Стивен поморщился, когда глашатаи протрубили салют, возвестив о прибытии короля. Все слуги, одетые в парадные ливреи, по-военному выстроились в ряд позади него. Он пытался сделать вид, что ему не жарко в темно-красном камзоле и белой рубашке из батиста. Он молил Бога, чтобы у Юлианы хватило здравого смысла подчиниться его приказу и нигде не появляться.

Король Генрих, большой и плотный, как грозовая туча, сидел в высоком седле, въезжая со свитой в главные ворота. Солнце освещало его, сверкая на отделанной золотым шитьем одежде. Сопровождавшие его придворные поблескивали как маленькие звездочки вокруг светила. Среди них Стивен узнал сэра Энтони Брауна и сэра Френсиса Бриана, новых фаворитов короля, и множество других людей, которым удалось завоевать расположение Генриха. Позади короля ехал Томас Кромвель, всезнающий и всевидящий советник, одетый, как обычно, во все черное.

– Королевский визит, – прошептала Нэнси Харбут. – Король не был здесь с тех пор, как вы женились на нашей дорогой Мэг...

– Нэнси, – заставил ее замолчать Стивен, разозлившись за то, что она напомнила былое. Тогда он был всего лишь восторженный юноша. Увидев короля, он просиял от счастья. Ведь король был для него человеком из легенды. Не было никого глупее Стивена в тот день – ему пятнадцать лет, он так горд за свою жену. Представляя ее Генриху, он заметил, что Мэг сразу покорила его сердце свое смущенной улыбкой, невинным тихим приветствием. Может, так ему только казалось.

С этого дня жизнь Стивена неузнаваемо изменилась.

Он стал старше, мудрее, его не прельщает сиятельная близость короля. Стивен уже знал, чего ему можно ожидать, и приготовился противостоять королевским интригам.

Сердце его стучало, он хотел бы надеяться, что замысел его удастся. Стивен с почтением приветствовал короля.

Маленькие темные глазки Генриха пронзили Стивена насквозь. О Боже, подумал он, король стал еще хитрее и еще толще. Остается только молиться, что его неуемная страсть к чужим женам иссякла.

– Как поживает мой лорд Уимберлей? – спросил Генрих.

– В полном здравии и хорошем расположении духа, – ответил Стивен как можно вежливее.

Король внимательно осмотрел челядь: Кит и парни с конюшни стояли наготове, домашняя прислуга и Нэнси Харбут с трепетом ждали указаний.

– А где же твоя невеста, Уимберлей? Где твоя странствующая невеста?

Слава Богу, Нэнси вспомнила о своем задании. Тихо запричитав, она подняла фартук, утирая глаза.

Король, от которого ничего не ускользнуло, вскинул голову, словно охотничья собака, почуявшая след.

– Отвечай, Уимберлей, – он наклонился вперед и понизил голос: – или ты отказался и от этой жены?

Стивен чуть не поддался искушению напасть на самого короля. Нет. Он нужен здесь. Чего бы это ни стоило, но ему придется держать себя в руках.

– Увы, она заболела, сир.

– Заболела? – спросил король скептически и вздернул бровь. – Девушка выглядела очень здоровой, когда я видел ее в последний раз. Покусанная блохами, возможно, но крепкая, как дикая козочка.

– Оседлая жизнь не пошла ей на пользу. Но, сир, ее нездоровье не помешает вам погостить у меня. Молю Бога, чтобы вы...

Кит Янгблад схватился за голову и рухнул ничком на землю.

Нэнси Харбут опустилась перед ним на колени.

– Да помилует его Бог, он тоже заболел. У него лихорадка.

Королевская охрана выбросила пики в сторону невидимого врага.

Уильям Стамп, помощник Стивена, стал успокаивать плачущую женщину. Безутешная Нэнси все закрывала лицо фартуком.

– Это лихорадка. Я знаю, она заразна. То же самое, что было с женой господина...

– Что? – голос Томаса Кромвеля, словно пара острых ножниц, подстригающих кусты, резко оборвал ее. Он подошел к Стивену: – У твоей жены лихорадка?

Лорд-хранитель печати, человек, преуспевший в мастерстве утонченной лжи, впился глазами в Стивена.

– Ну, не совсем так, – осторожно ответил Стивен, склонив голову на бок, в глазах его светилось сожаление. – Мне нужен врач, чтобы постоянно присматривать за ней.

Король разразился проклятием и стал неуверенно подавать лошадь назад.

– Боже мой, Уимберлей, если у тебя здесь лихорадка... – лицо Генриха смертельно побледнело. На какое-то мгновение Стивену стало даже жаль короля. Смерть – это был враг, которого не мог победить даже король Генрих.

Стивен вспомнил ни в чем не повинных Томаса Мора[21] , Экзетера, Невиля и Ника Карева – все они казнены, потому что король был очень опасен в страхе.

– Сир, умоляю вас. Подождите немного, – он слышал, как позади него Нэнси обмахивает Кита фартуком. – Если это действительно лихорадка, моя жена к утру умрет. Если она выживет, то нет нужды волноваться. – Стивен в задумчивости потер подбородок. – Скольких лондонцев покосила лихорадка в прошлом году... Несколько тысяч, не так ли?

Не сводя глаз со Стивена, король обратился к Кромвелю.

– Пошли глашатаев в Хокли-Холл. Мы переночуем у Элджернона Бассета, графа Хэвлока.

– Слушаюсь, сир.

Когда сэр Томас повернулся, чтобы отдать распоряжения глашатаям, Стивен невольно издал вздох облегчения. Он еще не успел прийти в себя, как два королевских стражника ворвались в железные ворота с криком о помощи.

– Посмотрите, кто охотился в королевском лесу, – объявил сэр Боудли.

Сердце Стивена ушло в пятки. Стражники ввели отчаянно сопротивлявшегося цыгана.

– Родион! – прошептала Юлиана, глядя в узкое окно из высокой башни.

– Родион? – встревоженно переспросила Джилли, подойдя к окну.

Юлиана бросила на нее косой взгляд.

– Он выбрал очень неудачное время для охоты на оленя.

Подбородок у Джилли задрожал. Они обе втиснулись в узкую амбразуру окна, наблюдая за драмой, разворачивающейся внизу.

В старой башне пахло плесенью, сухим деревом, замшелыми камнями и горящими дровами. Всего несколько мгновений назад Юлиана горячо спорила, не желая прятаться от короля:

– Говорю тебе, Джилли, я не желаю прятаться, как ночной вор. А Стивен, мой муж, не имеет права заставлять меня прятаться здесь. Как смеет он вести себя так, будто ему стыдно за меня!