетрудно, но вурм охотно пользовался реками для продвижения вперед, что временами осложняло дело, в особенности если река разветвлялась. Они чуть не потеряли его, когда он повернул вверх по реке Тен, но вовремя заметили дохлую рыбу, которую сносило к Ведьме.

Они шли по следу, стараясь держаться как можно дальше. Они никогда не ступали на него, а воду брали выше по течению, и Эспер надеялся, что яд, попавший в их тела, начнет постепенно выходить.

Однако лучше им не становилось.

Снадобье, полученное от людей Фенда, помогало, но с каждым днем приходилось сокращать порции. Лошади выглядели лучше, но животные ни разу не ступили на отравленную землю и не вдыхали отравленное дыхание твари.

Вскоре Винна закашлялась. Эхок опустился на колени и принялся изучать следы давно потухшего костра.

– Ты думаешь, здесь прошел Стивен? Эспер огляделся по сторонам.

– Их было четверо, и они двигались не от реки. Они пришли со стороны Брог-и-Страда. Если это Стивен, вурм не преследует его – но их пути пересекаются.

– Может быть, вурм знает, куда он идет.

– Может быть. Но сейчас мне бы гораздо больше хотелось найти Фенда.

– А что, если он умер?

Эспер резко рассмеялся, но смех тут же перешел в кашель.

– Сомневаюсь. Мне нужно было его прикончить.

– Не представляю как. К тому времени, как мы нашли твою стрелу, вурм уже скрылся. Не собирался же ты убивать его кинжалом.

– Нет, но я мог прикончить Фенда.

– Вурм – его союзник. Нам повезло, что мы спаслись.

– Чтобы умереть медленно.

– Нет, – возразил Эхок. – Мы его догоним. Сейчас он движется по суше, а значит, намного медленнее.

– Да, – с сомнением пробормотал Эспер.

Эхок, возможно, был прав, но они и сами с каждым днем двигались все медленнее.

– Присмотри за лошадьми и лагерем, – распорядился Эспер. – А я найду нам какой-нибудь еды.

– Хорошо, – кивнул Эхок.

Эспер нашел звериную тропу и удобное место для засады на ветвях платана. Он устроился там и расслабился, позволяя усталости завладеть телом, но глаза его неустанно обшаривали лес.

Прошло десять лет с тех пор, как Эспер в последний раз побывал в болотах низовий Тен, в одной из редких вылазок за границы Королевского леса. Он доставил пойманных им бандитов в магистрат Офтена, а по дороге слышал интересные истории о Сарнвуде и колдунье, которая якобы там живет. Тогда он был сам себе хозяином, и ему захотелось посмотреть на древний, предположительно таинственный лес. Эспер успел преодолеть лишь полпути, когда новость о Черном Варге заставила его свернуть на юг, а нового путешествия он так и не предпринял.

Однако он несколько дней охотился здесь. Дело было летом, когда все цвело и зеленело. Теперь земля заросла камышом и ломким рогозом и покрылась хрупкой коростой льда, в которой отражалось небо. Справа виднелась разрушенная стена черного камня, а дальше за ней – курган подозрительно правильной формы. Эспер слышал, что много лет назад здесь было могучее королевство. Стивен наверняка мог бы бесконечно долго об этом разглагольствовать, но сам он знал лишь, что оно давным-давно исчезло, и, хотя он и находился лишь в нескольких лигах от Офтена, это был один из самых пустынных уголков Средних земель.

Почва была здесь совсем не плодородной, даже если ее удавалось осушить, и немногочисленные местные жители занимались рыбной ловлей и разводили коз. Эспер что-то смутно помнил о землях, проклятых во время Колдовских войн, но его никогда не занимали подобные истории, хотя теперь, оглядываясь назад, он об этом жалел.

Что-то привлекло его внимание: не движение даже, а нечто странное, чего здесь не должно было быть…

Тоскливое предчувствие овладело Эспером, когда он понял, в чем дело. Черные шипы лезли из мертвых стволов кипарисов и тянулись к соседним деревьям. Он уже видел такие шипы в долине, где спал Терновый король, и в Королевском лесу, пораженном болезнью. И сюда они проникли тоже.