– Зачем ты даешь им имена, если они не самостоятельные личности? – спросила Мэри.

– Просто для того, чтобы... А впрочем, ладно, это все ерунда. Но если Макилвейн прав, то на Земле сейчас сотни тысяч, а может быть, миллионы паразитов, которые знают, кто мы такие, как нас зовут, как мы выглядим, где твоя квартира, где моя, и где наша хижина. Мы у них как в справочнике.

– Но... – Мэри нахмурилась. – Это же ужасно, Сэм. Откуда они могли знать, что мы появимся в хижине? Мы ведь никому не говорили. Неужели они просто устроили ловушку и ждали?

– Должно быть. Мы не знаем, что для паразитов ожидание. Возможно, они воспринимают время совсем по-другому.

– Как венерианцы, – сказала она.

Я кивнул. Венерианцы, случается, «женятся» на своих же праправнучках, причем прародитель может оказаться даже моложе – здесь, разумеется, все зависит от того, кто как впадает в спячку.

– В любом случае, мы должны сообщить все это – и догадки тоже – нашим аналитикам. Пусть парни порезвятся – может, что и надумают.

Я хотел было добавить, что Старику теперь нужно быть особенно осторожным, поскольку охотятся, в конечном итоге, именно на него, но тут, впервые с начала нашего отпуска зажужжал аппарат связи. Я ответил и услышал перекрывший оператора голос Старика:

– Явиться лично!

– Уже летим, – сообщил я. – Будем примерно через полчаса.

– Нужно быстрее. Ты пройдешь через «К-5», Мэри пусть явится через «Л-1». Поторопитесь. – И он отключился, прежде чем я успел спросить, откуда ему известно, что Мэри со мной.

– Ты слышала? – спросил я ее.

– Да. Меня тоже соединили.

– Похоже, вот-вот начнется веселье.

Только после приземления до меня дошло, насколько сильно все вокруг изменилось. Мы исправно соблюдали режим «Голая спина», но понятия не имели о режиме «Загар». Едва мы вышли из машины, нас остановили двое полицейских.

– Стоять на месте! – приказал один из них. – Не двигаться!

Если бы не манеры и не оружие в руках, я бы в жизни не догадался, что это полиция. Кроме ремней, ботинок и узеньких – чисто символических – плавок, на них ничего не было. Я даже не сразу заметил номерные бляхи на поясах.

– Так, – распорядился первый полицейский, – вылезай из штанов, приятель.

Видимо, я слишком мешкал, и он рявкнул:

– Быстро! Двоих таких сегодня уже застрелили, и у тебя есть шанс стать третьим.

– Сделай, как они говорят, Сэм, – спокойно сказала Мэри.

Я сделал. На мне остались только ботинки и перчатки. Чувствовал я себя полным идиотом, но, снимая шорты, ухитрился спрятать в них аппарат связи и пистолет.

Один из полицейских заставил меня повернуться, и его напарник сказал:

– Он чист. Теперь дама.

Я начал было натягивать шорты, но меня остановил первый полицейский.

– Эй! Ты что, неприятностей захотел? Не вздумай их одевать!

– Боюсь, меня тогда заберут за появление в общественном месте в непристойном виде, – попытался урезонить его я.

Полицейский удивился, потом заржал и повернулся к своему напарнику.

– Ты слышал, Скай?

Напарник решил объяснить:

– Слушай, приятель, ты сам знаешь правила, так что лучше не выпендривайся. По мне так хоть шубу надевай, тогда тебя точно заберут – только сразу в морг. Парни из добровольческих формирований не так терпеливы, могут и сразу пристрелить. – Он повернулся к Мэри. – Теперь вы, леди, пожалуйста.

Мэри без разговоров стала стягивать шорты, но тут полицейский смилостивился.

– Достаточно, леди. С этим фасоном все ясно. Просто повернитесь, медленно.

– Благодарю вас, – ответила Мэри и послушно повернулась. Полицейский подметил верно: и шорты, и лифчик на ней были из тех, что напыляются из баллончика.

– А как насчет бинтов? – спросил первый.

– У нее сильные ожоги, – ответил я. – Вы что, сами не видите?

Он с сомнением посмотрел на толстую, неровно намотанную повязку и пробормотал:

– Хм-м... А откуда я знаю, что это действительно ожоги?

– А что же еще? – Я чувствовал, что зарываюсь, но не мог сдержаться: в конце концов речь шла о моей жене. – Черт побери, а волосы? Она что, по-вашему, сожгла такие волосы, только чтобы вас одурачить?

– Эти все могут, – с угрозой произнес первый полицейский.

– Карл прав, – сказал второй, более терпеливый. – Извините, леди, но придется проверить повязку.

– Вы не имеете права! – вспылил я. – Мы как раз едем к врачу. Вы...

– Помоги мне, Сэм, – перебила меня Мэри.

Я заткнулся и дрожащими от ярости руками принялся отгибать повязку с одной стороны. Тот, что был постарше, присвистнул и сказал:

– О'кей, я удовлетворен. Карл?

– Я тоже, Скай. Однако, как это вас угораздило?

– Расскажи, Сэм.

Когда я закончил рассказ, старший заметил:

– Вы еще легко отделались... В смысле, что вообще спаслись, мэм... Значит, теперь еще и кошки? Про собак я уже слышал. И про лошадей. Но кто бы мог подумать, что обычная кошка тоже может таскать паразита, а? – На лице у него словно сгустилась тень. – У нас дома есть кошка, и теперь придется от нее избавиться. Детишки, понятное дело, расстроятся.

– Да, тяжело, – посочувствовала Мэри.

– Всем сейчас тяжело. Ладно, друзья, вы свободны.

– Подождите-ка, – сказал первый. – Скай, если она пойдет по улице с такой повязкой на спине, кто-нибудь наверняка поджарит ее из лучемета.

Второй полицейский почесал подбородок.

– Тоже верно. Видимо, придется вызвать вам патрульную машину.

Что они и сделали. Я расплатился за взятую напрокат развалюху и доехал с Мэри до ее входа в Отдел – через служебный лифт в одном из небольших отелей. Чтобы избежать лишних вопросов, мы вошли в лифт вместе. Она спустилась до нижнего уровня, который даже не значился на кнопках, а я поднялся, уже один, обратно. Можно было пройти в Отдел с ней, но Старик приказал мне возвращаться через «К-5».

Очень хотелось снова надеть шорты. В патрульной машине и от машины до служебного входа в отель, в сопровождении полицейских, которые решили довести нас до места, чтобы никто случайно не подстрелил Мэри, я еще чувствовал себя нормально, но для того, чтобы выйти на люди без штанов, когда ты один, выдержки требуется несравненно больше.

Впрочем, я зря беспокоился. Идти мне было недалеко, но и за эти несколько минут я увидел достаточно, чтобы понять: древняя привычка человечества прятать тело под одеждой канула в лету. Большинство мужчин носило такие же лоскутки с завязками, как и полицейские, но я оказался не единственным голым человеком на улице. Один мне запомнился особенно хорошо: он стоял, прислонившись к столбу, и буквально сверлил холодным взглядом каждого, кто проходил мимо. Кроме сандалий и нарукавной повязки с буквами «ДФ», на нем ничего не было, но в руках он держал полицейскую винтовку марки «Оуэнс». По дороге мне встретились еще трое таких, и я подумал, что очень вовремя решил нести шорты в руке.

Обнаженных женщин было мало, но остальные могли с таким же успехом щеголять в чем мать родила – тоненькие бюстгальтеры и прозрачные трусики все равно ничего не прикрывали. Главное, чтобы нигде не мог спрятаться паразит. Большинство женщин, правда, выглядели бы гораздо лучше в тогах – так, во всяком случае, мне показалось сначала. Но даже это впечатление скоро исчезло. На некрасивые тела я обращал не больше внимания, чем на побитые такси. Глаз их просто не замечал. И точно так же, похоже, вели себя все остальные – с полным безразличием. Кожа, мол, она и есть кожа, ну и что?

Когда я вернулся в Отдел, меня сразу пропустили к Старику. Он оторвал взгляд от бумаг и буркнул:

– Что-то ты долго.

– Где Мэри? – спросил я вместо ответа.

– В лазарете. Залечивает ожоги и диктует рапорт. Ну-ка покажи, что у тебя с руками.

– Нет уж, я их лучше врачу покажу, – сказал я. – Что тут у вас происходит?

– Если бы ты хоть изредка слушал новости, – проворчал Старик. – Тогда бы тебе не пришлось спрашивать, что происходит.