Утром следующего дня, собрав свои вещи, захватив немного еды, мы в буквальном смысле слова рванули что было сил из этого места. В баньке остались палатка, спальники, котелки, основная часть продуктов… И записка, в которой мы сообщали нашим друзьям, что решили уехать. Дверь мы приткнули крепкой палкой".
Через пять дней натерпевшиеся ужасов друзья были в Москве. А через две недели они встретились с оставившими их на том заброшенном хуторе товарищами. Те рассказали следующее. Когда они вновь попали на хутор, на месте стоянки Павла и Миши стояла мёртвая тишина. Никого не было. Они злились на Павла и Мишу, недоумевая: что же всё-таки случилось? Дверь в баню оказалась открытой настежь. В воде у самого берега лежал смятый котелок…
Войдя в баньку, они увидели.страшную картину: рассыпанная вермишель, крупа, разорванные спальные мешки. А самое необычное – содержимое канистры с топливом для лодочного мотора было вылито на пол. Для этого надо было отвернуть крышку!
Собрав уцелевшее, они уплыли. Оставленную Павлом и Мишей записку не нашли…
Больше, сообщил Павел Гусев, бывать в тех местах ему не доводилось. Остались лишь память и ужас, панический ужас, испытанный впервые в его жизни. Испытать такое вторично не было никакого желания.
А вот другая история – похожая, но с одним отличием: источник ужаса показался на глаза человеку! Но тому от этого стало лишь ещё хуже. А описал странное происшествие Герман Арутюнов в замечательном труде «О природе ужасного». В нём приведены примеры встреч людей с гоминоидом, иными словами, с так называемым снежным человеком. При внезапных столкновениях с ним людей обуревает невыразимое чувство ужаса. Что интересно (не для жертвы, разумеется) – иногда ужас накатывает ещё до того, как появится его мохнатая причина. Именно это и произошло в августе 1966 года со студентом И. Староверовым, который охотился на рябчиков в лесу километрах в пятидесяти к северу от Вологды. На обратном пути вдруг налетел шквалистый ветер. Разразилась гроза. "Внезапно, – сообщает Староверов, – меня охватил ужас: я почувствовал на себе чей-то взгляд… зарядил оба ствола дробью. Всё время осматривался. Остановился в месте, где во все стороны можно было окинуть взглядом местность метров на двадцать-тридцать.
При очередном шквале ветра обратил внимание на берёзку метра три высотой, которая росла от меня метрах в двадцати перед большой елью. При одном из порывов ветра она наклонилась так, что я увидел за ней странное существо, от которого далее уже не мог оторвать глаз.
Первое, что пришло в голову: леший! Хотя в него я, конечно, не верил и никогда о нём не думал. Существо стояло под ёлкой в метре от ствола. Правым боком ко мне. Хорошо были видны рука, вытянутая вдоль туловища, и плечо. Голова находилась в ветвях ёлки. Ноги были скрыты травой и кустами. Рост существа до двух метров.
Из ветвей меня буравил его взгляд. Он как бы «предлагал» мне покинуть территорию. Было видно, как ветер трепал шерсть на нём. Цвет её серо-бурый.
Взяв ружьё в правую руку, я двинулся далее по дороге. Она подводила меня все ближе к существу – всего восемь-десять метров разделяло нас. До этого места я старался не смотреть на него прямо. Лишь фиксировал его фигуру боковым зрением, направив ствол ружья в сторону ёлки. По мере же удаления от него поворачивался в его сторону, а под конец шёл задом. Существо не пыталось выйти из-под ёлки. Как только дорога пошла сквозь густой лес, побежал. Никто меня не преследовал… До 1990 года никому о происшествии не рассказывал".
Иногда же бывает так, что нечто вызывающее ужас действует, оставаясь невидимым. О таком именно случае рассказал в 1983 году Арутюнову, когда тот был участником экспедиции, искавшей гоминоида в Таджикистане, учитель по имени Николай. С ним Арутюнов познакомился на одной из туристских баз под Душанбе. Вот рассказ Николая:
"Было это недалеко от озера Пайрон. Решили мы с крепким хлопцем Вовкой дежурить в палатке по очереди. Причём с условием – не братье собой никакого оружия и техники, например рации. Первую ночь дежурил он. Утром пришёл весь белый. Говорит: «Пусть Коля идёт. И если подтвердится то, что со мной было, тогда и я расскажу».
Я зарёкся не спать, поэтому перед дежурством заранее отоспался. Сижу, слушаю. Вдруг в двенадцать ночи – шаги. Мягкие такие, но слышно. Открываю полог палатки – никого. Закрою, посижу – опять шаги. Всё время палатку открытой держать нельзя, так нас инструктировали, чтобы не отпугнуть гоминоида. Но другого выхода нет. Решил низ палатки, примерно сантиметров сорок, не закрывать. Думал: опять услышу шаги – высунусь и успею рассмотреть его прежде, чем убежит. Немного посидел – опять шаги. Правда, далеко, еле слышно. Тогда я на коленях подполз к незастёгнутому пологу и прижал голову к брезенту. Все просто: шаги будто ближе – высуну голову и увижу. Но тут началось непонятное… В середине живота закрутило, разлилось что-то холодное, в голове застучало, заколотило. И накатило странное ощущение, сонливость, что ли, или ещё что-то. Видимо, отключился. И, наверное, ткнулся носом прямо в полог, так что голова оказалась на улице.
Сколько пробыл в таком состоянии, не помню. Потом прикинул: наверное, минут сорок.
Очнулся от того, что меня кто-то гладит по щеке! На ощупь оно, это самое гладящее, твёрдое, как дермантин. Я спросонья и хлоп, и накрыл то, что меня гладило! Чувствую: рука, покрытая негустым волосом. Тут только до меня что-то дошло, и я заорал нечеловеческим голосом. И… потерял сознание. Когда пришёл в себя – вокруг никого, все тихо. Но так было мне тогда мерзко, так не по себе, что с меня хватит, встречаться больше не хочу".
Про то озеро Пайрон, что у Гиссарского хребта на Памире, издавна ходила дурная слава. Местные пастухи сообщали о встречах со страшным человекоподобным существом. Исследователи, забредавшие на берега озера в поисках гоминоида, иногда сталкивались с тем же, о чём говорили пастухи. Например, 14 октября 1972 года очевидцем и участником крайне странного и жуткого происшествия близ озера Пайрон оказался томский художник и исследователь «снежного человека» Г. П. Бурцев. В тот день вечером он испытал «нападение» того, что, как он считал, было «снежным человеком». Во время «нападения» он почувствовал какую-то обездвиженность всего тела, у него пропал голос, слышал звуки шагов снаружи палатки, заметил исчезновение вещей, до того находившихся под рукой, были упругие продавливания боковин палатки и другие эффекты (например, «вонь, у которой нет аналогов»). Утром Бурцев пошёл навестить местных пастухов. У него были три флакона – под лак «пинен» и масло для живописи; флаконы – образца 60-х годов из толстого стекла, не бьющиеся при падении на плиточный пол. Вечером 14 октября 1972 года эти три флакона находились в печурке вне палатки. Вернувшись от пастухов к палатке днём 15 октября, Бурцев нашёл флаконы разбросанными. Мало того, на одной из стенок каждого из них появилось по гладкому круглому отверстию! Кстати, такие же отверстия в оконных стёклах, бывает, возникают в результате «жизнедеятельности» НЛО, полтергейста или шаровой молнии…
Как и в случае с Павлом Гусевым и его товарищем, то, что вызывало непереносимый ужас у Бурцева, к тому же ещё и оставило материальные следы своих странных жизнепроявлений.
Кстати, в таком жанре фольклора, как былички, когда рассказчик сообщает о встрече в лесу с «лешим», он нередко говорит об испытанном при этом ужасе, таком, что доводит до беспамятства даже самых храбрых людей. Вот одна такая быличка из составленного новосибирским фольклористом В. П. Зиновьевым сборника «Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири» (Новосибирск, 1987); она записана в 1976 году со слов А. М. Бронникова из села Знаменка Нерчинского района Читинской области:
"Правда или нет… Бабка мне рассказывала про моего деда. С ним произошло это на охоте…
Дед у меня был бесстрашный: все был охотник. Не боялся ни черта, никого. И в бога не верил. Ну, один раз собрался он на охоту. Бабка его отговаривала: – Не ходи на охоту, не время. Ну, раньше были поверья: в такой день нельзя ходить и в такое время. Точно не знаю в какое. Это было давно дело, бабка мне рассказывала, я точно не расскажу…
