– Давайте разделим мир, – предложил я.

Мы поделили континенты.

Исаак выиграл право выбирать первым, он взял Африку.

Я – Северную Америку.

Пандора – Южную (чтобы быть поближе ко мне или сентиментальные чувства, ее фальшивое детство, проведенное в Бразилии?).

Вашти взяла Азию.

Оставалась Европа. Ее взяла Шампань.

Мы оставили Австралию Фантазии, если она вернется.

Я предложил поделить ответственность, нам пригодится это в будущем. Если лекарство от Черной напасти мы найдем в мангровых лесах Южной Америки, Пандора будет возглавлять проект. На Шампань ложится обязанность сбора информации Стокгольмской генетической лаборатории.

Но мое предложение было продиктовано вовсе не этими соображениями.

Разбитую чашку не склеишь заново.

Я видел слишком много.

Я потерял все, что имело для меня значение. Абсолютно все.

Я отстегнул брошку-бабочку и бросил ее на стол. Я бесстрастно объявил, что выхожу из игры. Я не стану участвовать в их делах. Я не буду им помогать. Со мной покончено. ПОКОНЧЕНО, и я забираю с собой Северную Америку.

Шампань решила, что я шучу. Остальные поняли.

Интересно, знают ли они, что гусеница бабочки-монарха питается ядом? Молочай – ядовитое растение, монарх им питается и живет. Но птица, проглотившая гусеницу, отравится, заболеет и, скорее всего, умрет.

Неужели они хотели, чтобы я остался? Хотели принять эту отраву?

– Нет, Хэл, – возразила Пандора. – Не делай этого.

– Не говори мне, что мне делать.

Я заявил, что даю им на сборы двадцать четыре часа. Встал и направился к выходу.

Краснея, Вашти попыталась уговорить меня, умоляла подумать еще раз. Забавно. Она знала, что я могу им помочь. Она меня ненавидела, но при этом уважала.

Я отказался от компромисса.

Сейчас их уже нет, они гоняются за лучшим будущим. Я обещал не мешать им. Перемирие.

Я остался один со своими мыслями.

Я сказал, что у меня ничего не осталось. Не совсем так.

Память моя распалась на кусочки, но в целом я могу видеть картину прошлого. Я вижу ее очень ясно, и я знаю, что сделало меня таким, каким я стал. Я не вижу будущего, но вижу пройденный путь.

Это успокаивает.

Реальный мир принадлежит мне, я могу бродить по нему, жить в настоящем теле. Когда я умру, природа поглотит меня, новая жизнь возникнет из моего тела и костей. Может быть, Черная напасть. Может быть, нет.

Я не боюсь.

А пока этот день не наступил, у меня есть леса. И моя свобода. Среди пустоты и боли иногда вспыхивает понимание.

Этого недостаточно.

Но это уже что-то.