Потребовалось совсем немного усилий, чтобы забраться и дотянуться до окна. Подтянувшись на руках, десятник протиснулся в узкое окошко. С собой он прихватил дощечку, и пристроил ее снаружи, подперев окно так, чтобы песок как можно дольше не проникал внутрь окна, а место, где он забирался в древнее здание, снова закидал песком. Вряд ли кто–то помимо пустынников окажется здесь в ближайшие годы, а Рейнарду не хотелось, чтобы враги отыскали это место и добрались до тайн, хранящихся в этом здании. Это его тайна и он о ней не расскажет никому. Разве что только Гиларду.

Осмотрев результаты своей работы, десятник зашагал дальше. Нужно было торопиться. Пустынники могут быть где–то рядом, и пока он не окажется дома, нельзя чувствовать себя в безопасности.

Солнце клонилось к закату. Теперь идти стало немного легче. Если идти не останавливаясь, можно за ночь добраться до родной земли. А там уже и до Рины недалеко. Подул прохладный ветерок. Рейнард остановился и жадно припал губами к бурдюку с водой. Освежающая влага потекла по горлу, и десятник довольно выдохнул.

— Когда нет этой дурацкой жары, а под боком бурдюк водицы, идти домой не так уж и сложно. Еще бы перекусить, и жизнь вообще казалась бы прекрасной штукой.

Вдалеке, над барханом, маячившим на горизонте, появилось облачко пыли. Оно медленно приближалось в сторону Рейнарда, и воин припал к земле, надеясь, что ему повезет и пустынники пройдут мимо.

«А что, если это наши? Отряд выехал навстречу отступающим, или подкрепление? — Рейнард поднял голову и присмотрелся. — Нет, реденцы будут двигаться по дороге. Это либо пустынники, либо кто–то другой».

— Немытого гоблина вам, а не Рейнарда! — пробурчал воин, пригрозив кулаком приближающемуся пятну. — Я не для того пережил столько бед, чтобы умереть сейчас. Я слишком молод, чтобы умирать!

Рейнард опустился на корточки и принялся разгребать песок руками. Он не должен попасться на глаза кочевникам. Только не сейчас, когда он почти добрался до родного дома!

«Человек, подобно клинку в руках кузнеца, должен пройти сквозь горнило испытаний. Только если выдержит удары судьбы и пройдет сквозь пламя печи, он сможет закалиться и обрести крепость духа и тела».

Готлиб, князь Реденский. 324 год

Рейнард укрылся плащом и закопался в песок, оставив снаружи лишь тонкую полоску, чтобы дышать. Разведчики делали так, когда оказывались в пустынях и следили за передвижениями врагов. Он надеялся, что и теперь ему удастся поступить также. Всадники приближались, и теперь воин мог рассмотреть их с небольшого расстояния. К счастью, это оказались люди из Натражана. Рейнард узнал их по одеждам и головным уборам. А еще — по дорогой сбруе лошадей и вышитых золотом плащах.

Жителям вольного города было абсолютно наплевать на войны и внешние междоусобицы. Их интересовало другое — деньги. Натражан, расположенный на юге, неподалеку от берега Собры, славился своими заговорами, интригами и махинациями. Но никогда это не выходило за стены вольного города. Вместо того, чтобы осваивать ближайшие земли и покорять другие народы, правители Натражана боролись за власть со своими многочисленными соперниками.

Всадники проехали в паре метров от Рейнарда, даже не обратив внимание на спрятавшегося воина. Через пару минут они исчезли за холмами, но десятник не торопился. Он ждал, пока те отъедут как можно дальше, чтобы выбраться. Он чувствовал, что опасность может быть рядом и ждал.

За последние пару недель он привык доверять своему предчувствию. И предчувствие его не подвело — отряд численностью с десяток конных пустынников показался из–за холма и устремился в погоню за южанами. Рейнард нисколько не удивился. Пустынникам, ведущим кочевой образ жизни, было абсолютно плевать на кого нападать. Будут это реденцы, южане или даже варвары, их это не остановит. На какое–то мгновение десятник захотел вернуться назад и помочь в битве с кочевниками, но тут же отказался от этого желания. Южанам было плевать на Рейнарда. И даже если он захочет помочь, что кочевники, что южане с равной вероятностью решат прикончить его. Подождав, пока оба отряда уберутся как можно дальше, он выбрался из своего укрытия и поторопился к своей цели.

Реден встретил Рейнарда послевоенной разрухой. Поля были сожжены, мельницы — уничтожены. На дорогах то и дело встречались беженцы, возвращавшиеся домой. Рейнарду повезло встретить одинокого попутчика, едущего в Стейнмарк. Крестьянин вез сено на продажу, надеясь заработать хоть немного денег, чтобы прокормить семью. Устроившись на телеге с сеном, воин наконец–то мог дать отдых ногам.

— А что, старик, вернулась наша армия домой? — поинтересовался Рейнард, устроившись рядом с попутчиком.

— Вернулись соколики, как же. Вот только многих забрала война. Ты–то сам, смотрю, тоже из воинов будешь? — старик пристально посмотрел на Рейнарда, пытаясь понять почему он отбился от своего отряда, но тут же отвел взгляд, решив не проявлять лишнее любопытство.

— Десятник, — отозвался Рейнард. — Погорячились ребята, оставили меня в пустыне, решив, что умру. Вот только боги решили иначе.

— Неспроста, — протянул старик и засунул в рот соломинку. — Боги никогда не делают что–то просто так. Тебе может показаться, что повезло, а на самом деле это боги решили тебя оставить в Рианоре. Зачем–то ты сгодился им, десятник.

Старик многозначительно посмотрел на воина, а затем уставился на дорогу и принялся методично жевать соломинку.

— Видно будет, — ответил Рейнард, махнув рукой. Мысли и так не оставляли его. Вернувшись домой, он хотел заглянуть к Гиларду. Нужно было отдать книгу жрецу, а заодно и расспросить его о том, что произошло в пустыне. Хотелось как можно скорее оказаться дома, вот только оставшуюся часть пути пришлось добираться пешком.

Добравшись до развилки, Рейнард поблагодарил старика и направился в сторону Рины. С каждым шагом он двигался все быстрее и увереннее. Еще немного, и впереди покажутся дома из белого камня с соломенными и дощатыми крышами. Вот, прямо за этим поворотом, деревья расступятся и будет видно Рину.

Десятник оторопел, увидев родной город. Даже издалека было заметно, что часть домов была сожжена дотла, а другая часть сильно пострадала. Рейнард помчался к городу что есть сил. Через пару сотен шагов ему перестало хватать воздуха в легких, появилась одышка. Сердце бешено колотилось из–за бега и от волнения. Как так могло случиться? Почему Рина пострадала? Они ведь отбили нападение пустынников и выгнали их с Реденской земли!

Минуты, пока он бежал к городу, останавливаясь лишь для того, чтобы собраться с силами и перевести дыхание, казались вечностью. В Рине у Рейнарда осталась сестра, друзья, родной дом… В крошечной Рине, где все знали друг друга у него было много знакомых. И каждый уголок города хранил воспоминания. Здесь он родился, произнес первое слово, научился ходить, впервые полюбил… Здесь были преданы земле тела его родителей. Неужели города больше нет?

У ворот его встретили стражи. Рейнард не узнал их. Куда подевался бородач Крафт и вечно улыбающийся Полди? Может, они сегодня отдыхают, или следят за порядком в городе? Двое вооруженных людей были похожи скорее на ополченцев, чем на стражей.

— Тебе чего? — спросил один из них, выставив копье перед собой.

— Спокойно, Сордан, — обратился к стражу Рейнард. — У меня нет оружия, я не опасен. Это же я, Рейнард! Неужели ты меня не узнал?

— Рейнард? Тот, что живет на улице Роз? Или жил…

— Что значит жил? Что с моим домом? — десятник рванул ко входу, но стражи встали у него на пути.

— С домом Рейнарда все в порядке. Вот только сам он погиб. Лотар вернулся с войны и поведал нам печальную весть. Не позднее как вчера я лично выпил кружку меда в память об этом парне и остальных ребятах, сгинувших в пустыне.