– А что дает умение Батарейка? – спросил Четвертый.

– А я не сказал? – удивился Психи почесал в затылке. – Точно к доктору надо. Но ты мог бы уже и догадаться. Оно дает возможность выступать в качестве батарейки. Проще говоря – делиться праной со своими союзниками. Поэтому у тебя не маленький резервуар магической энергии. У тебя огромный резервуар, в несколько раз превосходящий резервуар демонессы Золотые рога. Мой резервуар. Попробуй прямо сейчас зачерпывать не из себя, а потянуться наружу, поискать внешний источник!

Оба мага, молодой и старый, замерли. В полном молчании прошло минут семь.

– Да, это оно, – вдруг сказал Псих. – Нашел наконец-то. Теперь тяни, как будто воду через трубочку. Сначала потихоньку, а то канал порвешь.

Опять минут на десять наступила полная тишина и вновь ее прервал голос Психа:

– Достаточно, дальше вопрос тренировки. Мне пора, скоро они проснутся. Умение действует в радиусе трехсот метров, так что я лучше переберусь куда-нибудь в комнаты над тобой. Они все равно пустые до начала рабочего дня. Ну что ты остановился-то? Давай, давай, тяни из меня соки, тренируйся.

Псих весело хмыкнул и спросил:

– Теперь ты понял? Мы знаем, что она знает, но она не знает то, что знаем мы. Сим победим!

Через минуту из «обезьянника» вылетела муха.

На испытание пришлого мага горожан пришло немного – похоже, жителям Ачинска уже надоело смотреть на шоу, проходящие по одному и тому же сценарию: попытка излечения – бесславное фиаско – тачка с грунтом. По сути, попытку Четвертого снять проклятие наблюдали лишь сам градоначальник с немногочисленной свитой в десяток человек, среди которых выделялись трое магов-демонов – баранесса, тигр и олень. Да немногочисленная группа любопытствующих обывателей, примерно той же численности, где тоже выделялось трое демонов-магов: обезьян, кабан и сом.

– Как тебя зовут, маг? – громко спросил градоправитель Ачинска.

– Меня зовут Штанский монах, ваше сиятельство, – поклонился Четвертый.

– Ты демон или человек? – продолжил расспросы мэр.

– Человек, ваше сиятельство, – честно ответил монах.

– Оказываешь ли ты услуги по излечению или снятию негативных эффектов? – допытывался градоправитель.

– Да, ваша светлость, – не стал скрывать Четвертый.

– Известен ли тебе принятый в нашем городе обычай – каждый человеческий маг должен подтвердить свое умение, сняв порчу с моего сына. Тот, кому не удастся это сделать, признается не магом, а самозванцем и вынужден будет искупать свое преступление ударным трудом на стройках города?

– Да, – наклонил голову монах, – теперь уже известно.

– Последний вопрос, – прогремел бас градоначальника. – Нужны ли тебе какие-нибудь инструменты, материалы или помощники?

Четвертый взглядом оценил расстояние до Психа. Метров 150–200, не больше. Он покачал головой:

– Нет, ваше сиятельство.

– Тогда приступай! – милостиво кивнул городской правитель. Из толпы его приближенных выступила вперед нянька с тепло закутанным младенцем на руках. – Испытание продлится до тех пор, пока ты сам не признаешь свое поражение или не сможешь больше творить волшбу.

Гомон стих, все уставились на монаха.

Четвертый начал читать заклинание, но через минуту качнулся, как будто от сильного толчка в грудь. Поморщившись от боли, он с силой выдохнул воздух, восстановил дыхание и начал читать заново. Но через минуту все повторилось.

На лице магессы Золотые рога, кутающейся от холода в длинное – в пол – манто, появилась лукавая улыбка.

Вот только Четвертому удалось ее удивить, открыто улыбнувшись в ответ. Юный монах легонько поклонился коллеге и вновь начал чтение заклинания.

Через десять минут улыбка с лица демонессы исчезла без следа, а лицо приняло жесткое и в то же время немного растерянное выражение.

Творилось что-то непонятное – прана у четверки должна была давным-давно закончился, но он по-прежнему пытался ударить заклинаниями по проклятию, причем с каждым разом все быстрее и сильнее. Золотые рога не понимала, что происходит и это ее нервировало все сильнее и сильнее. Но еще сильнее ее злила усмешка Психа. Обезьян стоял в первом ряду зевак и безо всякого стеснения откровенно пялился на вчерашнюю любовницу, не сводя с нее взгляда и нимало не обращая внимания на своего низкоуровневого спутника, как будто не сомневаясь в его победе.

«Пора заканчивать эту комедию», – со злобой подумала магесса и ударила с удвоенной силой, чтобы не только сбить каст, но и изрядно приложить Четвертого.

Однако, к ее ужасу, Четвертый читал вовсе не заклинание. Он навешивал щит и успел это сделать за мгновение до удара. В итоге ее «воздушный кулак» лишь бессильно срикошетил от поверхности щита, а Четвертый уже начал читать заклинание снятия порчи, намереваясь завершить его под прикрытием щита.

К счастью, Белые пятна и Черные полосы не подвели и ударили практически одновременно. «Воздушные лезвия» оленя в клочья разнесли щит пацаненка, а сразу же после этого тигриный «Воздушный таран», ударив в грудь, выбил из груди юного монаха не только весь воздух, но и изрядный сгусток крови. Четвертый футбольным мячом покатился по снегу.

Но, несмотря на страшный удар, у монашка хватило сил вскочить и крикнуть:

– Все нормально! Испытание продолжается! – после чего вновь начал читать заклинание снятия порчи. Вот только сбивать каст было уже некому – Золотые рога, Черные полосы и Белые пятна в это время лихорадочно отбивали атаки кинувшихся на них Психа, Жира и Тота. Сами понимаете, приходилось им не сладко: баферы и лекари были не соперниками трем опытнейшим боевым магам.

– Это покушение! Защищайте правителя! – раздался истошный крик демонессы Золотые рога. Баранесса, как всегда, быстро соображала и сориентировалась первой.

На обнаживших оружие пришлых демонов кинулась вся охрана градоправителя, включая трех боевых магов высокого уровня. Да и сам градоправитель был не лыком шит и в бою стоил пятерых. Неизвестно, чем бы завершилась начавшаяся беспорядочная общая свалка, но, по счастью, продлилась она недолго.

Примерно через полминуты позабытый всеми за суетой Четвертый дочитал заклинание, после чего раздался плач младенца и крик монаха:

– Псих, все! Дело сделано!

Услышав это, обезьян совершил немыслимый кульбит, и, счастливо избегнув ударов аркебузы и меча, приземлился перед градоправителем. Убрав железный посох, он безоружным опустился на одно колено.

– Мы прекращаем бой, ваше сиятельство и отдаем себя в руки вашей милости. – сказал он. – Наша цель достигнута, ваш сын спасен.

К чести правителя – соображал он быстро. Иначе вряд ли бы правил Ачинском столько лет. Он не стал бить Психа мечом по голове, а спросил:

– Что значит «спасен»?

– Проклятие снято, – спокойно пояснил Псих. – Думаю, сейчас это сможет подтвердить любой маг, не обязательно лекарь или бафер. В крайнем случай наш монах откроет вам сообщение Системы, засчитавшей ему квест.

– Как снято? Кем снято? – все-таки затупил немного от неожиданности правитель.

– Монахом, – любезно пояснил Псих. – Он бы давно это сделал, но ему мешали.

– Кто?! – медведем взревел правитель, оборачиваясь к своей свите. Но успел увидеть лишь обтянутую юбкой изящную попку демонессы Золотые рога, которая, сбросив на снег свою шикарную накидку, последней запрыгивала в портал.

Как я уже говорил, демонесса всегда соображала очень быстро.

– За ними, быстро! – заорал градоначальник, но, тут же сообразив, поправился. – Отставить.

И с подкупающей самокритичностью добавил:

– Ищи ветра в поле. Идиотский был приказ, – и после паузы добавил. – Как, похоже, и все мое поведение в последнее время.

И вновь заревел:

– Начальник стражи где?

– Здесь, ваше сиятельство, – вытянулся во фрунт бывалого вида мужик со старым шрамом через все лицо.

– Всех демонов в городе под нож, – коротко распорядился правитель.

– Секунду, ваше сиятельство, – вмешался в разговор Псих. – Напоминаю, что мы только что спасли вашего наследника от страшной участи и, согласно всем древним обычаям, имеем право на награду.