«Каждый, кто идет по пути предназначения, рано или поздно достигнет нового круга развития. И так до девяти кругов, сколько отведено человеку…»

Записи жреца Инофия. Тарвинг. 107 год

— Хьярн, сзади! — варвар повернулся как раз в тот момент, когда тяжелая дубина огра поднялась в воздух, чтобы обрушиться на него. Асгерд оказалась быстрее. В одном прыжке она очутилась возле клыкастой твари и резанула клинком по поднятой руке. Огр заревел и выронил дубину, зажав рану невредимой рукой. Но варвара это не спасло. Второй огр зашел с фланга и боковым ударом сбил северянина с ног. Хьярн отлетел в сторону, получив дубиной по ребрам.

— Осторожнее! — крикнул Рейнард, закрывая девушку щитом. — Брегар, Ральф, прикройте Хьярна!

Огры напали неожиданно. Их лагерь остался далеко позади, и люди уже радовались, что им удалось миновать опасность. Но на рассвете, когда караван проезжал мимо небольшого соснового бора, эти твари набросились на путников. Хоть их и было всего трое, против таких огромных созданий нужно было хорошее снаряжение и численное преимущество.

Щелкнули арбалеты — это ребята Эспена вступили в бой. Бойцы из них откровенно говоря паршивые, но что можно ожидать от простых работников? Трясущимися от страха руками, они сжимали смертоносные орудия убийства, готовые в любой момент дать деру. Увы, но страх и отсутствие опыта не позволили выстрелить удачно. Лишь четыре арбалетных болта, ударили по ограм, заставив одного из них бессильно плюхнуться на землю.

«Болваны, — мелькнуло в голове у Рейнарда. — Разрядили все выстрелы в одного. Нет, так тоже неплохо, но в будущем надеяться нужно только на себя».

Наемник пригнулся, уходя от удара тяжелой булавы и что есть сил ударил шестопером по колену огра. Запястье протестующе заныло. Тварь заревела от боли, но все же смогла устоять. Огр толкнул Рейнарда свободной рукой, и тот упал на спину, но уже в следующий момент он был на ногах. Тяжелое метательное копье прорезало воздух и вонзилось в спину противника.

— На войне все средства хороши, — выдавил из себя Рейнард, мгновенно сокращая дистанцию с врагом.

Пока тот размахивал руками, пытаясь достать копье, торчащее между лопаток, Рейнард отбросил в сторону булаву и вынул из ножен меч. В удар он вложил всю силу, не опасаясь, что противник может достать его. Клинок глубоко вонзился в тело огра, заставив того замереть. Наемник едва успел вынуть меч, когда тварь рухнула на землю. Битва была завершена. Троица людоедов лежала около каравана, щедро напоив землю собственной кровью.

— Уходим! — скомандовал Рейнард, посмотрев на лес. — Кто знает, сколько еще тварей может быть поблизости?

— А как же Гуннар? Разве мы не будем его ждать? — Брегар удивленно посмотрел на командира.

— Он присоединится к нам, когда мы доберемся до Левого берега.

«Если он вообще вернется, — подумал про себя Рейнард, но побоялся озвучить эту мысль. Он надеялся, что наемник сможет уйти от погони».

— Командир, Хьярн еле дышит, — Ральф выглядел обеспокоенным.

— Положите его в повозку и попросите Асгерд заняться его ранами. Оставаться здесь все равно нельзя. Каждая минута — шанс для этих тварей прикончить нас.

Двумя неделями ранее…

Они отступали. Армия Редена, разбившая кочевников на родной земле, слишком далеко забралась на вражескую территорию. Тысячники обещали триумфальный поход и быструю победу, но где они теперь? Кормят стервятников посреди пустыни. С них уже нечего взять за пустые обещания и ошибки. Армия оказалась неготовой к многодневным переходам по пустыне, неожиданным молниеносным атакам пустынников, голоду, жажде и болезням. Их осталось немного, и те, кто отступал, вынуждены были устало плестись следом за повозками, перевозящим скудные запасы провизии, воды и снаряжения.

Рейнард шел за повозкой вместе со своим десятком. Хотя, назвать горстку бойцов десятком язык не поворачивался. Из тех ребят, которые ушли с ним на войну и выиграли битву у Соррела, осталось меньше половины. А сейчас и он едва передвигал ноги — они предательски подгибались, а все тело трясло от озноба. Стараясь успеть за движением колонны, он прибавил шагу, но оступился и упал на песок.

Лотар, один из бойцов его отряда, тут же оказался рядом. Он подхватил Рейнарда и помог подняться, но десятник уже не мог идти дальше. Туманная пелена затмила его сознание. Тело горело, словно в огне.

«Неужели лихорадка? — мелькнуло в сознании воина. — Скорее всего виной тому запущенна рана, оставленная пару дней назад одним из пустынников».

Тот дорого заплатил, чтобы достать десятника саблей. Он отправился к богам, а теперь и Рейнард имел все шансы отправиться следом за ним.

«Больше нет сил идти дальше. Будь что будет!»

Десятник почувствовал, как его тело медленно опускается на песок. Измученный от постоянных сражений, усталости и жажды, Лотар не мог его удержать. Голову Рейнарда подняли и попытались влить в рот воду, но она предательски стекала по растрескавшимся щекам, а сделать хоть глоток у него не получалось.

«Даже вода здесь горячая и совершенно безвкусная», — подумал Рейнард, пытаясь открыть глаза и понять что происходит.

— Этот уже не жилец, — спокойно произнес начальник каравана, склонившись над его головой, — просто оставь его умирать здесь и идем дальше. У нас нет времени возиться с каждым — того и гляди, пустынники снова нападут.

— Велтен, это наш десятник, Рейнард из Рины. Я с ним самого начала войны был. Как я могу бросить его здесь? — воин недоуменно смотрел на командира и не знал как поступить.

— Как знаешь, Лотар. Если он так тебе дорог, оставайся с ним, — командир колонны сплюнул себе под ноги. — Я колонну больше ни на минуту задерживать не стану. Посмотри на этих людей. Каждый день смерть уносит с дюжину воинов. Будет ли это стрела пустынника, или же лихорадка, как у этого, неважно. Чем скорее мы уберемся отсюда, тем больше шансов выжить у всех нас.

Его собеседник молча кивнул и поторопился занять свое место в колонне. Лотар знал, что его оставят и даже глазом не моргнут. В душе он молился богам, чтобы его не постигла та же участь, что и десятника.

— Трогай! — командир колонны прикрикнул и забрался в седло. Ему нужно было разъезжать вдоль колонны и проверять, чтобы ни одна из повозок не отбилась от каравана и решать все спорные вопросы. Домой должны вернуться все! Или, по крайней мере те, у кого достанет сил, чтобы сделать это.

Роль судьи, выносящего вердикт кому жить, а кому нет, нравилась командиру колонны не больше, чем каша из янтака — единственной травы, растущей в этих пустынях вдали от озер. Вдвойне неприятно было из–за того, что чаще всего приходилось выбирать смерть. Нет, они не убивали своих товарищей, хотя, возможно это решение было более снисходительным. Они просто оставляли их у обочины дороги, в надежде, что у них достанет сил не умереть. На лице Велтена появилась горькая улыбка, когда он подумал об этом. Тут как бы живые и здоровые не подохли в дороге, а он надеется, что выживут те, кто едва дышит.

А ведь как хорошо все начиналось! Выигранная битва у Соррела, победоносное сражение с остатками пустынников на берегу Жилины… Здорово их тогда прижали, но тысячникам этого показалось мало. Успех затмил им глаза и разум. Они решились перейти реку и пуститься в погоню. Дураки! Пять дней пустынники заманивали воинов севера дальше в пустынные барханы своей земли, уклоняясь от решающего боя. И только на шестой день, когда к ним подоспело подкрепление, они решились дать бой. К этому времени все вымотались и ожидаемо проиграли свежему и превосходящему числом противнику.

Теперь они отступали. Пустынники бьют в спину, молниеносными атаками и отступлениями только задерживая уставших и обессилевших врагов, а жара, голод и болезни делают свое дело. Вереница повозок снова остановилась, и Велтен тут же помчался выяснять в чем дело. Пришлось отбросить тяжелые мысли на потом. Сейчас он был старшим над кучкой уцелевших. Он должен помочь.