Сидящий Орел кивнул.

– Ты и впрямь не торопился. Даже я через две недели уже знал, хоть мы и незнакомы.

– Тогда скажите мне, уважаемые хаи, – перевел разговор на другое Псих, – кто из вас знал о существовании князя Носорога?

Все трое синхронно покачали головами.

– А ведь трое из нас с ним схватывались, – напомнил обезьян. – Думаю, вы не будете спорить, что он как минимум равен нам по силе?

– Ага, равен. Напоминаю, что вообще-то мы все трое ему продули, – подал реплику справедливый Мбвана. – А ты – так даже два раза.

– Там более, – кивнул Псих. – Но при этом никто из нас о нем не слушал. Вам это не кажется странным?

– В этом деле странностей, как у сучки блох, – задумчиво промолвил Сидящий Орел. – Я, например, впервые слышу об артефакте, способном ловить огненные стрелы, а я, скажу без похвальбы, про огненную магию знаю многое.

– Странностей действительно много, – кивнул Псих. – Вот вам еще одна странность: он постоянно меняет манеру боя. Не буду говорить про свои две схватки с ним, я их со стороны не видел, но с Мбеле он бился как «ловкач», легко выдерживая его запредельный темп схватки, а вот Мбване противостоял типичный «силовик».

– Так не бывает, – сразу покачал головой Мбвана. – Манера боя у каждого бойца уникальна, она даже более индивидуальна, чем внешность. Похожие как две капли воды люди встречаются, а вот идентичных бойцов я не видел. Проще отпечатки пальцев подделать, чем манеру боя. Но ты прав, брат. Ты вот сейчас сказал, и я понял, что меня смущало. Я вспоминаю его бой с Мбеле и его драку с тобой на кулачках – действительно, как будто дрались два разных бойца. Ты хочешь сказать, что…

– Да, – кивнул Псих. – Он не боец. Он зеркало.

(в которой наконец-то повержен очередной босс локации)

с. Чумай,

Чебулинского сектора

Кемеровской локации.

55°44′ с. ш. 87°45′ в. д.

– В смысле – «зеркало»? – не понял Мбеле.

– В прямом, – вздохнул Псих. – Его артефакт позволяет ему не только воровать оружие, но и заимствовать способности и умения противника. Я внимательно изучил все поединки, и когда мы бились врукопашную, кое-что проверил.

– Ясно, – вздохнул Мбеле. – И что нам делать?

Псих пожал плечами:

– Ну, самый простой способ – выкрасть артефакт.

В воздухе повисла пауза – все удивленно уставились на оратора. Псих огляделся, поежился и поинтересовался:

– А что вы все на меня пялитесь?

Мбвана негромко кашлянул:

– Да как тебе сказать? Если бы ко мне, например, обратились за консультацией и спросили – кого им нанять для кражи артефакта, первым делом я бы назвал твое имя. И только во вторую очередь вспомнил бы Смертную Тень.

Мбеле и Сидящий Орел согласно кивнули.

– Серьезно, Псих, тут без вариантов тебе карты в руки, – без улыбки сказал Мбвана. – До сих пор помню, как я офигел, когда ты выкрал дворцовое вино, груду персиков, печенку драконов, мозги фениксов, да еще прихватил пилюли бессмертия.

– Ну и память у тебя, братан, – хмыкнул Псих. – Это сколько же столетий назад было?

– В том-то и дело! – заржал Мбвана. – Мы были молодыми, бедными и глупыми, перебивались с хлеба на воду, а тут ты обносишь очень больших людей, а после честно смотришь им в глаза.

– Реально, это было что-то с чем-то, – хохотал Мбеле. – Я во время этого досмотра чуть в штаны не наделал. Думал, все – наизнанку нас вывернут и на помойку выбросят. Что останется. Да что я – Масамба в лице взбледнул, я единственный раз такое видел. Слоняра, наверное, сто раз себя проклял, что разрешил Психа к этой операции привлечь – ладно, мол, он тоже африканец по происхождению. Когда нас возле стенки выстроили, я думал – все, к этой же стенке нас пулями и приколотят. А Псих вдруг делает шаг вперед, и таким реально обиженным тоном заявляет что-то вроде: «Я понимаю, что недавние иммигранты в Верхние Планы всегда будут первыми подозреваемыми во всех непотребствах. Но у нас, советских, собственная гордость – мы обманываем только друг друга. Но никогда не поднимаем хвост на местных». Мы, мол, может и не самые идеальные в моральном отношении особи, но мы не дебилы. Какой нам смысл несколько десятилетий пробиваться в Верхние Планы, а потом совершать преступление, за которое нас с гарантией пожизненно сошлют обратно на Землю? Минут пятнадцать речь толкал, как какой-нибудь Патрис Лумумба с трибуны. И ведь заплел извилины тому мафиози – отпустили нас по итогу.

– Так, ладно, вечер воспоминаний из цикла «Бойцы вспоминают минувшие дни и битвы, где славно рубились они», объявляю закрытым, – вмешался в разговор Псих. – Спасибо за доверие. Пойду я, действительно, попробую пощупать Носорога за вымя. Только большая просьба – не надо за мной следить. А то я замечу, расстроюсь и обижусь. Зачем нам портить хорошие отношения?

А про себя подумал: «Вы, конечно, ребята хорошие, но незачем вам знать, что у меня „Минимизация“ есть. Мало ли как завтра жизнь повернется? Может, нам друг против друга выходить придется».

Псих отошел подальше от стоянки и чертыхнулся про себя на сибирские холода, из-за которых нельзя привычно перекинуться в комара или в муху – замерзнешь через пять минут. Немного подумав, он превратился в мышь, и, умильно попискивая, побежал по снежному насту к чумайским воротам.

Как он и предполагал, часовые службу несли расслабленно. Внутри слышались звуки застолья – это члены банды Носорога праздновали очередную победу атамана. Демоны гуляли всерьез и надолго, поэтому и невезучим бедолагам, несущим службу, по древнему армейскому обычаю кое-что перепало от друзей. Причем, похоже, это было именно увесистое «кое-что», а не жалкое «что-то». В итоге оба часовых сидели у ворот, обнявшись, и негромко напевали: «Только мы с конем по полю идем…».

В общем, мыше-Псих беспрепятственно проник в крепость. Очень хочется написать «там веселье было в самом разгаре», но это не так – веселье было уже на излете. Пир был, конечно, горой, но к моменту появления Психа гору уже подъели до размеров небольшого холмика. Личный состав порядком наклюкался, там и сям валялись пьяные демоны, а оставшиеся на ногах и в сознании неспешно беседовали на темы взаимного уважения или нестройно пели хором жалостливые песни.

Псих сразу встревожился и, вслед за управдомом Буншей, возжаждал узнать: «За чей счет банкет?». В смысле – а не его ли друзья находятся на столах в качестве недоеденного угощения?

Он по стеночке подобрался поближе к Единорогу, восседавшему во главе стола, надеясь услышать что-то интересное.

И угадал!

Потому что как раз в это время сидевший по правую руку от атамана рослый демон, судя по рогам – из лосей, наклонился к своему соседу и пробасил:

– Босс, а почему бы нам не сожрать уже кого-нибудь из монахов? Что мы с ними цацкаемся-то? Сколько они могут в подвале-то сидеть? Еще и кормим их. А свин так вообще за десятерых жрет.

Носорог, судя по всему, тоже уже изрядно принявший на грудь, досадливо поморщился:

– Лосяш, ну ты же, в отличие от прочей братии, не дурак. Только поэтому и стал моим замом. Неужели тебе это тоже нужно объяснять?

Лось несколько минут напряженно мыслил, а потом все-таки сознался:

– Нужно объяснять.

И звучно икнул.

Его собеседник демонстративно закатил глаза вверх – мол, с кем приходится работать – и начал выстраивать аргументацию:

– Дело в том, что как только мы съедим монахов, этих трех высокоуровневых обезьян здесь ничего держать не будет. И они, скорее всего, просто уйдут. Возможно, даже без своего оружия. В конце концов, новые «легендарки» можно где-нибудь раздобыть, а новую жизнь не купишь.

– Ну так и хорошо! – обрадовался лось. – Мы в полном выигрыше будем. И монахов съедим, и от врагов избавимся.

Носорог опять досадливо поморщился и с пьяной непринужденностью сказал:

– Все-таки ты дурак, Лосяш. Вот скажи мне, тебя устроит быть первым парнем на Кузбассе?