пос. Додоново,

Железногорского сектора

Красноярской локации.

56°16′ с. ш. 93°26′ в. д.

– Сиятельный князь! Сиятельный князь! – в комнату к Безымянному вбежали караульные. – К седьмому выходу пришли два этих монаха – свинья и сом!

– А как они седьмой выход нашли? – недовольно поинтересовался Никто.

– Мы не знаем, сиятельный князь! – хором ответили караульные.

– Ладно, неважно, – поморщился князь. – Выход засыпали?

– Нет!

– Почему? – резким, ничего хорошего не обещающим тоном, поинтересовался атаман.

– Начкар запретил и к вам доложить отправил, – наперебой закричали караульные. – Монахи сказали, что они сдаваться пришли! Со смертью плененного брата Четвертого, говорят, их миссия заканчивается, и они хотят выполнить свой долг, отправившись все вместе на перерождение. А если они его бросят, то безнадежно испортят себе карму. Говорят, при неудаче миссии их религия требует совместного ухода на перерождение. Разве такая религия бывает, ваше сиятельство?

– Да пес его знает! – поморщился Никто. – Сейчас столько всяких баптистов развелось, во что только люди не верят!

– Лишь бы не работать! – поддакнул один из караульных и угодливо захихикал.

– Ладно, хватит веселиться! – оборвал смех предводитель. – Раз сами пришли – ведите их сюда. И монаха мелкого тащите. Сразу всех и разделаем. Будет у нас основное блюдо с мясной и рыбной закусками.

Через пять минут все три монаха стояли в ряд перед Безымянным.

– Ну что, господа монахи, давайте прощаться? Может, что сказать перед перерождением хотите?

– Я хочу слова сказать, – неожиданно сказал Тот. – Только наедине, потому что эти двое могут услышать. Можно их вывести наружу комнаты?

– А что ты мне сказать хочешь?

– Наедине! – покачал головой Тот. – Потому что это тайна.

Никто пару секунд подумал, а потом велел.

– Выйдите все. И этих двоих выведите.

– Князь, – сказал один из подручных, бывший рак. – Вы уверены? Вы же один в зале останетесь.

– И что? – с раздражением поинтересовался Никто. – Я один с ними двумя бился, и они от меня драпали. Что мне сделает один и безоружный?

Через тридцать секунд вся подводная бандитская камарилья высыпала в коридор. Потянулось томительное ожидание. Минуты через три свиноид вдруг сказал:

– Да все уже, наверное – пора.

После чего повернулся к Четвертому и распорядился:

– Босс, найди там двух рыбок, ничего не бойся и жди меня.

– Ты чего несешь, хрюшка? – подозрительно поинтересовался рак, но сделать уже ничего не успел – события развивались стремительно.

Жир, каким-то образом уже освободившийся от веревок, резко выбросил руку вперед и ударил «гидравлическим поршнем», сметая бандитов, стоящих у двери. После чего схватил Четвертого за шиворот, открыл дверь и, стараясь не дышать, буквально зашвырнул монаха внутрь.

После этого свин захлопнул дверь и прижался к ней спиной, занимая оборону и внимательно оглядывая бандитов нехорошим взглядом. Бандиты же подались вперед и взяли Жира в полукольцо.

Затем вперед выступил тот самый рак и обратился к свину:

– Мы видели твою драку с князем, хрюшка. Ты силен, спору нет. Но даже ты не выстоишь против нас всех.

Свин в ответ хрюкнул, почесал за ухом и легкомысленным тоном сказал.

– Может быть, да. А может быть и нет.

И без предупреждения ударил «ледяной шрапнелью»…

Первым из Енисея вышел продрогший Четвертый.

– Ну наконец-то. Как все прошло? – приветствовал его заждавшийся Псих.

– Х-х-хорошо, – отстучал зубами монах. – Жир так никого к нам и не пустил. Красавчик.

– Всех положил? – поинтересовался обезьян.

– Если бы, – вместо Четвертого ответил вынырнувший свин. – Все было как всегда – после того, как я пару авторитетных воинов завалил, остальные сами разбежались.

– Ну а где? – нетерпеливо спросил Псих. – Это все, конечно, очень благородно, но князя-то взять удалось?

– Удалось! – расплылся в улыбке Жир. – У Тота он, наш сом его лично в плен взял. Тот!

На поверхность всплыл небольшой сом, или, точнее, соменок.

– Тот? – с сомнением поинтересовался Псих.

Соменок подплыл поближе, улыбнулся одними глазами и открыл рот. Во рту виднелась крошечная рыбка с синим хвостом.

– Знаешь, кем был князь Никто? – спросил Жир. – Ни за что не угадаешь…

– Он гуппи! – не выдержал Четвертый. – Представляешь? Гуппи. Аквариумная рыбка.

– Офигеть! – протянул Псих. – Как же он в аквариуме прокачаться-то умудрился? И чего только в жизни не случается…

Обезьян щелкнул пальцами и вверх всплыл шарик енисейской воды – как в невесомости. После чего он аккуратно вытащил самца гуппи изо рта соменка и поместил его внутрь шарика.

– Ну что, Гуа добилась своего, – хмыкнул он. – Сегодня хаев на острове Рикорда прибавится.

(в которой нашим героям опять не удается вовремя смыться)

г. Ачинск,

Красноярской локации.

56°16′ с. ш. 90°30′ в. д..

На подходе к Ачинску паломники опять заспорили

– А что у нас в Ачинске? – не удержался Жир. – Зачем нам туда переться?

– В Ачинске у нас третий по величине город локации – после Красноярска и Норильска. Поскольку в Красноярске мы уже подорожную отметили, а Норильск нам решительно не по дороге, предлагаю идти в Ачинск, – ответил Четвертый.

– Что, Пепка обещает какие-то особенно интересные памятники? – не удержался от подначки Псих.

Четвертый покраснел.

– Да нет там ничего особо интересного, – буркнул он. – Только Ленин, похожий на налетчика – в длинном плаще и руки в карманах – да взъерошенный Киров. Меня больше заботит, что город крупный. Хоть отсыплют прилично. Святость на первом уровне капец как медленно качается.

– А про Ачинский глиноземный комбинат Пепка ничего не писал? – продолжал язвить Псих.

– Нет, – лаконично буркнул Четвертый.

– Разумно, все равно после прихода Системы от него ничего не осталось, как и от всей промышленности. Но именно благодаря комбинату город в свое время и стал крупным. Вообще, занятно получается. Примерно от Иркутска мы с вами шествуем в основном по землям Его Сиятельства Сибирского Алюминия. Здесь целые города – да что города – целые территории на него завязаны были. Иркутск, Братск, Красноярск, Ачинск, даже Тайшет в определенной степени – все это его вотчины. Алюминиевые земли. Вообще, история появления сибирского алюминия – это авантюрный роман похлеще «Трех мушкетеров». Был у меня приятель, все написать про это собирался. Даже не знаю, написал или нет.

Все помолчали. Потом беспардонный свин не удержался и все-таки высказался:

– Псих, а зачем ты это все нам рассказываешь? Это даже для меня какая-то запредельная древность, а для Четвертого вообще наверное – что-то ближе к геологии, чем к истории. Зачем это окаменелое дерьмо мамонта ворошить?

Обезьян пожал плечами:

– Незачем, разумеется. Ты прав, Жир, все так и есть. Это просто мои личные тараканы.

Это было невероятно, но Псих немного смутился.

– Просто… Просто, когда от мира, в котором ты родился, уже абсолютно ничего не осталось, хочется хоть в своей голове что-то сохранить. В общем, считайте это моей безобидной придурью.

Псих махнул рукой.

– Ладно, все это действительно дело прошлое. Вот что – вы пока здесь побудьте, а я в Ачинск один метнусь, на разведку. Посмотрю, что там и как. А то что-то мы в последнее время слишком часто во всякие неприятности влипать стали. Совсем страх потеряли, ничего не боимся, Четвертый у нас в плен как на работу ходит. Так ведь и нарваться недолго. Так что сидите здесь, ждите меня.

– А что зря сидеть? Давайте тогда перекусим, что ли? – мгновенно сориентировался Жир.