Наконец, ранняя или поздняя весна, а пришла. Средняя суточная температура перешла за +5°, весну почувствовали корни в отогревшейся земле, и сок, зимовавший в них, с живительной водой — снеговицей энергично двинулся вверх по согретому весенним солнцем стволу в ветки, веточки, добрался и до почек. Это уже не скудное зимнее питание «абы выжить». По-весеннему отвечают почки на приглашение к весеннему столу. Весь сок в их распоряжении (прошлогодних листьев ведь нет). Хитрые противоморозные выдумки больше не нужны. Почки наливаются соком, увеличиваются на глазах. И вот уже зимние покровы лопаются по швам. Да здравствует весна!

Почки — начало жизни как у карликовой полярной берёзы, так и у могучего дуба. Они бесконечно разнообразны у разных видов и даже на разных частях одного дерева. Одни, почти плоские, прижимаются к ветке плотно, едва заметишь, другие слегка приподнимаются на коротких ножках, торчком, а иногда тесными кучками на кончиках побегов. Разнообразна их форма, величина и цвет. У берёзы они мелкие, жёсткие, у рябины — крупные, пушистые. Бывают почки круглые и заострённые, гладкие и шероховатые, мохнатые, клейкие. Цвет — от кремовых до чёрных.

Даже на одном дереве почки разные: одни поменьше, в них бережно, удивительно экономно и туго свёрнуты нежные, уже зелёные листочки. А зачатку стебелька с листьями и цветами или целому соцветию (в серёжках берёзы, осины) и почка-колыбелька достаётся покрупнее. Большую почку клёна осторожно развернёшь и… глазам не веришь: в ней крохотный букетик поместился, да-да, отдельные Цветочки видны и зелёные листики, которые окружат букетик, когда тот развернётся весной. Разве не настоящая поэма без слов? Я знала человека, который рассмотрел такой букетик под сильной лупой и молча снял шапку. Я его поняла.

Мало того, у каждого дерева есть почки разного назначения. Верхушечные, боковые. Одни помогают дереву тянуться ввысь, другие — ветвиться в стороны. Они и располагаются на дереве не как попало, а в строго предназначенных местах.

Наконец, у дерева есть ещё почки спящие. По виду они ничем от других не отличаются, но к весеннему зову природы равнодушны.

Спать они могут не год, а годы, в зависимости от того, как сложится их судьба. Дерево становится всё толще, почки, зародившиеся на молодом тонком стволе или ветви, постепенно скрываются под новыми слоями древесины. Внешнее проявление жизни у них одно: в низу ствола, где кора со временем сильно утолщается, они выпускают к поверхности тоненькие стерженьки-побеги, чтобы нарастающая кора их слишком глубоко не замуровала.

Бывает и так. Годы идут. Почки дремлют и, наконец, дерево спилено или толстый сук обломился. Корни всё так же посылают весенний бодрящий сок вверх к спиленному отсутствующему стволу или обломанной ветви. Но нет хода вверх животворящему соку. Он доходит до поверхности пня или конца сука и изливается на эту поверхность из перерезанных пилой сосудов. Сок, предназначенный питать целое, теперь отсутствующее дерево, переполняет жалкий остаток его, и тогда, наконец, оживают годами спавшие в толще его почки. Избыток сока в пне пробудил их. Они начинают развиваться, как если бы находились на поверхности дерева. И вот уже молодая поросль пробила толстую кору, и весёлый голос её присоединился к весеннему хору проснувшихся деревьев.

Иногда жестокая зима убивает деревья. Они уже не радуются весне. Ствол, ветви, по-видимому, мертвы, почки, с прошлого лета готовившиеся к весеннему празднику, не распустились. Не помогли крепкие одёжки на подкладке из смолы и пуха. Но вы не торопитесь рубить дерево. Вспомним, что есть ещё на стволе и ветках долго спящие почки. Не проснутся ли они? А они часто и просыпаются. Не сразу, иногда через год-два. В самых разнообразных местах ствола и ветвей радостно откликаются пучки небольших веточек. Они не велики, но выполнили предназначенное им: прийти на помощь погибающему родному дереву. Да здравствует жизнь, победившая смерть и тлен!

Весенние цветы-медоносы радуют не только пчёл, вынесенных из омшаников на свободу. Уже не только крапивницы и лимонницы, целый хоровод бабочек вьётся, а с ними и шмели басом гудят, и осы стремительно мелькают, а там и жуки, клопы, всё летучее и ползучее торопится на солнышке погреться, сладким нектаром вдоволь напиться, пыльцой закусить. Пёстрая компания. Одни красотой радуют, другие и пользу приносят, вредных насекомых истребляют. Однако и вредители не зевают. Они плодовиты и прожорливы. Если мы не сумеем наши поля, леса, огороды защитить — прогадаем. Иногда нам сама природа помогает. «Май холодный — год хлебородный» — говорится в народе и не напрасно: насекомые-вредители чувствительны к холоду, он замедляет их развитие. А растения за это время успеют подрасти, укрепиться, летучие-ползучие не так уж им страшны. Но мы не должны ждать милостей от природы. Вот пример, когда мы сами можем защитить полезные растения от вредителей.

Наступает тёплый майский вечер, и в музыке весны появляется новая нота, не мелодичная, скорее угрожающая: вылетели майские жуки. Откуда? Из земли. Жук крупный, рыжевато-коричневый. У самца веером распускаются изящные усики. Симпатичный с виду, но три-четыре года белая, крючком согнутая его личинка жила в земле, беспощадно объедала нежные корешки растений. Наконец выросла. Сбросила последнюю личиночную шкурку — и под ней уже не личинка, а куколка, белая, неподвижная, точно фарфоровый жук с крепко прижатыми к телу лапками. Вскоре куколка потемнела, и ещё одно великое превращение: сброшена последняя шкурка куколки. Настоящий жук скребёт, прокапывает небольшой слой земли, отделяющий его от желанной свободы. Готово! Коричневый красавец почистился, осмотрелся и с солидным басистым гуденьем взмывает вверх. Начинается жучий праздник, берегитесь, нежные берёзовые листочки!

Тучи жуков в грозном танце закружились вокруг молодых берёзок. Жук в полёте не очень ловок, он и об лоб стоящего на пути человека стукнется, но до дерева всё же доберётся и живо за работу, молодые листочки есть.

Весь вечер работают жуки. Не хватило берёзок — всё зелёное годится. К утру жуки пристыли в захолодевшем воздухе, облепили ветки, не едят, ждут тепла. Вот тут-то под деревом надо разложить полотнища, стряхнуть на них оцепеневших от холода вредителей. В котёл их с кипящей водой! Прекрасный корм для свиней и домашней птицы. Жуки убиты и не отложат в землю яичек, из которых через четыре года вышли бы новые полчища вредителей. За эти годы не меньше навредили бы и личинки, вышедшие из яичек по землёй: корешки обгрызали. Молодые саженцы деревьев от этого болеют и часто гибнут.

По народной примете много жуков — к засухе. Проверьте!

А лес и поле звенят песнями, как будто бы и не было вражеского нашествия. Правда, днём и птицы нам помогали, но крупный крепкий жук не всем под силу. Лес гремит от птичьих песен, весёлые свадьбы справляет. Каждая пичуга, как ей положено, в свой час заливается. А спустится солнце, вырастут негустые ещё тени, смолкнут дневные певцы.

Но время бежит, и вот уже на смену ночи приходит утро и с ним славит солнце — запевает жаворонок. Вы слышали его. Но видели ли, как он поёт, какие изумительные выделывает при этом акробатические трюки?! Песня его не богата разнообразными коленами, как у соловья, нет у неё и определённого конца, как у песни зяблика. Она льётся чистым серебряным звоном колокольчика, и кажется, сам воздух звенит и поёт вместе с маленьким певцом.

Подруга его спокойно сидит на гнезде или кормится неподалёку. Хочется думать, что и она наслаждается его пением. А жаворонок, не прерывая пения, кругами уносится выше и выше и вот уже исчез в высоте, и одна его песня льётся, удаляется, звенит… Нет, ближе, ближе, опять появилась чёрная точка: опускаясь, он не делает кругов, лишь взмахивает крылышками, почти падает, и песня становится более отрывистой. До земли осталось метров двадцать, меньше… Песня смолкла, певец круто планирует вниз и опять с песней кругами уходит в высоту. Всё с начала: тир-лир-лир-лю-ю-ю. И так от зари до сумерек, а иногда ещё и в лунную ночь. Какое увлечение поддерживает эти маленькие крылышки и серебряное горлышко?