Поверить не могу. Я готова была заняться с ним любовью, думала Наташа. Я этого хотела. Еще немного, и я потащила бы его в постель. Что же со мной происходит?

В любом случае, как бы ни называлось чувство, которое она испытывает к Казиму аль Сараху, этому надо было положить конец. Немедленно.

Погода в день свадьбы Иззи и Доминика выдалась отличная. Весеннее солнце сияло. Теплый ветерок задувал ровно настолько, насколько требовалось, чтобы слегка приподнимать фату невесты и удерживать ее вокруг головы белоснежным облаком.

Глаза Иззи сияли от счастья, почти затмевая солнце. Доминик даже не пытался скрыть распиравшую его гордость. Голос священника звучал торжественно и гулко под сводами старой церкви. А когда грянула музыка, многие из гостей не смогли сдержать слезы умиления.

Единственное, что до последнего момента внушало Наташе серьезное беспокойство, — это необходимость покинуть церковь под руку с Казимом и позировать на ее ступенях для журналистов. Слава богу, никто не обратил внимания ни на то, что после фотосессии она покинула своего кавалера при первой же возможности, ни на то, что на свадебном банкете они сидели за разными столиками.

Но только после того, как Иззи и Доминик, осыпаемые ирисами и лилиями, под радостные крики гостей отбыли в свадебное путешествие, Наташа поняла, что все прошло успешно. Она налила себе чашечку крепкого кофе и вышла в сад, подальше от шумной толпы. Хотелось хоть ненадолго остаться в тишине и одиночестве. Вспоминались взгляды, которыми обменивались в церкви Иззи и Доминик. Какая непередаваемая гамма чувств их наполняла, сколько в них было доверия и теплоты! По коже пробежали мурашки. Наверное, от прохладного весеннего ветра. Вероятно, на Казима счастливый вид жениха и невесты тоже произвел впечатление. Иначе почему он с такой силой сжал ее пальцы, что даже пришлось выдернуть руку? Ничего удивительного, во время венчания все испытывают подобные чувства, пыталась уверить себя Наташа.

Она стояла, прислонившись спиной к цветущей яблоне, мечтательно полуприкрыв глаза, когда на лицо упала чья-то тень.

— Что это вы здесь делаете? — грозно поинтересовался Казим, с осуждением глядя на чашку кофе в ее руке. — Где, позвольте спросить, вы пропадали последние полчаса? Я вас повсюду искал.

— Я была на кухне. Надо было заплатить официантам.

— С какой стати? — не унимался он. — Расплачиваться с прислугой — занятие для мужчины. В конце концов, если вы не доверяете мне, могли бы попросить отца Иззи.

— При чем здесь доверие? — Наташа начала злиться. — Организацией банкета, по правилам, занимается сторона невесты. А я, если помните, ее главная подружка. Что касается отца Иззи… — Она вспомнила, с каким трудом этот тихий застенчивый человек произносил тост за жениха и невесту под взглядами пятисот гостей, часть из которых, благодаря усилиям мачехи Доминика, смотрели на него с нескрываемым презрением. — То он мужчина совершенно другого склада.

— Ничего подобного. Вы просто не позволили ему этого сделать. Потому что только и знаете, как повсюду совать свой нос и отдавать приказы и распоряжения. Вам наплевать на чужое мнение. Вы не умеете слушать и не желаете идти на компромисс.

— Вот как? Весь этот шум только из-за того, что я расплатилась с несколькими официантами? — холодно поинтересовалась Наташа. — Или вы наконец решили внести свою лепту в организацию свадебного торжества? Хотя ладно, я вас прощаю.

— Я… — Казим осекся. Он потерял над собой контроль, и теперь ему было страшно неудобно. — Я не нуждаюсь в вашем прощении. Все это время я вел себя по отношению к вам со всей предупредительностью, на которую был способен. Даже вы с вашим упрямством не сможете отрицать, что я был галантен!

— Галантен? — Глаза Наташи сверкнули недобрым огнем.

— Именно. Вспомните, в последнюю нашу встречу я ушел, несмотря на все ваши попытки оставить меня в своей квартире.

— Я не понимаю, о чем вы говорите! — Наташа чуть не задохнулась от обиды и возмущения.

— Прекрасно понимаете. Вы меня приглашали. А я не остался.

Это было последней каплей. Наташа сделала шаг вперед и плеснула в Казима остатками остывшего кофе. С каким-то совершенно детским удовлетворением она наблюдала, как коричневое пятно медленно расползается по белоснежной сорочке.

— В тот вечер я была слишком утомлена, чтобы помышлять о чем-нибудь, кроме сна, — преувеличенно спокойно вымолвила она.

Совершенно неожиданно Казим весело рассмеялся. Видимо, напряжение сегодняшнего дня наконец его отпустило.

— Должен признаться, когда вы утомлены — у вас чертовски соблазнительный вид.

Наташа не находила слов, только стояла, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Внезапно острое, непреодолимое чувство притяжения к этому человеку пронзило все ее существо. По ощущениям было похоже, словно она шагнула в кабину лифта и пол внезапно ушел из-под ног.

Мне достаточно будет одной ночи. Только одной ночи…

Сейчас она со всей очевидностью поняла, что это абсолютная правда.

Под ее взглядом Казим замер. Ни резкие слова, ни даже выплеснутый на рубашку кофе не произвели на него такого впечатления.

— Не смотрите на меня так, — тихо попросил он.

— Как? — одними губами спросила Наташа.

— Вы меня пугаете. — За сухостью тона он пытался спрятать эмоции. — Сначала готовы выцарапать мне глаза, а через секунду смотрите, как котенок, умоляющий снять его с высокой ветки, на которую он по глупости забрался.

— Только не надо думать, что я с вами заигрываю. — Она постаралась произнести это как можно небрежнее. Потом добавила с нервным смешком: — Я так никогда не поступаю.

— Может быть, время уже пришло? — серьезно спросил Казим. Его явно задела легкость ее тона. Он подошел на шаг ближе, пользуясь тем, что яблоня за спиной отрезала ей пути к отступлению.

— О господи, этот кофе, — затараторила Наташа. Взгляд в панике заметался по его лицу, плечам, она не знала, куда девать глаза. — Я извиняюсь. Может, если промокнуть рубашку салфеткой…

— Оставьте рубашку в покое. — Казим взял ее руки в свои. — Давайте поговорим о том, почему вы никогда не заигрываете с мужчинами.

— Я… Это не мой стиль поведения.

— Это я понял. Мне интересно знать причины. Ведь тут присутствуют какие-то личные мотивы; верно? Почему вы превратились в самую загадочную и противоречивую из всех известных мне женщин? Давайте прогуляемся, — предложил он.

Помедлив секунду, Наташа молча кивнула и пошла рядом с ним по дорожке. Ветки цветущих деревьев задевали их по плечам. Белые и розовые лепестки кружились в воздухе, словно снег.

Похоже на сказку, думала Наташа. Я никогда не забуду этого момента.

Казим открыл калитку, которая вывела их в небольшую рощу, начинающуюся прямо за оградой ресторана. Среди ярко-зеленой травы мелькали сиреневые шапочки анемонов. Воздух был наполнен запахом весны, запахом пробуждения к жизни.

— Это просто рай какой-то, — глубоко вздохнула Наташа.

— Английский рай, — с улыбкой уточнил Казим. — В вечереющем небе не видно звезд.

Они перешли речку по небольшому мостику. Тонкий каблук провалился между досок, Наташа пошатнулась, но стоило Казиму инстинктивно поддержать ее за локоть, как она сразу же сбросила его руку.

— Вы всегда были такой независимой? — спросил он.

— Нет, — поколебавшись, ответила она. — Только после того, как убедилась, что людям не свойственно выполнять взятые на себя обещания.

— Вас обманул мужчина. И судя по всему, это произошло где-то в джунглях. — Казим произнес это с такой уверенностью, что Наташа опешила.

— Вы копались в моем прошлом? Кто дал вам право шпионить?!

— Значит, я прав. Хотя и не думал шпионить. Просто вы ужасно разозлились, когда во время нашего совместного ужина я упомянул про джунгли. Расскажите, как это случилось.

— Все не так просто, как вы думаете. — Наташа отвела взгляд. Она еще ни разу никому про это не рассказывала. И вдруг разозлилась. — Хорошо. Вы хотите правды, тогда получите. После окончания университета я отправилась путешествовать. В джунгли, как вы правильно догадались.